Любовь как закладная жизни (СИ), стр. 99

И в этот момент, будто поняв, что напугал ее, Вячеслав закрыл глаза и с жадностью впился в губы Агнии, словно ловя отголоски ее тихого вскрика. Закинул руку, обхватив ее ладонь, лежащую на его затылке. Сжал пальцы Агнии, переплел со своими, второй рукой продолжая удерживать ее голову, поглаживая щеку. Опасения и неуверенность улетучились, вытесненные куда более приземленными желаниями и чувствами.

Агния потянулась к нему, желая быть еще ближе, чувствовать больше.

А когда Вячек хрипло, тихо прошептал ей в рот:

— Девочка моя, Бусинка, — вдавливая при этом, вжимая то ли себя в ее бедра, то ли ее пытаясь сделать частью себя, она и подавно забыла о любых страхах.

Еще сильнее сжав ее пальцы на какое-то мгновение, Вячеслав отпустил, провел ладонью вдоль всей ее руки, до самого плеча, не прекращая целовать губы Агнии. А потом скользнул этой ладонью вниз, по всему ее телу и остановился, только дойдя до промежности, где сейчас Агния ощущала усиливающуюся тягучую и горячую потребность.

Он не говорил больше ничего, и ей не давал, продолжая алчно целовать. И только напряженное, громкое дыхание обоих сейчас звучало в тишине комнаты.

Чуть приподнявшись, почему-то неожиданно для нее и без всякого предупреждения, Вячек вдруг осторожно скользнул вниз ладонью, и она ощутила, как его палец входит в нее. Это оказалось больше, чем Агния смогла бы выдержать молча.

Выгнувшись дугой под его телом, насколько тяжесть Вячеслава позволяла ей, Агния застонала ему в рот. Тихо, гортанно, с удовольствием. Потому что ей не было больно. Может быть не очень комфортно сразу. Немного неожиданно, для нее все было ново, но очень приятно. И любой дискомфорт был куда меньше той бури неожиданных и сладких ощущений, которые вдруг закрутились в ней. И смущение куда-то делось, и смятение ушло. Нет, они были здесь, рядом, но отодвинулись на задний план от всего того, что Вячеслав с ней делал, из-за всех эмоций, которые рождали все его действия.

Впрочем, стоило Вячеславу обхватить ее и перевернуться так, что Агния оказалась сидящей на нем сверху, как даже сквозь это желание в мозг вдруг пробилась мысль, что она заснула с мокрыми волосами. И на голове, наверное, ужас что творится…

Впрочем, додумать о том, не спугнет ли она своей прической Вячеслава Генриховича, Агнии не удалось. Потому что, едва Агния оказалась сверху, он надавил одной ладонью ей на спину, заставив нагнуться так, чтобы завладеть ее грудью. На нее обрушилась новая порция настолько острых ощущений от грубоватых поцелуев его рта, от жесткого трения щетины по совсем непривычной и такой чувствительной коже груди, что Агния от всего отрешилась. Она задыхалась, хоть и дышала распахнутым ртом, и едва могла держаться, упираясь руками в плечи Вячеслава. И потому не совсем поняла, когда все опять поменялось. Хоть и чувствовала, слышала, как он приподнимал ее, как расстегивал и стягивал джинсы, и как что-то с негромким треском рвалось. Зато очень хорошо Агния ощутила, как он вошел в нее, сжав своими руками ее талию, и продолжая целовать лицо, шею, грудь. Его дыхание вырывалось резкими, короткими вздохами. А когда он проник в ее тело, Агнии показалось, что Вячеслав Генрихо… Вячеслав просто задержал дыхание. И от его резкого, хриплого вдоха, когда Вячеслав одним движением проник в ее тело на всю длину, у Агнии все внутри пронзительно сжалось.

И только спустя какое-то мгновение она осознала, что же не так — почувствовав незнакомое по вчерашнему опыту давление презерватива. На какой-то момент Агния даже растерялась, не сумев сориентироваться: «зачем? Почему именно сейчас?» Потом с ужасом мелькнула в голове мысль о последствиях вчерашнего. А еще через миг она обо всем забыла. Все стало неважно. Только его жадные руки и губы, и движения, в которых Агния просто-напросто теряла себя.

Она опять смущалась. Блин, он не мог понять, что надо сделать, чтобы малышка поняла, что у него от нее крышу рвет капитально? А она вон стоит перед зеркалом, глаза в пол пялит и пытается волосы в косу заплести, лопоча что-то про бардак на голове. Так ему этот «бардак» даже очень нравился. А еще больше то, что было десять минут назад. Да и ее стоны до сих пор звучали у него в ушах. Похоже, в этот раз ей понравилось куда больше.

— Вячеслав… — он аж губы поджал, когда снова эту паузу услышал, но Бусинка остановила себя вовремя, — а вчера мы… — она зыркнула на него через зеркало и снова уткнулась в пол взглядом. — Ну, не использовали… ничего…

До него дошло, о чем малышка лепечет только потому, как сильно она покраснела.

— Ты таблетку вчера пила, помнишь? — устав наблюдать, как Бусинка мучает свою голову, он подошел к ней со спины и поймал ладонь с расческой. Забрал ту у Агнии, несмотря на легкое сопротивление. — Сегодня вечером еще одну выпьешь. Накосячил я, признаю, — повинился Боров, опять растрепав рукой ее волосы. Притянул к себе свою девочку и опустил лицо в ее пушистую шевелюру. — Но это должно тебя обезопасить.

Глава 25

— Я вчера в ресторан не ходила! — Агния вдруг настолько растерялась от неожиданности этой мысли, что чайник «встал» на плиту с куда большим грохотом, чем она планировала. — И не позвонила Семену Владимировичу, — с огорчением и некоторой долей вины добавила она.

Больше для себя, конечно. Хотя и Вячеслав Г… Вячеслав тоже стоял здесь, в проеме дверей кухни, как-то так методично мял в пальцах сигарету и смотрел на нее из-под бровей.

— И? — Боруцкий с усмешкой вздернул эти самые брови еще выше.

Он пришел на кухню следом за ней, хотя Агния надеялась хоть на пару минут перерыва, чтобы прийти в себя и осмыслить то, что ей теперь надо делать. Только, похоже, никто не собирался оставлять ее одну. Вячеслав недвусмысленно давал понять, что ей не убежать. А Агния не то, чтобы пыталась, она снова стеснялась. И волновалась. И просто не знала, что делать и как. Накормить его завтраком? Или это глупо? Так ей самой есть хотелось, да и он же у нее со вчера и не ужинал. Но ведь Вячеслав не завтракает обычно, это она давно уже поняла. Поговорить? О чем? Она не могла придумать ни единой темы, хотя обычно с этим не было у них проблем, и собственное молчание уже начало давить на нервы, заставляя Агнию дергаться.

Ох, а все так хорошо начиналось с утра. Хотя и сейчас еще утро ведь.

Может просто сказать ему все, как есть? Что ей непонятно и страшно, и она не знает, чего он от нее ждет? Пусть Боруцкий скажет, и Агния будет знать, и все сделает. Или так нельзя?

— Я не особо понял, Бусинка, ты чего кипишуешь-то? Ничего тебе Семен не сделает, — она так задумалась, что не заметила, когда он подошел.

Подняла лицо и растерянно уставилась на Боруцкого.

— Нет, просто… Я и так в этом месяце уже несколько раз прогуляла работу. Нехорошо так, как-то, вышло. И без предупреждения, — Агния прикусила указательный палец, раздумывая над этим.

— А ты могла предупредить, что к тебе в квартиру эти недоумки влезут? — усмешка на лице Вячеслава стала шире. Он отбросил сигарету на стол и притянул ее к себе, взяв за плечи. — Не заморачивайся. В конце концов, я же в курсе, считай, что своего непосредственного начальника ты предупредила, — он легко провел костяшками пальцев по ее щеке.

А Агния только сейчас заметила, что Вячеслав смотрит на нее очень серьезно и внимательно, в отличие от шутливого тона его замечания.

Заметил, что она нервничает?

— И потом, на зарплате это не…

— Вячеслав Генрихович! — она даже зажмурилась от досады. И расстроенно вздохнула, открыв глаза и глянув на его, уже совсем серьезное и непроницаемое выражение лица. — Я же не из-за этого … Вячеслав, — поправилась Агния. — Совсем не из-за денег.

Поддавшись какому-то импульсу, видя, что выражение его лица не меняется, она подняла руки и вцепилась в его ладони. Даже сама не до конца зная, то ли пытаясь показать, что нуждается в нем, то ли испугавшись его расстроить или огорчить и стараясь теперь исправить свой промах. А потом и вовсе махнув мысленно на все рукой, наклонилась и прижалась лицом к его груди, слушая размеренный стук сердца Вячеслава. Он так и ходил в джинсах. Свитер они обнаружили на полу в ванной, мокрым. И сейчас тот висел на батарее. Сама Агния невпопад натянула первую попавшуюся под руку футболку перед тем как ринуться на кухню.