Реванш, стр. 3
Крис подошел к раздаточному автомату. Сей агрегат почти не отличался от своих собратьев, в которых продавали прохладительные напитки, соки или кофе. Другое дело, что вместо них здесь находился так называемый закрепляющий раствор, прозванный курсантами тошниловкой. По своим свойствам он ничем не отличался от других армейских растворов. Рядом с автоматом стояла обыкновенная раковина.
Форкс нажал на кнопку и стаканчик до краев наполнился бурой жидкостью. Каждый раз, беря его в руки, Крис вспоминал свой первый опыт употребления этой гадости…
…Это произошло на второй день его пребывания в Академии: их привели на учебный аэродром и дали по стаканчику закрепляющего. При этом инструктор, зажав в кулаке стек и заложив руку за спину, расхаживал вдоль построенных в линию курсантов, поясняя его предназначение:
– Раствор СВК-12 предназначен для закрепления кишечно-желудочного тракта. Сие означает, что он должен уберечь вас во время полета от банальной рвоты. Что случается, когда пилоты совершают сложнейшие фигуры высшего пилотажа. А их придется совершать, чтобы не получить ракету в сопло или чтобы уйти от пушечной очереди. А теперь выпейте его, и не дай бог вы облюетесь, – я заставлю вас выдраить весь аэродром от одного края до другого.
Крис тогда понюхал содержимое и невольно поморщился. В нос ударил резкий запах каких-то химических красителей.
– Это нужно пить, курсант, а не нюхать. Ты меня понял?
– Так точно, лейтенант-инструктор! – закричал Форкс во всю глотку.
– Эскадрилья, вы меня поняли?!
– Так точно, лейтенант-инструктор!!! – проорали в двадцать глоток будущие пилоты.
– Отлично! Эскадрилья, на счет «три» выпить раствор. Раз… Два… Три!
Форкс поднес стакан ко рту и, задержав дыхание, самоотверженно сделал несколько глотков из объемистого стакана. Больше он сделать не смог. В животе что-то жалобно заурчало, и последний глоток Крис удержал во рту – не в силах его проглотить.
Он простоял так секунд десять, когда увидел, что в строю кто-то не выдержал и вывернул на бетонную полосу все содержимое своего желудка. Вслед за первым неудачником опорожнили свои желудки все остальные, и на светлом покрытии аэродрома оказалась черная полоса блевотины, смешанной с закрепляющим раствором.
– Паразиты, а не летчики, – сказал лейтенант-инструктор. – Эскадрилья, три шага вперед. Взять еще по одному стаканчику. Вы будете пить раствор до тех пор, пока не выпьете и не сблеванете.
По бетону, скрипя колесиками, поехала тележка, и курсанты под суровым взглядом инструктора взяли еще по стаканчику с СВК-12.
– Раз, два, три!
И снова курсанты попытались впихнуть в себя неудобоваримый раствор, и снова через несколько секунд он полился обратно. И так продолжалось до тех пор, пока курсантов не начинало рвать и ломать пополам только от одного вида и запаха закрепляющего раствора.
Три шага вперед… Три шага вперед… А позади будущих пилотов оставалась загаженная и жутко воняющая рвотой под палящим солнцем полоса.
– Уберите за собой, завтра повторим, – сказал лейтенант-инструктор и, размахивая стеком, что-то насвистывая себе под нос, ушел к себе.
Вспоминая свой первый опыт, Крис Форкс лишь криво усмехнулся, досчитав про себя до трех, одним махом влил в себя тошниловку и лишь поморщился.
На выходе из раздевалки его встретил старший механик.
– Ну, ни пуха ни пера…
– К черту, Харлей.
– Удачи…
– Спасибо.
Форкс, шагая в раскорячку, приблизился к «цикаде». На нее уже навесили учебное вооружение: заправили картриджи патронами к пулеметам и снарядами к пушкам. На подвесках висели учебные ракеты, краски в них не было. Они при критическом сближении подавали сигнал о подрыве, и на панели «жертвы» загорался соответствующий сигнал.
– Не подведи меня, – сказал Форкс, обойдя истребитель от носа до сопел и, погладив по кромке плоскости, вдруг почувствовал, что коленки предательски дрогнули. – Очень тебя прошу…
Чтобы не опозориться, Крис быстро взобрался в кабину и нахлобучил шлем с нарисованной на нем дельфиньей головой. Эта единственная вольность, которая позволялась курсантам в Академии, и все разукрашивали свои шлемы – кто как мог. Обычно рисовали свои позывные, которые выбирали сами, или, что случалось чаще, – выдавали инструкторы в соответствии с какими-то чертами курсантов, и далеко не всегда позывные были благозвучными.
Крис также не остался в стороне от традиций и нарисовал себе дельфина, потому как инструктор по плаванию однажды заметил, что курсант плавает, как мочалка в тазике, и пообещал превратить его в дельфина. И превратил.
– Ну, мои дорогие птенцы, – зазвучал надтреснутый голос полковника Корнея. – Это ваш последний вылет из гнезда. Взлетев, вы на сей раз станете настоящими ястребами. Желаю всем удачи, мои оперившиеся птенцы.
– Курсанты, – сменил полковника майор Жихт. – Против вас будут биться опытные летчики. Схема сражения «эскадрилья на эскадрилью». В общем… свалка. Смотрите друг за другом, помогайте друг другу, не забывайте друг о друге, и вы выйдете победителями. Это все.
Форкс запустил тестовую программу, и по экрану бортового компьютера побежали строчки проверяемых механизмов и систем: напротив каждого значка горел зеленый огонек. Через десять секунд высветилась надпись «Все системы в норме».
– Перекличка… – прозвучал голос диспетчера в наушниках.
И зазвучали рапорты:
– «Хромой» в седле… «Аист» в седле… «Свин» в седле… «Дракон» в седле…
«Урод», – непроизвольно подумал Крис, как только прозвучало «Дракон»: это был позывной Дастина Хоффмана.
– «Глаз» в седле… «Умник» в седле… «Сопло» в седле…
– «Дельфин» в седле… – отозвался Форкс, как только пришла его очередь. Дальше позывные пошли по накатанной.
– «Слон» в седле… Эскадрилья готова к вылету, – прозвучал голос командира эскадрильи, такого же курсанта, как и все остальные, только отличавшегося тучностью, что никоим образом не сказывалось на его мастерстве пилотирования.
– Эскадрилье приготовиться…
Самолеты дрогнули: это стартовые столы пошли под пол в шлюзовую камеру. На миг стало темно, когда над головой закрылась ячейка, и тут же впереди вспыхнул свет открывшихся створов.
– Выход.
Курсанты дали газу, и «цикады», вдавив пилотов в кресла, словно гончие в охотничьем азарте, одна за другой принялись резво выскакивать из ячеек «Юнги» в открытый космос.
4
– Эскадрилья, разделиться на звенья, – приказал «Слон», и в космосе началось перестроение самолетов, пилоты искали друг друга.
– «Свин», это «Дельфин», – позвал Крис своего приятеля Шлюсса.
– Слушаю тебя, «Дельфин».
– «Свин», заходи в хвост.
– Понял тебя, «Дельфин», захожу в хвост.
Макагон на своей «цикаде» пристроился в хвост истребителю Форкса, встав на одной с ним линии, чуть выше ведущего. Это было их классическое построение, отработанное многими месяцами тренировок. Форкс был ведущим, Макагон, соответственно, ведомым. В реальном бою строй продержится недолго, но все же – хоть что-то.
– Ну, где они там?.. – недовольно забубнил Форкс, имея в виду экзаменаторов.
– Сейчас появятся… – ответил Шлюсс.
Приглашенные экзаменаторы выходили с противоположного борта «Юнги» – сделав вираж, они появились перед курсантами.
– Ну вот, сейчас начнется.
Крис взглянул на экран радара. Самолеты пятой эскадрильи отмечались зеленым цветом, самолеты экзаменаторов – красным. Их было столько же, сколько и курсантов – двадцать. Чуть сбоку блестела освещенная ходовыми огнями громада учебного авианосца «Юнга». Рядом с ним крупными звездами мигали метки судов-эвакуаторов, вызванных на тот случай, если произойдет что-нибудь непредвиденное и придется спасать катапультировавшихся пилотов.
С авианосца трассерами забила пушка, что служило сигналом к началу учебного боя, и две эскадрильи понеслись навстречу друг другу.
Синхронизированный компьютер распределил цели эскадрильи, выдав каждому пилоту персональную цель. Они могли согласиться или нет. Если да, то нужно было нажать кнопку захвата цели, если нет – то нет.