Дверь в декабрь, стр. 11

— Спасибо, лейтенант.

— Вы останетесь здесь, не так ли?

— Да. Конечно. Где же еще?

— Надеюсь, ненадолго?

— На несколько часов.

— Вам нужно отдохнуть, доктор Маккэффри.

— Мелани нуждается во мне в большей степени. Да и я все равно не смогу уснуть.

— Но если завтра она отправится домой, разве вам не нужно подготовиться к ее приезду?

Глаза Лауры широко раскрылись.

— Ох! Я даже не подумала об этом. Я должна приготовить спальню. Она больше не сможет спать в детской кроватке.

— Вам лучше поехать домой, — мягко заметил он.

— Скоро поеду, — согласилась она. — Но не для того, чтобы спать. Я не могу спать. Оставлю Мелани одну лишь на время, которое понадобится мне, чтобы подготовиться к ее возвращению домой.

— Вы уж извините, что говорю об этом, но мне нужны образцы крови, вашей и Мелани.

Просьба удивила ее.

— Зачем?

Он помялся.

— Ну, по анализам крови, вашей, вашего мужа и девочки, мы сможем точно установить, что она — ваша дочь.

— В этом нет необходимости.

— Это наиболее простой способ…

— Я сказала, в этом нет необходимости, — раздраженно повторила Лаура. — Она — Мелани. Моя маленькая девочка. Я это знаю.

— Я понимаю, каково вам сейчас. — В голосе слышалось сочувствие. — Уверен, что она — ваша дочь. Но, поскольку вы не видели ее шесть лет, за которые она сильно изменилась, поскольку она не может говорить, мы должны иметь вещественные доказательства, а не только ваши инстинкты, иначе суд по делам несовершеннолетних отдаст ее под опеку штата. Вы этого не хотите, не так ли?

— Господи, нет.

— Доктор Пантагельо сказал мне, что образец крови девочки у них есть. На то, чтобы взять несколько кубических сантиметров вашей крови, потребуется лишь минута.

— Хорошо. Но… где?

— Рядом с сестринским постом процедурный кабинет.

Лаура с тревогой посмотрела на закрытую дверь палаты Мелани.

— Мы сможем побыть здесь до прихода полицейского?

— Конечно. — Он прислонился к стене. Лаура не сдвинулась с места, глядя на дверь. Молчание становилось все более невыносимым.

— Я была права, не так ли? — Лаура нарушила молчание вопросом.

— Насчет чего?

— Когда сказала, что кошмар не закончится после того, как мы найдем Мелани, а только начнется.

— Да. Вы не ошиблись. Но по крайней мере это начало.

Она знала, о чем он: они могли найти тело Мелани вместе с остальными телами, избитыми, изуродованными, мертвыми. Однако нашли живую Мелани. Будущее тревожило, пугало, вызывало массу вопросов, но это было будущее.

7

Дэн Холдейн сидел за столом, выделенным ему во временное пользование в полицейском участке Ист-Вэлью. На повидавшей виды деревянной поверхности хватало темных пятен, как от затушенных о стол сигарет, так и от разлитого горячего кофе. Но удобства Холдейна не интересовали. Он любил свою работу и мог заниматься ею хоть в палатке.

В этот предрассветный час в полицейском участке царил относительный покой. Большинство потенциальных жертв еще не проснулось, и даже преступникам требовался сон. Понятное дело, что численностью замогильная смена [4] значительно уступала дневной. Поэтому тишина в эти недолгие, оставшиеся до рассвета минуты нарушалась разве что стрекотом пишущей машинки да ударами швабры уборщицы о ножки пустующих столов. Где-то зазвонил телефон: даже в столь ранний час кто-то попал в беду.

Дэн раскрыл потрепанный брифкейс и разложил его содержимое по столу. Поляроидные фотографии трех тел, найденных в доме в Студио-Сити. Несколько листов, поднятых наугад с пола в кабинете Дилана Маккэффри. Показания соседей. Предварительные заключения коронера и департамента экспертно-технической поддержки (ОТП). И списки.

Дэн верил в списки. У него были списки содержимого ящиков столов, буфетов, стенных шкафов дома, где совершились убийства, список названий книг, которые стояли на полках в гостиной, список телефонных номеров из блокнота, который лежал у телефонного аппарата в кабинете Маккэффри. И список фамилий, всех фамилий, которые встречались на листах или обрывках бумаги, найденных в доме в Студио-Сити. До завершения расследования он намеревался носить эти списки с собой, доставать их и просматривать в любой свободный момент, за ленчем, в туалете, в кровати, перед тем как выключить свет, чтобы дразнить свое подсознание, надеясь, что в какой-то момент ему удастся найти упущенную ранее важную связь.

Стэнли Холбайн, давний друг и бывший напарник из отдела расследований грабежей и убийств, однажды смутил Дэна, рассказав на рождественской вечеринке отдела длинную и забавную (а также не соответствующую действительности) историю о самых секретных списках Дэна, включая и тот, в который заносилось все съеденное на завтрак, обед и ужин, начиная с девятилетнего возраста, плюс время каждой дефекации и возникающие при этом ощущения. Дэн, красный как рак, слушал, улыбаясь, глубоко засунув руки в карманы, и в конце концов сделал вид, что ему хочется задушить Стэнли. Но в тот момент, когда он уже собрался броситься на своего друга, на пол выпали с полдесятка листков, которые он случайно, вытаскивая руки, достал из карманов, что вызвало гомерический хохот присутствующих, а Дэну пришлось срочно ретироваться в другую комнату.

Теперь же он бегло просмотрел последний комплект списков, смутно надеясь обнаружить что-то важное, какой-то ключевой для расследования момент. Ничего не обнаружилось, и он пошел по второму кругу, теперь уже более внимательно проглядывая каждый список.

Названия книг были сплошь незнакомы. Библиотека состояла из книг по психологии, медицине, естественным наукам, оккультизму. Почему ученый, доктор наук интересовался ясновидением, психическими силами и другими паранормальными феноменами?

Он просмотрел список фамилий. Ни одной знакомой.

И хотя в желудке жгло все сильнее, он раз за разом возвращался к фотографиям тел. За четырнадцать лет в УПЛА и четыре года в армии он насмотрелся на мертвых. Но с таким сталкивался впервые. Видел, во что превращались люди, которые наступали на противопехотные мины. Но даже они выглядели получше, чем эти.

Убийц, конечно же, их было несколько, отличала невероятная сила или нечеловеческая жестокость, а может, и то и другое. Жертв продолжали методично избивать и после того, как несчастные умерли, превращая тела в желе. Какие люди могли убивать со столь беспредельной злобой? Какая маниакальная ярость двигала ими?

Прежде чем он успел сосредоточиться на этих вопросах, послышались приближающиеся шаги.

К столу Дэна подходил Росс Мондейл, капитан участка, крепкий, широкоплечий мужчина ростом пять футов и восемь дюймов, с карими глазами, каштановыми волосами и бровями, в темно-коричневом костюме, бежевой рубашке, коричневом галстуке и туфлях. На правой руке он носил тяжелый перстень с ярким рубином, единственным цветовым пятном в облике, выдержанном в коричневых тонах.

Уборщица ушла. В большом зале они остались вдвоем.

— Ты все еще здесь? — спросил Мондейл.

— Нет, это моя картонная копия. А сам я в сортире, ширяюсь героином.

Мондейл не улыбнулся:

— Я думал, ты уже уехал к себе.

— Меня приписали к Ист-Вэлью. У смога здесь особый вкус.

Мондейл сердито глянул на него:

— Это сокращение фондов — постоянная головная боль. Раньше, если человек заболевал или уходил в отпуск, мне было кем его заменить. А теперь мы должны приглашать людей с других участков, а нередко одалживать своих, хотя у них и тут полно работы. Это же просто кошмар.

Дэн знал, что Мондейл не возражал, если к нему в участок для каких-то расследований присылали кого-то еще. Просто он не любил Дэна. И антипатия была взаимной.

Они вместе учились в полицейской академии, а потом их свели в один патрульный экипаж. Дэн написал рапорт с просьбой дать ему другого напарника, но ничего не добился. И со временем лишь встреча с сумасшедшим, пуля в грудь и длительное пребывание в госпитале позволили Дэну добиться желаемого: вернувшись на службу, он получил нового и более надежного напарника. По натуре Дэн был патрульным. Ему нравилось находиться на улицах, в гуще событий. Мондейл, наоборот, тяготел к кабинетной службе. Умел подать себя и найти подход к нужным людям. Манипулятор, подхалим, льстец, он всегда держал нос по ветру, прекрасно разбирался во внутренних интригах и иерархии полицейского управления, стремился войти в доверие к тем высокопоставленным сотрудникам, которые могли сделать для него максимум возможного, и тут же отворачивался от бывших союзников, если они теряли власть. А кроме того, он умел находить общий язык как с политиками, так и с репортерами. Эти таланты помогали ему продвигаться по службе быстрее Дэна. Ходили слухи, что мэр прочил Росса Мондейла в начальники управления полиции Лос-Анджелеса.