Ночной кошмар (Властители душ), стр. 42

На мгновение, вспомнив рассказ о безумном насилии, услышанный от Рай всего лишь тридцать минут назад, Пол невольно подумал, не скрывается ли на кухне Боб Торп, подкарауливая его...

Однако это полнейший абсурд. Эмма даже не представляла, что кто-то подозревает, будто на ее кухне сегодня утром был убит ребенок. А что она в полном неведении. Пол мог бы побиться об заклад на любую сумму. Но если Эмма невиновна, то все рассказанное Рай выглядело сплошной выдумкой, и, честное слово, весьма нехорошей.

Он прошел в кухню.

Клетка стояла в углу, рядом с мусорным ведром с откидывающейся крышкой. Бастер сидел на задних лапках и с деловым видом грыз яблоко. Когда он заметил гостей, его хвост взметнулся вверх и напряженно застыл, как деревянный. Белка среагировала на появление Пола, Рай и Дженни так, словно никогда не видела их прежде. Затем, решив, что они не представляют угрозы, вернулась к прерванному завтраку.

- Марк сказал, что ей нравятся яблоки, - объяснила Эмма.

- Это правда!

- Я просил тебя помолчать.

- Она была голой и...

За все одиннадцать лет ему не приходилось прибегать к наказанию дочери более суровому, нежели лишение ее на сутки некоторых из ее привилегий. Но сейчас, разъяренный, он двинулся к ней.

Рай проскользнула мимо Дженни, распахнула кухонную дверь и бросилась бежать.

Шокированный ее неповиновением, злясь и одновременно беспокоясь за нее, Пол бросился следом. Когда он выбежал на кухонное крыльцо, она уже скрылась из виду. За это время она не могла добежать до гаража или до машины, скорее всего, обогнула дом, свернув за левый или правый угол. Подумав, он решил, что она, вероятнее всего, направится в сторону Юнион-роуд, и пошел туда же. Выйдя на тротуар. Пол увидел дочь и окликнул ее.

Она опередила его почти на квартал и продолжала бежать по другой стороне улицы. Если она и слышала его, то не обратила никакого внимания на окрик, а затем пропала из виду, скрывшись между двух домов.

Пол пересек улицу и последовал за дочерью. Но когда он добрался до газонов, разбитых около домов, то Рай там не увидел.

- Рай!

Ответа не было. Может быть, она находилась слишком далеко, чтобы расслышать его зов, но Пол подозревал, что она спряталась где-нибудь поблизости.

- Рай, я хочу просто поговорить с тобой!

Никакой реакции. Тишина.

Гнев его в значительной степени перерос в беспокойство за дочь. Что же, во имя всего Святого, творилось с его девочкой? Почему она выдумала такую жуткую историю? И как она умудряется повторять ее с такой страстью? В действительности он не верил ее словам, сомневался с самого начала, тем не менее он был поражен ее искренностью настолько, что отправился в дом Торпов, который, по словам Рай, стал местом преступления. Рай не была лгуньей по натуре.

- Да.

Ничто на кухне не говорило о том, что здесь произошла жестокая смертельная схватка. На столе стояли грязные тарелки со следами яичницы, масла и с крошками от тостов. Из часов радиоприемника лилась мягкая инструментальная музыка в популярной оркестровой аранжировке. Новый номер ежедневной газеты, доставленный сегодня утром, был свернут пополам и лежал поверх двух пустых стаканов из-под сока и сахарницы. Рядом с газетой стояла чашка дымящегося кофе. Если бы Эмма видела, как ее муж убил ребенка, смогла бы она сидеть и спокойно читать час спустя после убийства? Ни за что. Это невероятно. На стене за плитой не было видно никаких следов крови, не было их и на краю кухонной плиты. На полу тоже ни малейшего пятнышка.

- Вы пришли забрать Бастера? - спросила Эмма.

Совершенно очевидно, что она была озадачена их поведением.

- Нет, - ответил Пол. - Но мы избавим тебя от забот о нем. В действительности, мне неловко говорить, зачем именно мы пришли сюда.

- Они все тут прибрали, - проговорила Рай. Пол вытянул руку в ее сторону и, погрозив пальцем, сказал:

- Девушка, вы уже причинили хлопот и беспокойства более, чем достаточно для одного дня. Помолчи. Я поговорю с тобой позже.

Игнорируя его предупреждение. Рай заявила:

- Они смыли кровь и спрятали его тело.

- Тело? - Эмма выглядела озадаченной. - Какое тело?

- Тут недоразумение, путаница, или... - начал Пол.

Рай перебила его. Обращаясь к Эмме, она сказала:

- Мистер Торп убил Марка. И вам отлично известно, что он действительно это сделал. Не лгите! Вы стояли около этого вот стула и смотрели, как он до смерти забил Марка. Вы были голой и...

- Рай! - резко крикнул Пол.

Не годилась она и в актрисы, чтобы с таким мастерством сыграть эту роль. Во всяком случае, он ничего подобного за ней не замечал. Но когда ее разоблачили, показав, что ее рассказ - выдумка, не соответствующая действительности, почему и тогда она так страстно отстаивала свою правоту? Как могла она утверждать с такой горячностью заведомую ложь? Может быть, она верила, что рассказанное ею не выдумка? Неужели она считала, что действительно видела, как убили ее брата? Но если это так, то она душевно больна. Рай? Душевно больна? Рай была крепким орешком. Она умела держать удар. Рай была твердой, как скала. Еще час назад он, не задумываясь, побился бы об заклад, поставив свою жизнь против чего угодно, что она вполне разумна и здорова. Существовало ли какое-нибудь психическое расстройство, которое могло бы внезапно, без всякого предупреждения и без каких-либо предварительных симптомов поразить ребенка?

Глубоко обеспокоенный. Пол пересек улицу в обратном направлении и двинулся к дому Торпов, чтобы извиниться перед Эммой.

Глава 2

10.15 утра

Джереми Торп стоял посреди кухни, словно перед военным трибуналом.

- Понимаешь, что я сказал? - спросил Салсбери.

- Да.

- Ты знаешь, что от тебя требуется?

- Да. Знаю.

- У тебя есть какие-нибудь вопросы?

- Только один.

- Какой?

- Что мне делать, если они не появятся?

- Они появятся, - сказал Салсбери.

- А если все же нет?

- У тебя есть часы, верно? - На тонкой руке болтались часики. - Ты ждешь их двадцать минут. Если за это время они не появляются, ты возвращаешься прямо сюда. Это тебе понятно?

- Да. Двадцать минут.

- Пошевеливайся. Мальчик двинулся к двери.

- Не иди этим путем. Так они тебя заметят. Выйди через парадный вход.

Джереми прошел по узкому холлу к двери.

Салсбери двинулся за ним следом, проследил, пока мальчик не скрылся за соседним домом, затворил входную дверь, запер ее на ключ и вернулся обратно в кухню.

"Неплохо, - подумал он. - Ты неплохо держишься, Огден. Сам Леонард не смог бы справиться с проблемой быстрее тебя. Ты умен, как черт. Несомненно умен. С твоим умом, обладая властью кодовых фраз, ты справишься с этим кризисом. Если бы Мириам могла видеть тебя сейчас... Что сказала бы теперь старая Мириам? Что ты совсем не таков, каким она всегда считала тебя. Что ты крутой парень. Господи, до чего же ты крутой парень! Ты принимаешь разумные решения в сложных условиях и доводишь дело до конца. Хитер, чертовски хитер. Но, Господи, Боже мой, по какому же острому лезвию ты идешь!"

Стоя около окна, выходящего во двор, он на долю дюйма отодвинул в сторону занавеску, чтобы увидеть гараж. Эннендейл поставил клетку с белкой в багажник машины, закрыл его и поднял стекло. Дженни Эдисон села в машину. Эннендейл и Дженни о чем-то беседовали около минуты. Затем он сел за руль и, дав задний ход, выехал на дорогу. Когда Эмма, помахав им на прощание, двинулась к дому, Салсбери задернул занавеску.

Войдя на кухню, Эмма увидела его и сильно удивилась. У нее был такой вид, словно она собиралась закричать.

- Что вы тут делаете? Кто вы? - Я "ключ".

- Я "замок".

- Расслабься. Она послушалась.

- Садись.

Она села.

Он подошел к ней и навис сверху.

- О чем ты говорила там с Эннендейлом?

- Он извинился за поведение дочери.