Дверь в декабрь, стр. 2

О господи, пожалуйста, нет. Нет!

Лаура закрыла глаза, стараясь поверить, что все это — часть сна, из которого так резко вырвал ее телефонный звонок. Собственно, звонок из полиции вполне мог быть частью кошмара. В этом случае патрульный Куэйд был еще одной его частью. И этот дом тоже. Ей надо только проснуться, и тогда все исчезнет: и звонок, и телефонный разговор, и Куэйд, и дом, и все, все, все.

Но, когда Лаура открыла глаза, фургон коронера остался на прежнем месте. Окна дома были закрыты плотными портьерами, но фронтон озарялся ярким светом портативных прожекторов, серебрившим вьюны, которые закрывали стены.

На тротуаре стоял полицейский в дождевике. Еще один находился под свесом крыши над площадкой перед входной дверью. Им поставили задачу не подпускать к дому зевак, но плохая погода и поздний час взяли эту работу на себя.

Куэйд вышел из машины, но Лаура застыла на сиденье.

Он наклонился, заглянул в кабину.

— Это тот самый дом.

Лаура кивнула, но не сдвинулась с места. Она не хотела входить в дом. Знала, что там найдет. Мелани. Мертвую.

Куэйд подождал несколько мгновений, потом обошел патрульную машину, открыл дверцу, протянул Лауре руку. Ветер забрасывал в кабину холодные капли.

— Миссис Маккэффри? — нахмурился патрульный. — Вы плачете?

Она не могла отвести глаз от фургона коронера. Если он уедет с маленьким тельцем Мелани, то увезет с собой все надежды Лауры и оставит ее такой же мертвой, как и дочь.

— Вы солгали мне. — Голос ее дрожал, словно осенний лист на ветру.

— Я? Нет, в общем-то, нет.

Она не смотрела на него. Куэйд всосал воздух между стиснутыми зубами.

— Ну, мы расследуем дело об убийстве. Так что пара трупов у нас есть.

Крик рвался из груди Лауры, но она сдержала его. У нее защемило сердце.

Куэйд же быстро продолжил:

— Но вашей маленькой девочки в доме нет. Она не погибла. Честное слово, среди трупов ее нет.

Лаура наконец-то встретилась с ним взглядом. Вроде бы лицо искреннее. Да и не было ему смысла врать, потому что правду она могла узнать очень скоро, переступив порог.

Она выбралась из патрульной машины.

Взяв Лауру за руку, патрульный Куэйд повел ее к входной двери. Дождь стучал по мостовой и крышам, словно барабаны похоронной процессии.

2

Охранник прошел в дом, чтобы вызвать лейтенанта Холдейна. Лаура и Куэйд остались под свесом крыши, защищавшим от дождя и частично от ветра.

Ночь пахла озоном и розами. Побеги вьющейся розы обвивали стойки перед домом, а в Калифорнии большинство сортов цвели даже зимой. Намокшие под дождем лепестки пригибали цветки к земле.

Холдейн появился без задержки. Высокий, широкоплечий, крепко сбитый, с короткими русыми волосами и широким доброжелательным лицом ирландца. Синие глаза напоминали два стеклянных овала, и Лаура задалась вопросом: а вдруг они выглядят такими безжизненными лишь благодаря увиденному в доме?

В твидовом пиджаке спортивного покроя, белой рубашке, галстуке с ослабленным узлом, серых слаксах и черных мокасинах, он, за исключением глаз, ассоциировался не с копом, а скорее с каким-нибудь соседом-добряком. Способствовала такому впечатлению и теплота, которая наполняла мимолетную улыбку.

— Доктор Маккэффри? Я — Дэн Холдейн.

— Моя дочь…

— Мелани мы пока не нашли.

— Она не…

— Что?

— Мертва?

— Нет, нет. Господи, да нет же. Только не ваша дочка. В этом случае я бы не обратился к вам с просьбой приехать сюда.

Облегчения Лаура не почувствовала, потому что не знала, можно ли ему верить. Она видела, что он на взводе. Должно быть, в этом доме произошло что-то ужасное. А если они не нашли Мелани, то зачем было привозить ее сюда в такой час? В чем же, собственно, дело?

Холдейн отпустил Карла Куэйда, который под дождем вернулся к патрульной машине.

— Дилан? Мой муж? — спросила Лаура. Холдейн отвел глаза.

— Да, мы думаем, что нашли его.

— Он… мертв?

— Ну… да. Вероятно, это он. У нас есть тело с его удостоверением личности, но точно сказать, что это он, мы не можем. Мы должны свериться с его зубной картой и сравнить отпечатки пальцев.

Новость о смерти Дилана, как это ни удивительно, не произвела на нее особого впечатления. Ощущения потери не возникло, потому что последние шесть лет она его ненавидела. Но его смерть не принесла и радости: ей не хотелось прыгать от восторга, не появилось и чувства удовлетворенности, ощущения, что Дилан получил по заслугам. Сначала она его любила, потом ненавидела, теперь на смену любви и ненависти пришло безразличие. Она совершенно ничего не чувствовала, и вот это, пожалуй, более всего огорчало ее.

Ветер изменил направление. Начал забрасывать капли ледяного дождя под свес крыши. Холдейн увлек Лауру к самой стене.

Она задалась вопросом: а чего они не идут в дом? Похоже, там было что-то такое, чего ему не хотелось ей показывать. Что-то слишком ужасное? Что же, во имя господа, произошло в этом доме?

— Как он умер? — спросила она.

— Его убили.

— Кто это сделал?

— Мы не знаем.

— Застрелили?

— Нет. Его… забили до смерти.

— Господи! — Ей стало нехорошо. Она привалилась к стене. Потому что ноги внезапно подогнулись.

— Доктор Маккэффри? — В голосе офицера слышалась тревога, он взял ее под руку, готовый оказать помощь, если таковая потребуется.

— Все нормально. Но я думала, что Дилан и Мелани будут вместе. Дилан забрал ее у меня.

— Я знаю.

— Шесть лет тому назад. Он закрыл наши общие банковские счета, бросил работу и сбежал. Потому что я хотела с ним развестись. А он не хотел отдавать мне Мелани.

— Когда мы ввели его имя и фамилию в поисковую систему, она выдала нам его досье. У меня не было времени вникать в подробности, но с основными фактами я успел ознакомиться, так что в курсе событий.

— Он погубил свою жизнь, отказался от карьеры и всего остального, чтобы сохранить Мелани. Конечно же, она должна по-прежнему быть с ним. — В голосе Лауры слышалось отчаяние.

— Она была. Она жила здесь, с ним, в этом доме…

— Жила здесь? Здесь? В десяти или пятнадцати минутах езды от меня?

— Совершенно верно.

— Но я нанимала частных детективов, нескольких, и никто не смог…

— Иногда оптимальный вариант — держаться поближе к месту похищения, — заметил лейтенант Холдейн.

— Я думала, что он покинул страну, перебрался в Мексику или куда-то еще, а они все это время жили рядом со мной.

Ветер стих, дождь усилился, но теперь капли падали вертикально. Лужайка медленно, но верно превращалась в озеро.

— Мы нашли одежду маленькой девочки. Несколько книг, соответствующих ее возрасту, — объяснил лейтенант Холдейн. — Пачку овсяных хлопьев «Граф Чокула», которые, я уверен, никто из взрослых есть бы не стал.

— Никто из взрослых? В доме, помимо Дилана и Мелани, еще кто-то жил?

— Мы не уверены. Но есть… и другие тела. Мы думаем, здесь жил еще один человек, потому что мы нашли мужскую одежду двух размеров. Один подходит вашему мужу, второй — одному из других мужчин.

— Сколько всего тел?

— Еще два. Всего три.

— И все забиты до смерти? Он кивнул.

— И вы пока не знаете, где Мелани?

— Пока не знаем.

— Тогда, возможно… тот или те, кто убил Дилана и остальных, увел ее с собой?

— Такое возможно.

Даже если Мелани жива, она в заложницах у убийцы. Может, не просто убийцы, но и насильника.

Нет. Ей же всего девять лет. Зачем она насильнику? Она еще ребенок.

Разумеется, в наше время сие не имело ровно никакого значения. По городам бродили звери в человеческом образе. Монстры охотились на детей, им особенно нравились маленькие девочки.

Внутри у нее все похолодело.

— Мы должны ее найти. — У Лауры так сел голос, что она едва узнала его.

— Мы пытаемся, — заверил ее Холдейн. Теперь она видела в его синих глазах симпатию и сочувствие, но ее это не утешало.