Человек страха, стр. 6

Гноссос одним глотком осушил свой стакан и сразу же налил себе вторую порцию.

— Я не согласен. Если бы за действия Сэма отвечал корабль, то не было бы необходимости в гипнотическом контроле и вообще необходимости в Сэме. Если бы корабль обладал интеллектом, он сам мог бы делать все, что делал Сэм, и вероятно, даже гораздо лучше. А когда Сэм стрелял, корабль мог бы отдать ему приказание выбросить оружие. Нет, это не корабль, он был всего лишь оболочкой для этого зловредного студня, предназначенной для того, чтобы отправить Сэма на Надежду, и ничего больше.

— Но что за человек смог изготовить такую штуку, как это “желе”?

— По-моему, — сказал Гноссос, — ты стал жертвой внегалактического разума.

— Чепуха! За последнюю тысячу лет нам не удалось найти никаких других разумных существ. Это...

— Это вполне возможно, — задумчиво произнес Хуркос. — Нас окружают тысячи, если не миллионы галактик. Как знать, может, племя желеобразных масс похитило тебя, чтобы запрограммировать на переворот в галактике.

Сэм залпом допил вино. По его жилам растеклось приятное тепло. И все же оно не смогло прогнать пробиравшую его ледяную дрожь.

— Не может этого быть, — ответил он как можно спокойнее, — потому что завоевывать Империю таким вот способом было бы чертовски нерационально. Если эти внегалактяне обладают такими способностями и могут использовать “желе” для передвижения в гиперпространстве, приготовления пищи и, управления роботами-хирургами, они смогли бы за неделю завладеть галактикой. За неделю! Черт, эта клякса даже разговаривала со мной голосом компьютера. Возможно, она образует нечто вроде голосовых связок, когда они ей необходимы. И радиоприемником она тоже управляла” это же...

— Это живая машина, — проронил Гноссос себе под нос.

— Вот вам и еще одно, — добавил Хуркос. — Твой страх перед машинами. Ты боишься их, очевидно, потому, что этот кто-то — или что-то, — который тебя загипнотизировал, тоже боится машин. Потому что он, или оно, механизмами не пользуется. У них вместо этого кляксы. У нас ничего подобного нет. Вот тебе и доказательство того, что они не из нашей галактики.

— В Империи без помощи механизмов никто существовать не может, — согласился Гноссос. — Значит, это был кто-то.., извне.

— Нет. — Сэм поставил стакан на пол. — Если бы все это выдумали пришельцы, я бы им не понадобился. Для целой внегалактической расы масштаб слишком мелок. Скорее всего, это некто, кому для выполнения его грязной работы понадобилась помощь.

— И с этим я тоже согласен, — сказал поэт, — Видимо, наш разговор, как и весь ход рассуждений, зашел в тупик. — Он переменил позу, устраивая поудобнее свое огромное тело. — Ну, что до меня, то, пока мы не разгадаем эту загадку, я останусь с вами. Я не сойду с полдороги, когда все так запуталось. Может оказаться, что это самое важное и самое опасное происшествие за последнюю тысячу лет. А в наши дни так не хватает опасности. Когда люди воевали, они, возможно, совершали много жестоких безумств, но свою положенную им в жизни порцию риска получали сполна. Сегодня мы живем без хлопот и забот, и все идет так гладко, что никаких приключений и не бывает. Мне, например, уже давно нужна хорошая встряска.

— И мне, кажется, тоже, — сказал Хуркос. У Сэма сложилось впечатление, что +++++ после столкновения с амебой чувствовал себя немного не в своей тарелке. Но перед поэтом он просто не мог ударить в грязь лицом.

— Так что же теперь?

Гноссос потер своей огромной лапой подбородок и на минутку наморщил лоб.

— Мы возьмем курс на Надежду. Когда прибудем туда, подождем твоей следующей команды. Надо же выяснить, к чему все это.

— Но, — неловко начал Сэм, — допустим, мне приказано перевернуть галактику.

— Мы с Хуркосом будем наготове и не дадим тебе этого сделать.

— Надеюсь, — сказал он.

Позже, когда они допили вино и высказали массу различных предположений, а “Корабль Души" продолжал свой путь сквозь густую пустоту Свободного Космоса, они откинулись на спинки кресел, пристегнулись, расслабились и постепенно погрузились в сон.

Стояла ужасающая густая тьма, лишь бабочки-звезды рассыпались по ночному куполу. Потом с порывом ветерка на горизонт вскарабкалась заря, окрасив черноту в желтый.., а потом в оранжевый цвет... И там стоял холм, а на нем — крест. На кресте висел человек. Из ладоней его сочилась кровь.

И из ног его сочилась кровь...

Раны гноились и были черны, как пасть демона.

Человек на кресте поднял голову и взглянул на восходящее солнце. Жизнь едва теплилась в этом изможденном теле. В уголках его глаз скопилась слизь, затруднявшая зрение. Давно не чищенные зубы пожелтели.

— Проклятье, снимите меня! — простонал он. Эти слова эхом отразились от низкого неба.

— Пожалуйста, — умолял он.

Солнце глядело на него пылающим глазом. Когда оно вошло в зенит, прилетели ангелы. Они порхали вокруг человека, и один их вид облегчал нестерпимую боль. Кто-то из них смочил водой его потрескавшиеся губы. Другие намазали маслом его раны. Третьи, вытерев масло, накормили его. Потом они исчезли, растворившись в воздухе.

— Пожалуйста, — рыдал человек.

Ангелы позабыли вытереть остатки масла с его бороды. Она блестела на солнце и щекотала его.

С наступлением ночи явились демоны. Они выползали из-под серых камней, выбирались из расщелин в земле. Среди них были пресмыкающиеся карлики, безглазые, но зоркие. Там же рыскали волки-оборотни с острыми, как сабли, зубами. Там были существа с рогами и хвостами, существа, у которых вместо голов огромные пасти. Они вопили и рычали, выли, визжали и стонали. Переползая друг через друга, они приблизились к распятию. Но до человека добраться не могли. Они царапали когтями дерево, но до него им было не дотянуться. Один за другим они умирали...

Извиваясь и корчась, демоны превратились в дым, унесенный прочь прохладным ветром. Они рассыпались в пыль. Пролились лужами крови.

Потом ненадолго появились звезды.

А потом снова наступил рассвет...

И ангелы...

И снова ночь, и демоны, и звезды, и рассвет, и внушающие трепет ангелы, и ночь... И все продолжалось как в кино при ускоренной съемке. Дни становились неделями; недели превращались в месяцы. Он висел там годами. Веками висел на кресте. Наконец время исчезло, и солнце завертелось с бешеной скоростью, и ночь с ее демонами проносилась в мгновение ока.

— Пожалуйста! — взывал он. — Прошу!

Услышав этот последний вопль, они, тяжело дыша, проснулись. Сэм, оттолкнувшись от спинки кресла, резко приподнялся и огляделся, чтобы удостовериться, что больше не спит. Затем он повернулся к Хуркосу:

— Что это был за сон?

Гноссос поглядел на них с любопытством.

— Он телепат, — объяснил Сэм. — Ненадежный дар. Но что это, черт возьми, был за сон?

— Именно это я и хотел бы знать, Сэм, — сказал Хуркос. — Этот сон пришел ко мне от тебя.

Глава 6

— От меня?

— Ну, не совсем от тебя. Через твое сознание. Генератор этих мыслей где-то очень далеко. В этой комнате его нет. Сознание у этого генератора ужасающих размеров. Необъятно. А это была лишь частичка его мыслей, маленький уголочек. В данном случае я лишь зацепился за след этих мыслей и по какой-то причине с помощью своих псионических способностей начал раскручивать их в полный рост и снова транслировать.

— Но без твоей помощи мне бы эти сны не привиделись.

Хуркос грустно улыбнулся.

— Они бы тебе приснились точно так же и во всех подробностях. Просто ты бы не осознавал, что видишь их, вот и все.

— Но что же это все-таки было? Этот сон напомнил мне о кресте с распятым на нем человеком, который ты опрокинул после смерти Белины.

— Это легенда о Христе, — вмешался Гноссос. Они повернули головы и поглядели на него.

— Я профессионально занимаюсь разными легендами. Поэты много работают с мифологией. Мифов очень много, среди них есть некоторые совершенно дикие. Легенда о Христе — не столь древняя. Как вы знаете, христиане все еще существуют, хотя их осталось совсем мало. Эта религия, так же как и все остальные, практически вымерла после того, как был установлен Вечный Мир и изобретена таблетка бессмертия. Согласно этой легенде, Христос — божественная личность — был распят на кресте из кизилового дерева. В вашем сне, по-видимому, был разыгран этот миф, хотя я и не припомню, чтобы этот человек висел там так долго или чтобы о нем заботились ангелы и искушали демоны.