Влюбленный дьявол, стр. 10
– Сэру Дункану не понравится, что вы привели Робби, – сказал Локлан очень тихо, так, чтобы не слышал мальчик, и добавил: – А он бывает страшен в гневе.
– У него не будет причины для гнева, – ответила Линнет, как могла, спокойно, хотя сердце ее замирало от страха. Но она готова была на все ради малыша.
– Надеюсь, вы хорошо все обдумали, миледи, – произнес Локлан, резко остановившись у подножия лестницы.
– Не волнуйтесь, – произнесла она, стараясь придать своему тону уверенность. Да, она знала, что делает.
В то же время Линнет хорошо понимала, что дьявол есть дьявол и ждать от него можно чего угодно.
Глава 4
– Ты видел ее волосы? – Дункан откинулся в кресле и внимательно посмотрел на Мармадьюка.
Англичанин промолчал. То ли не услышал, то ли пропустил вопрос мимо ушей, сосредоточив все внимание на Фергусе, старом дворецком, распоряжавшемся целой толпой слуг, снующих по залу.
Каждый слуга нес на плече поднос либо с замысловато оформленной дичью, либо с огромным жареным окороком.
Раздраженный, Дункан пересел на все еще пустующее кресло рядом и саданул друга локтем в ребро. Повысив голос, чтобы его было лучше слышно, он повторил:
– Я спросил, ты видел ее волосы? Отвечай прямо, не ломайся как паяц.
– Заяц? – Мармадьюк уставился на него невинным взглядом. – Фергус наверняка заказал их в достаточном количестве. Хорошо, если он приготовил их со своим особым луково-шафранным соусом.
– Ах ты прохвост! – заорал Дункан, не обращая внимания на то, что привлекает к себе внимание. – Я требую объяснений, Стронгбоу. И поторопись, пока ее милость не сочла возможным присоединиться к нам.
– Объяснений? – Мармадьюк слегка приподнял бровь.
– И не повторяй за мной слова, как полный идиот, иначе придется заменить шута Фергуса на тебя и ты будешь развлекать нас до самой ночи.
Мармадьюк мигом опустил бровь.
– Что тебя так взволновало, дружище?
– «Она простушка, безобразная, как поросячье рыло», – процитировал Дункан, злясь на то, что его явно ввели в заблуждение. – Разве это не твои слова?
– Мои, – спокойно отозвался Мармадьюк, протягивая кубок стоящему рядом слуге. – Именно такой я и видел ее, когда приезжал в Дандоннел. Она как раз была во дворе, учила какого-то малыша орудовать деревянным мечом. После дождя весь двор был в лужах, и оба они были забрызганы с ног до головы грязью, но, как мне показалось, это ее мало заботило.
Дункан сдержал готовое вырваться ругательство. Хладнокровный англичанин был единственным, кто мог заставить его почувствовать себя виноватым, если даже он был прав.
Мармадьюк и сейчас выставил его круглым дураком.
Ее распущенные волосы едва не разрушили этим утром весь его мир, казавшийся ему таким устойчивым.
Женщина с такими роскошными локонами должна была принести несчастье, несмотря на все попытки Мармадьюка изобразить ее чуть ли не святой, пекущейся о детях и при этом совершенно не понимающей, какое впечатление производят ее волосы на любого мужчину моложе восьмидесяти.
Но что толку теперь пререкаться с Мармадьюком. После драки кулаками не машут. Дункан молча поджал губы и наградил англичанина высокомерным презрительным взглядом.
– Я хорошо помню, вы спрашивали меня, как она выглядела именно в тот день, – продолжал Мармадьюк, явно потешаясь над Дунканом. – Спросили бы, как она будет выглядеть, если ее умыть, ответ был бы совсем другим.
Ну хватит. Дункан вцепился руками в подлокотники. Осмелься кто-то другой так язвить в его адрес, он отрезал бы наглецу язык прямо сейчас столовым ножом, который лежит перед ним.
А еще лучше обычным кинжалом.
– Ты на чьей стороне, англичанин? – решил наконец уточнить Дункан, все еще крепко держась обеими руками за прочное дубовое кресло.
– Конечно, на вашей, милорд, – вежливо ответил Мармадьюк, подняв кубок. – Ваше благополучие для меня важнее всего.
Дункан схватил свой серебряный кубок в виде морского дракона, затейливо инкрустированный драгоценными камнями, и стал пить красное вино со специями, специально приготовленное для свадебного пира.
Пил не отрываясь и, пронеся мимо рта изрядное количество, швырнул кубок на стол. Вино потеряло для него свой тонкий вкус и аромат, превратившись в пойло, кислое, как и его собственное настроение.
– Что-то не так? – поинтересовался Мармадьюк.
– Все в порядке, – рявкнул Дункан, не понимая, что с ним происходит.
Его все выводило из себя.
– Ты плохо выглядишь, – озабоченно произнес Мармадьюк. – Выпей еще вина.
Дункан снова взял кубок, и англичанин наполнил его до краев. Но Дункану совсем не хотелось пить и еще меньше присутствовать на этом дурацком празднестве.
Он с радостью удалился бы в какой-нибудь тихий уголок замка.
Подальше от своей новой жены.
И этой толпы чугуннолобых родичей.
Он обвел взглядом собравшихся. Все, начиная с родственников и близких друзей и кончая прислугой, веселились, как простолюдины.
Клоуны несчастные. Бесчувственные дураки, отпускают шуточки по поводу долгого отсутствия невесты. Те, что посмелее, во всеуслышание объявили, что невеста, наслушавшись рассказов о мужских талантах Маккензи в постели, убежала в свою спальню и тайно мечтает о том, чтобы он взял ее силой.
Как будто он хочет ее! Да у него и в мыслях нет ничего подобного.
Даже ее роскошные волосы его не соблазнят.
И ему не было до них никакого дела. Но где же она, в самом деле?
Святые мученики, пора ей наконец занять свое место рядом с ним. Так нет же, она снова поставила его в глупое положение, так же как утром, когда он ждал ее у часовни.
А где, интересно, его первый оруженосец Локлан?
Наверняка строит глазки новой хозяйке замка. Дункан нахмурился. Только гордость мешала ему немедленно отправиться на их поиски!
Нет, он не станет так унижаться. Хозяин замка должен вести себя достойно.
Он потом разберется со своей женой, наедине. А что до Локлана, то парнишка слишком мягкосердечен. И если он пытался помочь его жене сбежать обратно в Дандоннел, Дункан в наказание заставит его чистить выгребную яму до тех пор, пока она не засияет!
А жена пусть помогает ему.
И Мармадьюк тоже. Чтобы впредь не выставлял его на посмешище.
Впервые за весь день Дункан улыбнулся.
А пока ему ничего не остается, как набраться терпения и ждать, когда закончится пир, после чего он сможет удалиться в свои покои.
И горе тому болвану, который попытается его остановить.
– У тебя лицо чернее твоей любимой кольчуги. Неудивительно, что леди от тебя сбежала. – Мармадьюк хлопнул его по плечу. – Давай выпьем за ваше счастливое будущее!
– Счастливое будущее? – Дункан прищурился. Должно быть, его друг спятил. – Ты лучше других знаешь, почему я взял ее в жены, так что прекрати свои идиотские шутки. Ни о каком будущем с этой девицей не может быть и речи.
Дункан перевел дыхание, но едва снова открыл рот, как в зале неожиданно воцарилась тишина. И он понял почему. Скорее не понял, а почувствовал.
Появилась она. Просто ничье появление не могло вызвать такой реакции.
В очередной раз она сотворила нечто из ряда вон выходящее.
Что, интересно?
Может быть, вывалялась в грязи в своем прекрасном платье? Или остригла свои роскошные волосы, чтобы досадить ему?
Хорошо, если так. Это доставит ему огромное удовольствие и избавит от необходимости собственными руками обрить ее. Одному Богу известно, как сильно он этого желает.
– Это он! Она привела с собой мальчишку!
Его сомнения развеял громкий шепот, пробежавший по рядам и поразивший его в самое сердце, словно стрела. Дункан застыл.
Не важно, кто произнес эти слова.
Они заставили его похолодеть.
Он выронил кубок, и тот с глухим стуком упал на стол, по скатерти расплылось темно-красное, словно кровь, пятно. Трудно передать словами, что началось в зале.
Сквозь весь этот шум Дункан различал единственное слово.