Берсерк, стр. 73
– Может, отвести людей? – предложил Абдул Дайшен, один из командиров.
– И что? – удивился Гечи Медин. – Чтобы потом все начать сначала? На наступление ночи можешь не рассчитывать. В темное время суток «берсерки» действуют еще эффективнее. К тому же мой радист доложил, что у них там маяк работает; скорее всего, они вызвали эвакуатор. Иначе бы нас давно уже накрыло…
– Ох, не напоминай мне об этом. Я только что половину отряда едва не потерял в этой бомбардировке.
– Ну вот, так что их нужно дожимать. У нас не так-то много времени.
Ухнул очередной взрыв, и снова замолчал пулемет, прикрывавший продвижение людей к вершине.
– Гази, иди к пулемету.
– Э-э… командир…
– Иди, я сказал!
– Слушаюсь.
Гечи витиевато выругался. Уже шесть пулеметчиков отправились на тот свет, и с каждым разом назначать нового становилось все сложнее. Добровольцев после третьего раза уже не находилось, поскольку люди считали, что это верная смерть и лучше идти на штурм, где шансов погибнуть гораздо меньше, а тут то снайпер дырку в башке сделает, то гранатометчик гранатой залепит.
Застучал с новой силой пулемет, активизировались бойцы, продвинувшись наверх еще на полтора метра. Не остались в долгу солдаты, и еще пара воинов Всевышнего, взмахнув руками, покатились вниз.
Боеприпас стремительно подходил к концу. За полтора часа боя боевики подошли очень близко, на отдельных направлениях подползши на пятьдесят метров.
Миха откатился назад, чтобы поменять последний магазин с патронами, который и без того наполовину опустел. Грудь саднило, голова гудела от трех попаданий по шлему. Картинка на бронестекле временами подрагивала из-за касательного попадания; стекло в месте удара замутилось и пошло мелкими трещинками, затрудняя обзор.
У Медведя уже давно закончились гранаты, и он раздал свои магазины другим, поскольку, получив ранение в плечо, не мог хорошо стрелять из автомата, но тем не менее вытащил пистолет и изредка посылал пули почти вслепую.
У остальных солдат дела обстояли не лучше.
– Кот, – позвал Ломонос по радио Миху Кемпла. – Нам не продержаться до подхода вертолетов.
– И что ты предлагаешь?
– Грохнуть эту суку. В живых они нас все равно не оставят.
Миха оглянулся на Первого, тот лежал неподвижно. Ему вкололи отменную дозу обезболивающего, и он просто уснул.
– Грохнуть мы его всегда успеем.
– Тогда чего ты ждешь?
– Не знаю. Чуда…
– Чудес не бывает, командир.
– Я знаю.
Миха еще немного пострелял, убив одного и трех ранив. Потом скосил глаза, глянув в угол бронестекла. Там фиксировался остаток боекомплекта в рожке, всего значилось девять патронов. «Это еще не считая двадцати в пистолете, – вспомнил Миха. – Но толку от них, как от козла – молока».
– Сейчас они в рывок пойдут.
– Ладно. Слушайте меня внимательно! – обратился ко всем солдатам Кемпл. – У кого еще остались маяки, приведите их в положение «Огонь на себя». Наберите по двадцать, по тридцать единиц и бросайте во все стороны света.
Солдаты произвели необходимые манипуляции, введя нужные коды, и бросили маяки как можно дальше от себя.
– А теперь не давайте их сломать. Да… и вколите себе по дозе обезболивающего. Не хватало еще, чтобы мы от болевого шока загнулись.
Боевики сначала шарахнулись в стороны, думая, что это гранаты, но вскоре, разобравшись, в чем дело и чем это для них чревато, попытались дотянуться, чтобы переломить маяки, отменив поставленную на них установку. Но этому активно мешали. Солдаты подстреливали каждого, осмелившегося высунуться из укрытия.
Но, несмотря на все их усилия, два маяка все же повредили. Их разбили на мелкие осколки автоматными очередями, но остальные пока оставались невредимыми.
С неповрежденных маяков сигнал уходил в космос. Оттуда поступал в контрольный штаб, где сигнал проверялся на достоверность и обрабатывался. Места выхода сигнала накладывались на карту и уже в соответствии с плоскостями поступали приказы на базы ракетных станций, где командиру батареи нужно было только нажать на кнопку: «Пуск», что и было сделано.
Ракеты типа «Земля-земля», покинув жерла направляющих, уходили высоко в небо, чтобы взорваться где-то за десятки километров.
Миха расходовал последние пули из своего «ПМД-9», не давая боевикам дотянуться до трех оставшихся маяков, когда почувствовал острую боль в плече: его будто обожгло в районе лопатки, да так, что исчезла возможность пошевелить рукой. Миха упал, невыносимая боль гасила сознание. «Хорошо, что я еще анаболик вколол», – успел подумать Кемпл и упал.
Уже лежа на спине, он почувствовал содрогание почвы. Сначала редкое, но учащающееся, и вот уже земля дрожала не переставая.
Четыре вертолета вылетели из-за сопки. Два «беркута», разведчик – «шмель» и эвакуатор «РН-11».
– Ни хрена себе! – воскликнул командир звена. – Да тут земля буквально кипит!
Боевые части ракет ровняли с землей одну из гор. Мощные взрывы вздымали груды породы в воздух, образуя купола из земли и огня и обрушивая все это вниз. Впрочем, продолжалось это недолго, но пейзаж выглядел поистине как лунный.
– И что, есть кто живой?
– Говорит «шмель», фиксирую работу передатчика на самой вершине.
– Делать нечего, – согласился командир авиационного звена. – Если работает маяк, могли уцелеть и люди.
– Внимание, движение в районе подножия.
– Ясно. Работаем по стандартной схеме. «Одиннадцатый», подбирай оставшихся, если там вообще кто-то уцелел, в чем я сильно сомневаюсь. Остальные раскручиваем «Воронку».
– Есть, командир.
Эвакуатор с поисковой группой и «шмелем» ушли подбирать уцелевших. С «РН-11» на тросах спустились поисковики и стали бегать от воронки к воронке в поисках передатчика и людей.
А два «беркута» расходились в стороны, взяв вершину полуразрушенной горы за центр своей «Воронки». Вертолеты встали друг напротив друга и открыли огонь неуправляемыми ракетами и пушками, двигаясь по часовой стрелке, будто вворачивающийся винт. Ракеты взрывали все, что им попадалось на пути, и оставшиеся после недавней бомбежки боевики сломя голову драпали через лес, не разбирая дороги. Спорить с «беркутами» никто не хотел. А вертолеты жгли и жгли всю местность под собой.
Они успели сделать пять оборотов, основательно перепахав землю, когда с «РН-11» передали:
– Порядок. Всех, кого нашли, – погрузили.
– Точнее.
– Девять человек, как и показывал маяк.
– Тогда уходим.
И «беркуты», сделав прощальный залп, направились к ближайшей базе.
98
– Здравствуйте, полковник.
– Здорово, герой! – браво поприветствовал полковник Брамвей и вошел в госпитальную палату. – Отдыхаешь?
– Есть немного…
Миха Кемпл со своими людьми уже третью неделю валялся в госпитале, но на то были свои причины: серьезные раны. Снайпера с Пироманом вообще едва откачали, и они до сих пор еще находились в коме.
– Что там Первый? Говорит?
– А куда он денется?! – хохотнул полковник. – Я чего пришел? Ах да! Вам, как особо отличившимся, полагается награда.
– И какая?
– С вашего срока списывается по полгода. Ну и денежный бонус, куда ж без него? Тем более что Первый столько счетов выдал, с такими миллионами, что закачаешься.
– Сэр, а нельзя ли немножко по-другому сделать?
– Что именно?
– Полгода остаются за мной, но вы даете мне четыре месяца отпуска.
– Зачем так много?
– Домой съездить. Пока туда, пока обратно, мне там с неделю и останется погулять.
– Ну…
– Все равно нам сейчас не до боев, еще лечиться и лечиться. А бонуса наверняка хватит на билеты.
– Хорошо, – сдался полковник. – Я могу это устроить, что только не сделаешь для героев.
– Спасибо, сэр. Я вам очень благодарен.
– Да ладно уж…
На самом деле Миха хотел домой совсем по другой причине. Врать родителям бесконечно было нельзя, и он вообще удивлялся, как они еще обо всем не догадались. Другой причиной являлся «белый сон», он наваливался все чаще и чаще, и с этим нужно было что-то делать, иначе могли просто списать и отправить отсиживать оставшийся срок в тюрьме. Миха надеялся, что гражданские врачи сумеют ему помочь в этой беде. Последней причиной был Призрак. За время лежки в госпитале он так надоел ему, что Кемпл решил избавиться и от него.