Любовь как закладная жизни (СИ), стр. 147

— Иди, ложись, — тихо велел он, поднявшись сам и поднимая ее с дивана в гостиной, куда они перебрались после ужина, чтобы попробовать поиграть в карты.

— Но играем же, — попыталась возразить малышка. Вяло и неубедительно.

Федот, сидящий в кресле напротив, откинулся и следил за ними исподлобья.

— Завтра доиграем, — оборвал Вячеслав ее возражения и потянул Бусинку к лестнице.

— А ты? — она с надеждой глянула на него сверху вниз, когда он подтолкнул ее на первую ступеньку. Бусинка не особо любила укладываться без него, Вячеслав знал об этом. Но сейчас не был готов спокойно лечь рядом. Слишком много в нем бушевало.

— Мы с Федотом еще посидим немного. И я песню еще хочу послушать, — придумал Боруцкий отмазку.

Агния довольно улыбнулась и послушно пошла в спальню. А Вячеслав вернулся в гостиную. Федота не было. Бусинка всех их вышколила курить только на улице. Быстро осмотревшись, Вячеслав обнаружил диск на столике под разбросанной колодой карт. Достал его, вставил в проигрыватель. Включил.

Песня была шикарной.

Боров, конечно, мало в опере сек. Но это и не было оперой. Композитор этот, пацан из консерватории, ухлестывающий за Бусинкой — таки умел сложить слова так, что даже Вячеслав понимал — людей торкнет. Правильно он все-таки его в оборот взял. И хорошо, что сразу условия свои выставил. Теперь этот Стас от его Бусинки на нормальное расстояние отодвинут. Песни, ладно. Пусть пишет. Они стоят больших денег. Да и малышка радуется. Зато сам Стас, как оказалось, несмотря на явную увлеченность Бусинкой, а может и именно из-за этого, имел выраженную тягу к спиртному и любвеобильным и доступным девушкам. К алкоголю Боров его не толкал. Ему светлая голова композитора была нужна, хоть и не следил, ясное дело, на что пацан оплату за песни тратит. А вот девочек — это легко. Протекцию у Гели композитору они обеспечили, пусть пацан гуляет вволю и меньше смотрит туда, куда не надо.

— Че за запара, Славка? — Федот явился тогда, когда он песню второй раз на прокрутку поставил, почему-то жалея, что не явился на сегодняшнюю запись.

Вячеслав не ответил. Молча слушал до второго куплета. Даже глаза прикрыл, пытаясь представить и угадать, о чем думала Бусинка и как хмурились, когда это пела.

— Леха подозревает, что у нее рак, — все тем же, до хрипоты прокуренным голосом, заметил он во время проигрыша.

Спокойно так. Контролируя себя. Только коробка от диска почему-то в руках треснула. Китайцы, блин. Ничего толково сделать не могут.

Федот за его спиной витиевато высказался. Теми словами, которые давно перестал употреблять при Агнии.

— Он уверен?

— Бля! Нет! Я же внятно сказал! — вдруг сорвался Вячеслав, проскочил мимо Федота и с размаху сел на диван, саданув кулаком по столику. Да так, что тот подскочил и некоторые карты на пол слетели. — Он ни хрена не может мне точно сказать. Хочет еще анализы какие-то сделать. Снова будет из нее кровь цедить!

Вячеслав втянул воздух сквозь зубы и с силой надавил основаниями ладоней на глаза. Жестко прошелся пальцами по лицу, растирая кожу, стараясь вновь взять себя в руки, чтобы малышка, если че, ни фига не заметила и не просекла.

Федот молчал. И только песня, которую Боров поставил на постоянный повтор, играла в динамиках, нарушая тишину глубоким голосом Агнии.

Говорить о том, что его сводит с ума отсутствие каких-то точных данных — смысла не было. Федот знал его, как облупленного. Потому, сто пудов, понимал и то, что сам Вячеслав все еще пытался и осмыслить, и отодвинуть от своего сознания одновременно. Он не выдержит, если не сумеет добиться ее выздоровления. И фиг знает как именно ему башку сорвет.

Черт знает, сколько они просидели и сколько раз прослушали этот диск, когда Федот ни с того, ни с сего вдруг вскочил и цокнул языком:

— Слушай, у меня, вот, какая мысль. Я, конечно, не знаю, чего там Леха нашел. И что завтра он делать будет. Так что, ты сильно не грузись, может еще не так все? И потом, че мы, денег не найдем, чтоб девочку подлатать? Да с нашими возможностями, ее проще простого вытянуть из любой хвори. Сам башку включи и подумай, — выдал на одном выдохе Федот, глядя отчего-то себе на ботинки.

Вячеслав скривился. Ну, он был типа благодарен Федоту за эту попытку его успокоить.

А Федот продолжал пялиться на ботинки, еще и перекатываться с пятки на носки начал:

— И вот, еще. Может, Слав, зря ты так тогда? — Андрюха наконец-то посмотрел прямо на него. — Я, конечно, в этом вообще, ни в дуб ногой. Но может, сходил бы ты еще к тому попу, побазарил бы, а? Фиг знает, чего Он и как там, над нами. Я-то знаю, что ты веришь в Бога, Слав. Хрен с ними, с церковниками. Не в них же дело. А за нами с тобой, и правда, как не суди, много чего тянется… Не, я не мешаюсь. Тут я не особо помощник. Но, пока все равно ничего конкретного от Лехи нет… чем без толку сидеть? Или как думаешь? — Андрюха покосился на него.

Вячеслав думал. Вот с момента звонка Лехи и думал, и судил, и гадал. И чего только он уже не передумал, и каких только вероятностей не допускал.

Ну, и может он точно перегнул палку? Не то, чтоб Вячеслав поверил попу. Да ни в жизнь. И Бусинку свою унижать не позволит. Но может он сильно ее прижал. Девочке сейчас и так непросто, а он ей все перекрыл, пережал, как в тиски взяв. Ну, пусть играется, пусть сходит на свои службы, от него че, убудет? Да и со священником…

Блин, Федот был прав. Вячеслав верил в то, что есть над ними Бог. Над всеми их жизнями и поступками. Может мать, которую он почти не помнил, ему это в голову вдолбила. Может еще кто. Точно не приют при совдеповском атеизме. И пусть саму церковь, как организацию Вячеслав скорее презирал, видя их закулисные игры с теми, кто как его Бусинка, искренне приходили, принося все, что в душе было. Но не Бога.

Оно вроде с попами и понятно, че он, сам лучше? Идиотов надо пользовать, раз позволяют. Но именно в церкви его это цепляло. Видно и тут остатки какого-то воспитания сказывались. Боров раньше просто старался в это не влазить.

— Ты бы переговорил с этим попом, — снова попер Федот толкать свою мысль. — Ну, мало ли. Мы с тобой в курсах, что и как делается. Может и тут что-то пробить можно, а, Слав? Ну, малышка вон, сколько ходила, за тебя просила. Верит же. Может и права в чем-то. От тебя ж не убудет? Пробей вопрос. Может надо им чего? А они пусть за нее помолятся, свечки там свои попалят, а? Ну кроме того, что Леха завтра скажет…

Федот смотрелся как-то неуверенно. А Вячеславу, несмотря на все паскудство ситуации, даже весело стало от всего этого. От речи. Блин. Не зря они с Федотом столько дружили. Даже мыслили в одну сторону. Где-то из тех побуждения и идей, о которых сейчас Федот говорил, он и предупредил Лысого, что тот завтра Бусинку с утра в больницу повезет, а Вячеслав их там встретит. Потому что собирался выехать раньше и таки заехать к попу. Ну, так, на всякий пожарный.

Глава 38

Когда он выехал, было еще темно.

Бусинка, поначалу просто не понимающая, зачем это делать, не особо охотно поднялась. И расстроилась. Особенно после того, как он сообщил ей об очередных анализах. Причин Вячеслав малышке не приводил, просто сказал, что «надо». Она не спорила, хоть и скривилась. А потом и вовсе скисла, поняв, что Вячеслав уезжает без нее.

И все это ему настроения никак не добавило, учитывая, что Вячеслав всю ночь бдел над нею, почему-то боясь упустить хоть один вдох малышки.

Он пообещал ей, что в больнице они встретятся. И больше не оттягивая, поехал в церковь. Умолчав и об этой детали перед Бусинкой, просто сказал, что еще должен уладить одно дело. Вячеслав смутно представлял себе, во сколько священник появляется на «рабочем месте», но все же рассчитывал застать попа.

В результате, он почти не прогадал: священник переодевался, видно только явился к заутрене, или чего там они утром служат. Сказать, что тот удивился — ничего бы не значило. Поп точно не ждал явления Боруцкого. И все же, достаточно быстро оклемался и, взяв себя в руки, настороженно поинтересовался причиной визита?