Воровская семейка, стр. 27

Едва она вошла в обшарпанный и невзрачный офис, один из «стариков» встретил ее у дверей.

— Нашелся свидетель ограбления твоей галереи, — сказал он по-английски, и детектив Беннет, казалось, нисколько не удивилась, что ее давно мертвое расследование внезапно ожило. — Американская девушка, — продолжил мужчина. — Туристка. Она была на улице той ночью. Говорит, что видела мужчину, который вел себя подозрительно.

Детектив Беннет приподняла брови.

— Мы его знаем?

Мужчина улыбнулся, входя вместе с ней в комнату, где ждала миниатюрная девушка.

— Большое спасибо, что пришли. Я детектив Беннет, — сказала женщина. — Простите, я не знаю вашего имени.

— О’Хара, — представилась девушка. — Мелани О’Хара.

— Хенли?

Кэт услышала голос отца. В маленький бинокль, который она всегда носила с собой, девушка видела, как он пробирается сквозь толпу по знакомой площади, прижимая к уху телефон и даже не догадываясь, что его единственная дочь в ту самую минуту наблюдает за ним с церковной колокольни.

— Отличное приветствие любящего отца. Никаких тебе «Привет, солнышко, как дела в школе?» — поддразнила Кэт.

Девушка заметила, что левую руку отец прячет в кармане кашемирового пальто, и подумала, что за последнюю неделю здесь сильно похолодало.

— Музей Хенли? — снова спросил он. — Знаешь, кто-то говорил мне, что моя дочь собирается… — Мужчина остановился, оглядывая толпу, и понизил голос. — …собирается ограбить Хенли, но я-то сказал, что такого просто не может быть. Что моя дочь учится в Колгане.

— Папа, я…

— Оставь в покое Хенли, Кэт, — быстро сказал мужчина. — Напиши пару тестов. Сходи на собрание болельщиц или…

— Собрание болельщиц?

— Кэт, детка, ты ведь не хочешь этого делать.

— Конечно же, не хочу, папа, — с чувством сказала Кэт, в очередной раз понимая, как сильно любит отца. — Но мы должны.

— Мы? Что еще за мы?

— Гейл, — сказала Кэт и даже издалека увидела, как отец поморщился. — Саймон. Габриэль. — Кэт изо всех сил старалась, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно. — Хэмиш и Ангус…

— Бэгшоу? — переспросил отец, не скрывая неодобрения.

— Но они ведь не знали, что это была монашка!

Холодный ветер подул на башню и на площадь, где стоял ее отец.

— И что же теперь? — спросил отец. — У вас теперь собственное воровское сообщество, и вы собираетесь вот так взять и ограбить Хенли? — Он повернулся и пошел по оживленной улице. — Позвони дяде Эдди, Кэт. Скажи ему, что все кончено. Что ты выходишь из игры.

— Думаешь, это идея дяди Эдди? — Кэт почувствовала, что застала отца врасплох. — Ты думаешь, он еще не прилетел на самолете и не сказал мне, что займется этим сам?

— Так пусть он займется этим сам!

— Ага, — Кэт подавила смешок. — Ведь дядя Эдди всегда заботится о твоих интересах.

— Кэт… — голос отца смягчился. — Держись подальше от Артуро Такконе. Он…

— Придет за тобой.

— Я в порядке, Кэт.

— Это пока что, отец. Пока что ты в порядке. Ты можешь попивать кофе, читать газеты, разыгрывать парней из Интерпола. Но если Такконе не получит назад свои картины, через пять дней придет момент, когда Интерпол отвлечется, а ты расслабишься, и тогда Артуро Такконе придет за тобой, и ты больше никогда не будешь в порядке.

Мужчина покачал головой.

— Ты не можешь этого знать.

— Могу. — Кэт повернулась и облокотилась на холодную грубую каменную стену башни. Она тихо произнесла в трубку: — Я знаю это, потому что он сказал мне.

Кэт снова посмотрела на площадь как раз вовремя, чтобы увидеть на лице отца шок, быстро сменившийся страхом.

— Держись от него подальше, Кэт! Держись подальше от…

— Слишком поздно, папочка.

— Это еще что значит?

Когда звук сирены прорезал влажный и холодный воздух площади, Бобби Бишоп, казалось, нисколько не удивился. Он давно ждал этого, но не знал, что совесть его дочери была не совсем чиста. Она поежилась.

— Это значит, что ты отлично меня выучил.

— Роберт Бишоп? — Кэт отчетливо услышала в телефонной трубке голос Амелии Беннет. Она смотрела, как отец изучает женщину, шагавшую прямо к нему, ее шикарное пальто и модную стрижку — и понимала, что если бы не значок в руке женщины, отец в жизни не догадался бы, что перед ним полицейский офицер. Точнее, детектив Интерпола.

— Положите телефон и заведите руки за спину, сэр, — произнес полицейский в форме, подходя прямо к отцу Кэт. Но тот не пошевелился. Вместо этого он крикнул в трубку:

— Не делай этого, Кэт!

Девушка видела, как офицер забрал телефон ее отца, но тот успел выкрикнуть последний раз:

— Возвращайся в школу, Кэт!

И все закончилось. Сцена на площади теперь казалась эпизодом немого кино. Кэт произнесла:

— Папа. — Но ее никто не услышал. Толпа разошлась. Сирены продолжали выть. А высоко над всем этим хаосом Кэт прошептала: — Прости меня.

Глава двадцать вторая

Кэт всегда любила Париж, но в тот вечер, когда она оставила там своего отца, все переулки казались ей слишком людными, чужими и холодными. Она хотела домой. Где бы ни был ее дом.

Внезапно кто-то влетел в Кэт, чуть не сбив ее с ног, пока она ждала на переходе зеленого сигнала светофора. Она услышала тихое «Простите», но даже не повернулась, чтобы посмотреть, кто говорил на ее родном языке в этом чужом городе.

Конечно, когда Кэт вспоминала об этом потом, она чувствовала себя немного глупо. У нее было полно забот тогда — это правда. Она беспокоилась об отце. Беспокоилась, что полицейские разнюхают, что Мелани О’Хара и Катарина Бишоп — одно и то же лицо и что свидетельства первой насчет отца последней будет достаточно, чтобы уберечь его на время от Такконе, но недостаточно, чтобы удержать его в тюрьме.

Она беспокоилась, что скажет дядя Эдди, когда узнает, что она нарушила кодекс вора (и кодекс дочери в придачу).

Учитывая все эти обстоятельства, можно было понять Кэт, которая, повинуясь инстинкту, бессознательно обшарила карманы парня, за пару секунд до этого обчистившего ее собственные карманы.

«А может, — думала Кэт потом, — это была судьба».

— Она нашла вас, сэр? — спросил посыльный, проходя мимо молодого человека по лестнице отеля.

Тот остановился.

— Простите?

— Юная леди, сэр. Она представилась вашей кузиной… — Посыльный замолчал, явно обеспокоившись. — Она сказала, у нее есть ключ. И она знала ваше имя и номер комнаты.

Посыльный не заметил, что в глазах молодого человека на секунду промелькнула тревога.

— А, очень хорошо, она все-таки приехала, — спокойно произнес тот, обдумывая новость, которая вовсе не казалась ему хорошей.

Посыльный видел, как молодой человек повернулся и как ни в чем не бывало пошел дальше по коридору. Но он не мог видеть выражения шока на лице постояльца, когда незапертая дверь в номер 157 свободно распахнулась.

И уж точно посыльный не видел девушки, которая сидела в кресле, перебросив ноги через подлокотник. Она вздернула одну бровь и произнесла:

— Добро пожаловать домой.

Элемент сюрприза — одно из главных оружий вора, и Кэт поняла, что не прогадала, когда увидела лицо нового знакомого. Он стоял на пороге собственного гостиничного номера, пораженно глядя на нее.

— Что? — спросила Кэт с напускной наивностью. — Никакого «привет»? Никакого «милая, я дома»?

— Ты. — Парень повернул голову и посмотрел в пустой узкий коридор, словно она только что ворвалась оттуда в комнату, а он не заметил этого.

— Кажется, мы не представились друг другу на улице. — Кэт грациозно спустила ноги с обитого шелком кресла. — Меня зовут Катарина Бишоп. Но ты уже наверняка это знаешь, если успел заглянуть в кошелек, который лежит в левом внутреннем кармане твоего пальто.

Парень дотронулся до кармана, словно проверяя, права ли его гостья. Она была права.