Сабина на французской диете, стр. 53

– Обязательно поставлю замки на двери в каждую комнату, – пообещал Тверитинов.

После этого они стали думать, как быть дальше, потому что Сабина не желала оставаться одна в комнате. Все закончилось тем, что Макс с Тверитиновым втащили к ней два кресла и спали сидя, охраняя ее сон.

Сабина долго ворочалась, не смея поверить в то, что они оба поступились своим удобством только потому, что она запаниковала. Иногда она приоткрывала ресницы и смотрела то на одного, то на другого. Макс совершенно точно спал. А Тверитинов сидел неподвижно, с непроницаемой миной на лице, и было непонятно, бодрствует он или нет. Иногда Сабине казалось, что она ловит на себе его взгляд, и тогда она переворачивалась на другой бок.

СЕДЬМОЙ ДЕНЬ

Завтрак: чай.

Обед: вареное мясо, фрукты.

Ужин: нежирная ветчина или колбаса

Утром они попытались найти следы преступника, но дело оказалось гиблым, потому что здесь, за городом, на земле все еще лежали корки снега – заледеневшие хрустящие накаты, на которых не оставалось никаких отпечатков. Тверитинов сказал, что им лучше вернуться в город.

Перед отъездом Сабина выпила большущую чашку чая, отказавшись от закуски.

– А я купил для вас сухарей, – признался ее босс и потряс красным пакетом перед ее носом.

– Возьмите с собой, – распорядилась она на правах раненой. – Надеюсь, они еще пригодятся.

– Макс, – спросил Тверитинов, когда они уже выбрались на шоссе, ведущее в город. – Какие у тебя планы? Мне нужно знать, кого куда отвезти. Сам я еду на фирму. Сегодня там бригада строителей делает косметический ремонт – ликвидируют последствия поджога.

– А тебе-то чего там делать?

– Хочу переписать завещание, – коротко ответил тот. – Уже вызвал адвоката.

Максим всем корпусом развернулся к нему и расширил глаза:

– Ты думаешь?..

– Я думаю, что должен себя обезопасить.

Первая мысль, которая пришла Сабине в голову, была о Наде. Судя по всему, именно Надя и их с Тверитиновым дочь являлись основными его наследницами. Вчера он очень удивился, увидев свою бывшую жену. Она приехала к подруге на дачу ночью, была одета во все черное... Да, у него есть все основания звать адвокатов. Впрочем, от Нади пахло только духами... Значит, это не она пряталась за занавеской. Но ведь она могла кого-то нанять! Разве не так делают умные и состоятельные женщины?

– Мне нужно забрать финнов, – с сожалением констатировал Максим. – И ехать с ними вместе на конференцию, я заявлен как участник и должен выступить. Потом ужин и аэропорт.

– Я знаю, – откликнулся Тверитинов.

– Мне тоже необходимо заехать на фирму, – неожиданно заявила Сабина. – А остальной день у меня будет выходным, если вы не возражаете.

Никто, конечно, не возражал. Выбираясь из машины, Максим сжал ее руку и подмигнул. Она тоже ему подмигнула и долго смотрела, как он идет к своему «Фольксвагену» и забирается на место водителя.

– Не стойте на ветру, – сказал босс, топчась рядом.

Вероятно, он считал себя обязанным за свое спасение. Еще вчера он, не задумываясь, протопал бы в здание, не подождав свою помощницу. Она двинулась вперед, ежась от холода. Вместе поднялись по лестнице на второй этаж. Тверитинов захватил с конторки воскресные газеты. Сабина попросила одну, «пожелтее», чтобы поискать новости об убийстве Купцова и Чагина. В здании было полно людей в спецовках, а откуда-то снизу доносился зычный голос Романа Валерьяновича:

– Заноси, заноси, скотина! Ты чего, окосел? Или ты пьяный на работу явился?

Сабина усмехнулась и сказала:

– Так я тут кое-что возьму и поеду домой.

– Тогда до завтра, – ответил Тверитинов. – Вы уверены, что не побоитесь остаться одна в квартире? Если что – комната в моем доме в вашем распоряжении. Я бы даже вернул вам ключи. Если вы не обидитесь.

Сабина от ключей отказалась и, как только он закрыл дверь, развернула газету. Искать следовало где-нибудь на последних страницах. Она начала просматривать все небольшие заметки и вдруг в одной из колонок наткнулась на сообщение, заставившее ее «сделать стойку»:

«ОАО «Брэнд-консалтинг», юридический адрес: Москва, Вяземский переулок, дом 14/2, объявило о своем банкротстве».

Черт побери! Это то самое место, откуда Безъязыков утащил мусорные баки. Причем сделано это было так, чтобы с мусором ничего не случилось. Интересно, что выбрасывают в мусорные баки организации, которые обанкротились?

Она почувствовала внезапный азарт, как в детстве, когда они с Тамарой и Петькой играли в «Холодно – горячо». Схватилась за телефон и позвонила брату.

– Петька, у меня есть подозрение, – шепотом сказала она, хотя слышала, что Тверитинов в своем кабинете тоже разговаривает по телефону и не может ее слышать. – Приезжай к моему офису немедленно. Немедленно, значит быстро.

– Буду через пятнадцать минут, – бодро ответил он. – Кстати, мы с Оксанкой помирились.

– Значит, это именно ей я должна быть благодарна за то, что сегодня ты не пьяный.

Второй Сабинин звонок поднял с постели разленившуюся Тамару.

– Я помирилась с Колей, – самодовольным голосом заявила подруга.

– Отлично, это я и хотела услышать. Сегодня – день примирения. Твой Коля ведь работает в РИА «Новости», верно?

– Да, а что?

– Мне нужно с ним поговорить.

– Ну, поговори, – неопределенно ответила Тамара и куда-то исчезла.

– Алло! Алло! – прокричала Сабина в трубку и вдруг услышала веселый бас:

– Это Коля.

Вряд ли он явился к Тамаре так рано. Вероятно, они не расходились со вчерашнего вечера. Сначала Сабина объяснила всю важность своей просьбы и только потом перешла к делу:

– Тебе в последнее время не попадалась информация про «Гранд отель»? – спросила она. – Какое-нибудь громкое дело?

Коля задумался, потом ответил:

– Громкого точно ничего не было, я бы помнил. А вообще-то я могу попросить одного парня поискать.

– Попроси, я буду очень, очень тебе обязана.

Дело в том, что она вспомнила, как Чагин и Безъязыков упоминали «Гранд отель» перед тем, как собирались ехать в Вяземский переулок. «Нам бы пару таких вот „Гранд отелей“, и можно было бы смотаться из страны». Возможно, за этими словами что-то стоит?

Отключившись, Сабина спустилась на первый этаж и направилась прямиком к двери производственного отдела. Внизу, в центре зала, по которому сновали молодые рабочие, стоял завхоз, уперев руки в бока.

– О, дама! – воскликнул он, словно никак не мог запомнить имя помощницы босса. – А вы чего так рано приехали?

– Сергей Филиппович здесь, и я тоже, – ответила она, спускаясь по лестнице.

Шла она сюда за конкретной вещью. За фотографией, которая была пришпилена к доске, на которой висели всякие приказы, записки и заметки из газет, касающиеся фирмы. На фотографии был запечатлен весь коллектив «Бумажной птицы». Вероятно, во время какого-то праздника – все выстроились в два ряда, салютуя фотографу бокалами. Сабина подошла, аккуратно сняла кнопку и сунула фотографию под мышку. Она думала, что завхоз потребует вернуть снимок назад, но тому давно уже было не до нее.

– Вот ты! – наседал он на какого-то бедолагу. – Где ты взял эту лестницу? Тебе ее кто-нибудь под расписку выдавал? А если ты ее краской заляпаешь?

Сабина стояла в холле до тех пор, пока не позвонил Петя и не сказал, что он на месте. Она выскочила на улицу без куртки, и брат тотчас заорал на нее из окна машины:

– Сбрендила?! Заболеть хочешь?

– Вот тебе фотография, – сказала она. – Поезжай к мачехе Ани Варламовой и покажи ее. Я подозреваю этого человека. – Она пальцем показала на одно из улыбающихся лиц.

– В чем? – тотчас спросил Петя.

– Я тебе потом расскажу. Или мачеха расскажет.

– Но как же я к ней поеду после всего, что было? Она меня на порог не пустит.

– Придумай что-нибудь, ты же талантливый.

Отправив брата на задание, она вернулась в офис. Еще на лестнице ее настиг звонок Тамариного друга.