Призрачные огни, стр. 89
Сердце Риза вернулось на свое место.
— Верно, я ревную, — созналась Тедди, — но только потому, что Рейчел нашла себе хорошего мужика, а я нет. Когда у тебя такой рост, ты знаешь, что мужчины за тобой толпами бегать не станут, разве что баскетболисты, а я терпеть не могу спортсменов. И еще, когда тебе тридцать два, поневоле расстраиваешься, видя, что кто-то удачно устроился, даже если ты и рада за них.
Риз снова возликовал.
После того как Джулио задал еще несколько вопросов по поводу мотеля и уточнил его местонахождение, они с Ризом поднялись, и Тедди проводила их до дверей. Делая шаг за шагом, Риз судорожно пытался сообразить, что бы ему сказать, с чего начать. Когда Джулио открыл дверь, он оглянулся на Тедди и сказал:
— Простите, мисс Бертлезмен, но я полицейский, и мне хотелось бы знать… может быть… не встречаетесь ли вы с кем-нибудь?
Слушая себя, Риз изумлялся, как это Джулио может говорить так гладко и складно, а он, пытаясь подражать его спокойной манере, говорит так грубо и неуклюже. Улыбнувшись ему, Тедди спросила:
— А это имеет отношение к делу, которое вы расследуете?
— Ну… я подумал… в смысле… я не хотел бы, чтобы вы передали кому-нибудь наш разговор. И не потому, что наш начальник устроит нам взбучку… но, если вы об этом мотеле скажете еще кому-нибудь, это может повредить мистеру Шэдвею и миссис Либен и…
Ему хотелось пристрелить себя, чтобы покончить с этим унижением.
— Я ни с кем не встречаюсь конкретно, — улыбнулась Тедди, — во всяком случае, у меня нет человека, с которым я делюсь секретами.
Риз откашлялся.
— Что ж, прекрасно. Хорошо.
Он начал снова поворачиваться к двери, откуда Джулио как-то странно смотрел на него, когда Тедди вдруг произнесла:
— А вы — крупный мужчина, верно? Риз снова повернулся к ней:
— Простите?
— Вы вполне крупный мужчина. Жаль, что таких, как вы, немного. Девушка моего роста может показаться вам почти что маленькой.
«Что она хочет сказать? — подумал он. — Может, это просто из вежливости? Или она дает мне шанс? Если это так, то что мне делать?»
— Приятно, когда тебя считают маленькой, — заметила она.
Он попытался заговорить, но не смог.
Он чувствовал себя глупым, неуклюжим й робким, как будто ему снова стало шестнадцать.
Но неожиданно он обрел дар речи и выпалил свой вопрос так, как будто ему в самом деле было шестнадцать:
— Мисс-Бертлезмен-не-согласитесь-ли-вы-куда-нибудь-пойти-со-мной?
Она улыбнулась.
— Да.
— Вы пойдете?
— Да.
— В субботу вечером? В семь?
— Прекрасно.
Он с изумлением смотрел на нее:
— Правда?
Она рассмеялась:
— Правда.
Минутой позже, уже сидя в машине, Риз произнес:
— Ну, черт бы меня побрал.
— Вот уж никогда не думал, что ты такой ловкий ухажер, — добродушно пошутил Джулио.
Риз покраснел:
— Бог ты мой, как все в жизни забавно, правда? Никогда не знаешь, в какой момент все изменится.
— Не гони лошадей, — посоветовал Джулио, включая двигатель и выезжая на середину дороги. — Пока это просто свидание.
— Ты прав. Возможно. Но… у меня такое чувство, что это станет чем-то большим.
— Ловкий ухажер и романтический дурень, — заметил Джулио, направляя машину к Ньюпорт-авеню.
Немного подумав, Риз сказал:
— Знаешь, что забыл Эрик Либен? Он был настолько одержим идеей жить вечно, что забывал радоваться той жизни, которая была ему дана. Может, жизнь и коротка, но она способна дать многое. Либен был занят своими планами на вечность и забыл, что можно наслаждаться каждым моментом.
— Послушай, — остановил его Джулио, — если любовь сделает из тебя философа, мне придется поискать другого напарника.
Несколько минут Риз сидел молча, вспоминая загорелые ноги и шелк цвета розового фламинго. Когда он снова обрел способность соображать, то обратил внимание, что Джулио едет вполне целенаправленно.
— Куда это мы?
— В аэропорт Джона Вайна.
— В Вегас?
— Ты не возражаешь? — спросил Джулио.
— А что нам еще остается?
— Придется платить за билеты из своего кармана.
— Знаю.
— Ты можешь остаться здесь, я не обижусь.
— Я с тобой, — заверил Риз.
— Я и один справлюсь.
— Я с тобой.
— Там может быть опасно, а ты должен подумать об Эстер, — напомнил ему Джулио.
«Моя маленькая Эстер, а теперь еще, возможно, и Теодора, Тедди Бертлезмен, — подумал Риз. — А когда ты находишь кого-то, кто становится тебе дорог, если ты рискнешь себе такое позволить, жизнь становится жестокой. Их у тебя отбирают, и ты теряешь все». Предчувствие смерти заставило его вздрогнуть.
И тем не менее он повторил:
— Я с тобой. Разве ты не слышал? Ради всего святого, Джулио, я с тобой.
Глава 33
Виват, Лас-Вегас!
Следуя за бурей по пустыне, Бен Шэдвей доехал до Бейкера, штат Калифорния, ворот в Долину смерти, в двадцать минут седьмого.
По сравнению с Барстоу ветер значительно усилился. Гонимый им дождь хлестал по стеклу с грохотом тысячи пуль. Вывески над бензозаправочной станцией, рестораном и мотелем раскачивались и, казалось, сейчас слетят с петель и улетят прочь. Сигнал «стоп» бешено крутился взад-вперед, стараясь вывинтиться из земли. На бензозаправке двое служащих в желтых дождевиках передвигались, наклонив головы и сгорбив плечи. Полы их виниловых плащей били по ногам и топорщились на ветру. Десятки шаров перекати-поля, четыре или пять футов в диаметре, прыгали, катились, плыли по единственной улице Бейкера с востока на запад, принесенные сюда с унылой местности на юге.
Бен попытался дозвониться до Уитни Гэвиса из телефона-автомата в маленьком магазинчике, работающем круглосуточно, но не смог вообще пробиться в Вегас. Трижды он прослушал записанное на пленку сообщение, что связь временно прервана. Ветер выл, стонал и бился в окна магазинчика, дождь с остервенением стучал по крыше, так что особых объяснений для аварии на АТС не требовалось.
Бен был напуган. Он сильно беспокоился после того, как нашел топор за холодильником в охотничьем домике Эрика. Но теперь его страх увеличивался с каждым часом, так как ему стало казаться, что буквально все против него, что удача полностью от него отвернулась. Встреча с Шарпом, резкая перемена погоды, невозможность связаться с Уитни Гэвисом, даже когда работала связь, теперь эта поломка на линии внушали ему мысль, что все это не случайно, что Вселенная представляет собой машину, имеющую темную и страшную цель, и заведующие ею боги сговорились сделать так, чтобы он никогда больше не увидел Рейчел живой.
Несмотря на страх, растерянность и желание поскорее снова оказаться на шоссе, он быстренько купил еды, чтобы перекусить в машине. Он ничего не ел после завтрака в Палм-Спрингс, и его мучил голод.
Продавщица — средних лет женщина в голубых джинсах, с выгоревшими на солнце волосами и загорелой кожей, задубленной многими годами жизни в пустыне, — продала ему три шоколадки, несколько пакетиков орехов и упаковку из шести банок пепси. Когда он спросил ее про телефон, она ответила:
— Я слышала, там залило к востоку отсюда, около Кэ-Невы, и еще на границе штата. Вырвало несколько телефонных столбов, провода упали. Говорят, через пару часов починят.
— Никогда не думал, что в пустыне могут быть такие ливни, — заметил он, когда он давала ему сдачу.
— По-настоящему дождь здесь идет раза три в году. Но уж если буря, то так льет, как будто Бог забывает свое обещание наслать в следующий раз огонь и решает снова попытаться затопить нас водой.
Хотя краденый «Меркурий» стоял всего лишь в нескольких шагах от входа в магазин, Бен насквозь промок, пока до него добрался. Забравшись в машину, он открыл банку пепси „и сделал большой глоток, затем зажал банку между коленями, развернул шоколадку, завел двигатель и двинулся снова по шоссе.
Вне зависимости от погоды ему придется ехать к Вегасу с максимальной скоростью, семьдесят или восемьдесят миль в час, или, если удастся, даже быстрее, хотя вероятность того, что он потеряет контроль над машиной на скользком от дождя асфальте, была очень велика. Но раз он не дозвонился до Уитни Гэвиса, выбора у него не было.