Неведомые дороги (сборник), стр. 44
Крик замер.
За несколько секунд Растение взяло женщину под контроль. Лианы и труба, связывающие двух Хозяев, разделились посередине и втянулись в Тила Пливера и Джейн Холлиуэлл.
Растение росло.
Изучив мозг Джейн Холлиуэлл, Растение узнало, что ее двое детей отправились в школу, а муж уехал в Пайн-ридж за покупками. В доме она была одна.
В стремлении увеличить число Хозяев и расширить свою империю, Растение усадило Джейн и Тила в джип и поехало дальше, к перекрестку с другим шоссе, которое вело в Пайн-Ридж.
Глава 7
Миссис Кэсуэлл начала этот день с урока истории. До шестого класса Джейми Уэтли думал, что он не любит историю. Кому могло понравиться такое занудство? У миссис Кэсуэлл история превратилась в интереснейший предмет.
Иногда учительница заставляла своих учеников играть роли исторических личностей, и каждый надевал забавную шляпу, соответствующую изображаемому персонажу. У миссис Кэсуэлл была целая коллекция забавных шляп. Однажды на уроке, посвященном викингам, она вошла в класс в шлеме с рогами, и все чуть не надорвали животики от смеха. Поначалу Джейми даже разозлился; ему не нравилось, что миссис Кэсуэлл так дурачится. Но потом она показала им картины древних судов викингов с искусно вырезанными фигурами драконов на носу, начала рассказывать о том, каково было викингам выходить в затянутое туманом море в те далекие времена, когда никаких карт не существовало, плыть неведомо куда, в далекие дали, где действительно можно было столкнуться с настоящим драконом или свалиться с края земли. Голос ее становился все тише, тише, все наклонились вперед, не желая упустить хоть слово, и скоро они словно перенеслись из уютного, теплого класса на палубу маленького суденышка, которое громадные волны кидали из стороны в сторону. Впереди возвышался загадочный, темный берег, ревел ветер, хлестал дождь... Викингом Джейми изобразил миссис Кэсуэлл на десяти рисунках, и они заняли достойное место в его секретной галерее.
На прошлой неделе мистер Энрайт, инспектор из окружного департамента образования, целый день просидел на уроках миссис Кэсуэлл. Невысокого росточка, в черном костюме, белой рубашке и красном галстуке мистер Энрайт уже несколько раз приезжал в школу, а потому дети его знали. После урока истории, на котором они изучали средневековье, инспектор захотел задать несколько вопросов, чтобы понять, как дети усваивают материал. Джейми и другие ученики так тянули руки, что произвели впечатление на мистера Энрайта. "Но, миссис Кэсуэлл, – сказал он, – вы же учите их не по программе шестого класса, не так ли? Мне представляется, что это материал для восьмого класса".
В обычной ситуации класс бы радостно отреагировал на слова Энрайта, расценив их как комплимент. Они бы выпрямились за партами, раздулись от гордости, самодовольно улыбаясь. Но на этот раз они получили четкое указание, на случай, что если возникнет такая ситуация, выдать совсем другую реакцию, а потому поникли плечами, всеми силами изображая крайнюю усталость.
– Класс, – отчеканила миссис Кэсуэлл, – мистер Энрайт хочет сказать, что, по его разумению, я требую от вас слишком многого, подвергаю слишком высоким нагрузкам, мы слишком быстро идем вперед. Вы думаете, что я требую от вас слишком многого?
– Да! – в едином порыве прокричали ученики.
У Мелиссы Феддер, которой все страшно завидовали из-за того, что она могла заплакать в любой момент, по щекам покатились слезы, словно она больше не могла выдерживать напряженного темпа, задаваемого миссис Кэсуэлл.
Джейми поднялся и дрожащим от эмоций голосом произнес заранее отрепетированную речь:
– Мистер Энр-райт, мы б-больше не м-можем так учиться. Она н-не дает нам ни с-секунды покоя. М-мы называем ее мисс Аттила.
И другие дети обрушили на мистера Энрайта свои жалобы.
– ...не отпускает нас на перемену...
– ...огромные домашние задания...
– ...слишком много требует...
– ... мы еще шестиклассники, а...
На лице мистера Энрайта отразился ужас.
Миссис Кэсуэлл мрачным взглядом обвела класс, резко подняла руку.
Поток жалоб как отрезало, будто дети боялись учительницу. Мелисса Феддер по-прежнему плакала, Джейми заставлял дрожать нижнюю губу.
– Миссис Кэсуэлл, – мистер Энрайт определенно чувствовал себя не в своей тарелке, – может, вам действительно стоит держаться ближе к программе шестого класса? Стресс, вызываемый перегрузками...
– О! – воскликнула миссис Кэсуэлл, изображая ужас. – Боюсь, уже поздно, мистер Энрайт! Боюсь, я загнала их до смерти.
При этих словах дети повалились на парты, словно потеряли сознание или умерли.
В повисшей в классе тишине мистер Энрайт несколько секунд переводил взгляд с одного ученика на другого, потом рассмеялся. Дети последовали его примеру, а мистер Энрайт воскликнул:
– Вы меня разыграли, миссис Кэсуэлл! Все подстроено.
– Признаюсь, – ответила она, и смех усилился.
– Но откуда вы знали, что я задам вам вопрос о сложности программы, по которой вы обучаете детей?
– Дело в том, что все всегда недооценивают возможности школьников. Утвержденные программы не требуют от них особых усилий. Все слишком волнуются из-за психологического стресса, боятся давать детям большие нагрузки, в результате чего детей поощряют заниматься меньше. Но я хорошо знаю детей, мистер Энрайт, и могу сказать вам, что они куда крепче и умнее, чем думает большинство взрослых. Я права?
Класс ее в этом громко заверил.
Мистер Энрайт оглядел учеников, задерживаясь на лице каждого, и, пожалуй, впервые за день действительно их увидел. Наконец, улыбнулся.
– Миссис Кэсуэлл, то, что вы тут делаете, просто чудо.
– Спасибо вам, – скромно потупилась миссис Кэсуэлл.
Мистер Энрайт покачал головой, улыбнулся еще шире, подмигнул.
– Действительно, мисс Аттила.
В этот момент Джейми так гордился миссис Кэсуэлл, что с трудом подавил выступившие на глазах слезы.
А утром последнего октябрьского понедельника Джейми слушал, как мисс Аттила рассказывает о состоянии науки в Средние века (она только начинала развиваться) и о том, что такое алхимия (превращение свинца в золото и все такое). Запахи мела и детского мыла сменились ужасающей вонью залитых нечистотами улиц средневековой Европы.
Глава 8
В маленьком кабинете площадью в десять квадратных футов Джек Кэсуэлл сидел за обшарпанным письменным столом, пил кофе и перечитывал главу, написанную днем раньше. Сделав множество поправок, он включил компьютер, чтобы внести изменения в текст.
Три года, прошедших после аварии, лишенный возможности вернуться к прежней профессии – он работал егерем в Службе охраны лесов – Джек пытался наполнить жизнь новым содержанием – реализовать давнюю мечту и стать писателем. Два из четырех написанных им детективных романов купили нью-йоркские издательства и восемь рассказов Джек опубликовал в журналах.
Пока в его жизни не появилась Лаура, он делил любовь между дикой природой и книгами. До аварии частенько отправлялся в горы, где редко встретишь человека, с рюкзаком, набитым продуктами и книгами. Пополняя запасы еды ягодами, орехами и съедобными корешками, многие дни жил на природе, изучая ее и читая. Джек в одинаковой степени принадлежал природе и цивилизации. И хотя перенести природу в город не было никакой возможности, не составляло труда доставить цивилизацию в виде книг на лоно природы. Тем самым он удовлетворял две главные потребности души.
Теперь с ногами, которые больше не могли нести его с холма на холм, Джеку приходилось довольствоваться лишь благами цивилизации, и он дал себе слово, что в скором времени писательство обеспечит ему куда лучшие условия жизни, чем раньше. Гонорары за восемь рассказов и два романа, доброжелательно встреченных критикой, поделенные на три года, обеспечили Джеку ежемесячный заработок в размере трети от скромного учительского жалования Лауры. До списка бестселлеров предстоял еще очень долгий путь, а пребывание на нижних этажах писательской пирамиды не сулило высоких доходов. Если бы не пенсия, выплачиваемая Службой охраны лесов, ему и Лауре пришлось бы ломать голову, где взять деньги на содержание дома, одежду и еду.