Ребенок-демон, стр. 8
Кора получила то, что хотела. Вид у нее был ликующий.
Ричард явно надулся.
– Полагаю, я не влез в семейный спор, – проговорил Мальмонт.
– Именно это вы и сделали, – ответил Ричард. – Хорошо еще, что вы не поддерживаете сумасшедшую идею о семейном проклятии, тянущемся с 1860 года! Фрейя нуждается в любви и покое, то есть в противоположности того, что делала для девочки ее мать. Но это не значит, что следует заниматься изгнанием злого демона, овладевшего девочкой.
– Что ты хочешь сказать? – спросила Кора. – В ней, видимо, присутствуют оба заболевания: и психическое, и демоническое. Если любовью можно это вылечить, то что же в этом плохого?
– Это значит очень много! – воскликнул Ричард. Он ударил кулаком по столу так, что зазвенели тарелки. – Мы нанесем девочке непоправимый вред, если будем подпитывать ее суеверными пустяками. Проклятия семьи Браккер не существует!
Почти сразу после этой реплики разговор прервал долгий, протяжный и Мрачный вой крупного волка...
Глава 4
Дженни приехала в имение "Браккер" во вторник. В среду утром пошел дождь. В просветах серых туч проглядывало голубое небо. К обеду небо прояснилось, а последствия ночного ливня испарились с поверхности земли. Воздух был чист и свеж. Вместе с грозой исчезло чувство беспричинной тоски и страха. Большую часть дня девушка провела катаясь верхом на лошади по кличке Холликросс, объезжая поместье. Дженни находила, что каждый уголок имения прекрасен. Но она старалась объезжать стороной часть земли на северо-востоке поместья, где известняк выполз на поверхность и напоминал шрамы. Деревья были приземистыми и с ужасно искореженными ветвями, луговая трава едва пробивалась через известняковую поверхность почвы.
В четверг Дженни ехала верхом на Холликросс вдоль восточной границы имения. Она наблюдала за дорожными работами: строилось шоссе. Ей было неприятно видеть вырубленные деревья, а на их месте бетон и гравий.
Ленч в тот день был великолепным. Стол накрыли на веранде за домом, на свежем воздухе. Они разговаривали о незначительных вещах. Проблема приступов Фрейи отошла на задний план, пока Дженни не вспомнила о страхе, охватившем ее в первую ночь пребывания в особняке.
Ближе к трем часам дня она взяла свой маникюрный набор и направилась к озеру. Усевшись на выступающий камень недалеко от берега, девушка наблюдала за грациозными утками, плавающими по глади воды. Ногти были в ужасном состоянии, за последние два дня они потрескались и обломались. Она начала подпиливать их и вскоре погрузилась в это занятие.
– Ты снова сломаешь их, – сказал детский голос за спиной.
От неожиданности она вздрогнула. Бутылочки с лаком упали с колен на землю. К счастью, ни одна из них не была открыта. Боковым зрением она увидела Фрэнка. Мальчик бросал в воду камни, наблюдая за возникающими на поверхности кругами. Рядом с ним стояла Фрейя. На детях были голубые джинсы и белые футболки. О! Эти дети очень красивы!
– Не следует пугать таких старушек, как я. Я могла упасть в обморок. Что бы вы тогда делали?
– Принесли бы воды из озера и побрызгали тебе лицо, – ответил Фрэнк.
Идея, казалось, понравилась близнецам, и оба заулыбались.
– Тетушка Кора тоже всегда беспокоится о своих ногтях, – продолжал мальчик. – Но если ты и дальше собираешься ездить верхом, то лучше забыть об этих бабских штучках.
– Это вовсе не бабские штучки, – возразила Фрейя.
Впервые Дженни услышала голос девочки. Если бы здесь разгорелась битва полов, то Дженни бы точно знала, на чью встать сторону.
– Когда Фрейя вырастет, – произнесла Дженни, – она тоже будет ухаживать за своими ногтями, и всем ее парням будет нравиться, что она выглядит так хорошо. Маникюр делает руки девочек красивее.
Дженни подняла упавшие бутылочки с лаком и снова поставила их на колени. Она была рада поговорить с близнецами. Когда она осенью войдет в свой класс – третий класс из двадцати пяти человек, – то у нее за плечами будет маленький опыт общения с детьми.
– Фрейя уже сейчас следит за ногтями, – пробурчал Фрэнк.
Малышка поднесла руки к лицу, улыбаясь через растопыренные пальцы. Оба были такими очаровательными! Дженни повторила движение Фрейи и засмеялась. Девушка заметила, что Фрэнк прав. Каждый ноготь на крохотных пальчиках ребенка был очищен от кутикулы и подпилен. Ногти ребенка были круглыми и не такими вытянутыми, как требует мода от взрослой женщины.
– Она хорошо следит за ними, – заметил мальчик. – Потому что она – оборотень.
Фрэнк напряженно всматривался в лицо девушки, ожидая ее реакции.
У Дженни не было уверенности в том, что ее не разыгрывают.
Она решила превратить все в шутку и рассмеялась. Каким-то образом слухи дошли и до детей. Она не могла вообразить, кто из взрослых был таким невнимательным в разговоре с детьми, что эта ужасная мысль засела в головах близнецов. Все же лучший выход из данной ситуации – шутка.
– Фрейя вовсе не оборотень, а хорошенькая маленькая девочка, а ее братишка любит пугать людей.
– Нет, – возразила Фрейя, ее мягкий голос звучал очень четко. – Он прав, я оборотень.
Никто из детей не улыбался.
Они выжидающе смотрели на девушку.
Как бы Дженни хотелось схватить того неразумного взрослого, кто позволил слухам дойти до детей! Естественно, это не Ричард. Он уверен, что разговоры об оборотнях – это суеверная чепуха. Тетушка Кора могла бы поверить в долю правды, содержащуюся в сплетнях. Но даже она понимает, что, пичкая детей подобными идеями, ничего хорошего этим не добьешься. Остаются Гарольд и Анна. Дженни плохо знала эту пару, но сомневалась в их безответственности.
– А откуда известно, что ты оборотень? – спросила девушка у детей, в надежде получить столь же глупое предположение, как и вся эта ерунда.
– Я долго сплю, а в это время волки воют и убивают кого-нибудь.
– Но ты же спишь, ты же не волк, – возразила Дженни.
Фрейя горестно склонила головку, слегка тряхнув золотыми кудрями.
– Нет, я – волк. Вампир, живущий во мне, покидает мое тело, когда я засыпаю, и превращается в волка. Потом он начинает охотиться.
Фрэнк положил руку на плечо девочки, выражая братское понимание и солидарность:
– Она не навредит тебе, Дженни. Правда, Фрейя?
Они так и стояли. Солнце освещало их волосы, джинсы слегка запачканы грязью на коленках, лица в веснушках – типичные американские дети, сошедшие с картины Рокуэлла Кента, здоровые, подвижные, похожие друг на друга, как две пуговицы.
– Я не причиню тебе вреда, – согласилась Фрейя. – Я врежу только кроликам.
Неожиданно Дженни стало холодно на этом согретом солнцем камне. Неужели она в самом деле верит в эту чепуху об оборотнях и проклятии? Неужели она хоть на минуту могла допустить мысль, что душа этого милого ребенка выходит из нее и рвет на части кроликов? Да это просто смешно!
Хотя она хорошо помнила предупреждение, полученное во сне: "Остерегайся того – неведомого. Жди того – внезапного..."
– Кто рассказал вам все это?
– Никто нам ничего не говорил, – ответила девочка. – Мы знаем – вот и всё.
Дженни не собиралась отступать так легко.
– Кто-то должен был подкинуть вам эту идею, – настаивала она.
– Никто.
– Вы, видимо, подслушали разговор Коры и Ричарда...
Фрэнку наскучил этот разговор, и он быстро, как это бывает только у детей, переключил свое внимание и энергию на другой объект. Мальчик схватил сестру за руку и потянул за собой:
– Кто быстрее добежит до конюшни! Может быть, пони хочет погулять!
Дети убежали от Дженни. Они обежали вокруг озера, вспугнули уток, которые протестующе закрякали. Фигурки близнецов становились все меньше и меньше, пока не исчезли из вида в тени конюшен.
Великолепное настроение исчезло. Что-то не так с этим ребенком? Что скажет психиатр, когда осмотрит ее? Кому в поместье "Браккер" удалось втемяшить такую страшную ересь в головки двойняшек?