Дом Грома, стр. 58
— Ты что, язык проглотила?
— Надеюсь, он у нее на месте, — вмешался Куинс. — Я же хотел самолично его отрезать.
Джеллико заржал.
Обращаясь к Сюзанне, Харш процедил сквозь зубы:
— Хочешь объясню, что сейчас происходит?
Сюзанна молчала.
— Хочешь знать, что происходит вокруг тебя, еще раз спрашиваю?
Сюзанна молча продолжала смотреть прямо в глаза Харшу.
— О, я вижу, ты — крепкий орешек, — продолжал он издеваться. — Сильная женщина. Обожаю сильных женщин.
Трое других негодяев захохотали.
— Ты наверняка хочешь понять, что происходит. Ты просто до смерти хочешь это понять.
— До смерти, — эхом отозвался Джеллико, корчась от смеха.
Остальные тоже дружно хохотали, они явно видели за этим выражением какой-то скрытый смысл.
— Авария, в которую ты попала, — заявил Харш, — произошла на самом деле в двух милях к югу от поворота на «Вьютоп Инн».
Сюзанна решила никак не реагировать на все их слова.
— Протаранив ограждение, твой автомобиль перевернулся, — медленно говорил Харш. — После этого он врезался в дерево. Все было так, тебе говорили правду. Но то, что произошло потом, не имеет ничего общего с теми россказнями, которые тебе плели.
— Здорово мы тебя разыграли, детка? — не удержался Джеллико. — Не было никакой трехнедельной комы, — монотонно бубнил Харш. — Не было никакой больницы. Все это был обман, спектакль, кстати, весьма умело разыгранный. Нам ведь так хотелось повеселиться.
Сюзанна продолжала хранить молчание, не отводя взгляда от холодных глаз Харша.
— Не надейся, тебе не удалось понежиться в коме, — прошипел Харш. — Ты умерла во время аварии.
«Дерьмо, — мысленно выругалась она. — Что это они еще задумали?»
— Ты умерла мгновенно, — подал голос Паркер.
— Тебе размозжило голову, — заорал Джеллико.
— А ты думала — у тебя на лбу маленькая царапина? Не-ет. Все гораздо хуже.
— Ты умерла, Сюзанна, — констатировал Харш.
— И теперь ты здесь, с нами, — пропел Джеллико.
«Нет, нет, нет, — взмолилась она про себя. — Только не это. Это же безумие».
— Ты сейчас в аду, — сказал Харш.
— Вместе с нами, — взвизгнул Джеллико.
— Нам приказали развлечь тебя, чтоб тебе не было скучно, — пояснил Куинс.
— Ну, мы и решили постараться, не ударить в грязь лицом, — самодовольно заявил Паркер.
— Мы очень стараемся, поверь, — поддакнул Куинс.
Нет!
— Никогда бы не подумал, что встречу тебя здесь, — признался Джеллико.
— Ты же всегда слыла образцом для подражания, ты, маленькая стерва, — снова подал голос Паркер.
— Должно быть, ты предпочитала грешить втайне от всех, — с лица Джеллико не сходила кривая усмешка.
— Если это так, то считай, что ты нам подошла, — осклабился Куинс.
Харш пока молчал, не спуская с нее взгляда своих мрачных глаз цвета грязного льда.
— Так что нам предстоит веселый праздник, готовься, — предупредил Джеллико.
— Праздник, праздник, вечный праздник, — добавил Куинс.
— В узком кругу. Нас пятеро. Больше никого не будет, — захихикал Джеллико.
— Мы же старые друзья, сама понимаешь, — вставил Паркер.
Сюзанна закрыла глаза. Она понимала, что перед ней разыгрывают очередной акт спектакля. Ничем другим это не могло быть. На свете нет никакого ада. Ни ада, ни рая. Она в это никогда не верила.
Интересно, попадают ли неверующие в ад?
— Может, прямо сейчас и трахнем ее? — предложил Джеллико.
— Ну да, чего ждать-то? — поддакнул Куинс.
Сюзанна открыла глаза.
Джеллико уже расстегивал «молнию» на штанах.
Харш властно произнес:
— Нет. Подождем до следующей ночи. Это будет седьмая годовщина со дня моей смерти. Я хочу, чтоб она осознала это в полной мере.
Джеллико замешкался, затем стал застегивать ширинку.
— Кроме того, — вмешался Паркер, — мы собирались заняться этим в подходящем месте. А это место — неподходящее.
— Совершенно верно, — подтвердил Харш.
«Пожалуйста, Боже, пожалуйста, — взмолилась Сюзанна, — дай мне возможность найти обратную дорогу из этого кошмара, из этой мрачной Страны чудес... или дай мне возможность просто уснуть. Я упаду на пол и усну... усну... навечно».
— Ну-ка, давайте уберем ее отсюда, — предложил Харш. Он нагнулся, схватил Сюзанну за свитер и поставил ее на ноги. — Долго мне пришлось ждать этой минуты, — прошипел он прямо ей в лицо.
Она попыталась освободиться.
Он наотмашь ударил ее по лицу.
У нее лязгнули зубы, в глазах потемнело. Она осела на пол, и ее подхватили еще несколько рук.
Ее вынесли из церкви. Они не церемонились, ее просто выволокли за руки.
В машине «скорой помощи» ее уложили на носилки. Харш начал готовить шприц для инъекции.
В какой-то момент она очнулась и, едва шевеля губами, прошептала:
— Если мы в аду, то зачем шприц? Что, у вас нет других способов справиться с человеком?
— Просто с уколом выходит забавнее, а мы любим веселиться, — усмехнулся Харш и вонзил иглу в вену.
Она закричала от боли.
И уснула.
17
Мигающий свет.
Танцующие тени.
Высокий темный потолок.
Сюзанна лежала в кровати. В больничной кровати. Место на руке, куда Харш накануне грубо вонзил иглу шприца, теперь страшно ныло. Да и во всем теле чувствовалась тупая боль.
Это была не ее прежняя палата. Может, это место вовсе и не палата, здесь холодно и мрачно. Одеяло не доходило ей до плеч, и она чувствовала, что плечи, шея и голова замерзли, ей хотелось укрыться с головой. К тому же она ощущала в воздухе страшную сырость.
И еще она чувствовала, что когда-то уже бывала здесь.
В глазах все плыло. Она тряхнула головой, но это не помогло.
Зато из-за резкого движения у нее начала кружиться голова. Она как будто попала на карусель, карусель крутилась все быстрей и быстрей, и в какой-то момент она снова влетела в сон.
Прошло много времени.
Сюзанна очнулась и, еще не открыв глаза, услышала, как где-то совсем рядом шумит вода. Опять дождь на улице?
Но шум воды был гораздо сильнее, это был, вероятно, настоящий потоп, Великий Потоп, Страшный Суд.
Она открыла глаза, и у нее снова закружилась голова. Опять тот же мерцающий свет, те же танцующие тени. Теперь она поняла, откуда это — у кровати горели свечи, их пламя приплясывало из-за сквозняков, пронизывающих холодное помещение.
Она повернула голову и увидела эти свечи. Десяток больших свечей был расставлен вокруг нее на камнях.
Нет!
Она повернулась в другую сторону, на шум падающей воды, но не смогла ничего рассмотреть. Света от свечей хватало лишь для того, чтобы осветить пространство футов на пятнадцать. Вода шумела дальше, футах в ста. Но было совершенно ясно, что вода шумит не на улице, а здесь, в этой пещере.
Она была в «Доме Грома».
«Нет, нет, нет, — подумала она. — Мне все это снится. Или у меня уже начался бред».
Она закрыла глаза. Мерцающий свет свечей исчез, но остался шум падающей воды, осталось ощущение сырости в воздухе.
Но ведь она находится в трех тысячах миль от «Дома Грома». Она же в Орегоне, а вовсе не в Пенсильвании.
Безумие.
Или она на самом деле в аду?
Кто-то грубо сдернул с нее одеяло, и она, вскрикнув от неожиданности и ужаса, открыла глаза.
Это был Эрнест Харш. Он прикоснулся к ее ноге, и в этот момент она сообразила, что лежит совершенно голая. Харш медленно провел ладонью по всему ее телу — по бедру, по волосам на лобке, по животу, по грудям.
Она напряглась, собирая силы для того, чтобы защищаться.
Он усмехнулся.
— Нет-нет, сучонка, еще не вечер. Придется немного подождать. Вот придет ночь, тогда и начнем. Так я решил и так будет. Ровно в тот самый час, когда я подох в этой грязной тюрьме. В ту самую минуту, когда проклятый черномазый всадил нож мне в горло, я всажу свой нож в твое нежное горлышко. Но до этого я всажу в тебя свой член, я буду в тебе, слышишь, ты, подстилка. Я буду трахать тебя так, что ты завоешь, и в этот самый момент всажу нож в твое воющее горло. Это свершится сегодня ночью, осталось совсем немного времени.