Как узнать любовь?, стр. 5
– Уж об этом можешь не беспокоиться, – Ташка подошла к своему шкафу. – Але ап! – и распахнула его дверцы. – Выбирай, что захочешь. Мои вещи на тебя все налезут.
Олеся и до этого иногда одалживала у Ташки что-нибудь поносить, но какую-нибудь мелочь, а так, чтобы целиком одеться в чужие вещи… Хотя какие они чужие? Это же Ташкины вещи – вещи лучшей подруги.
– Спасибо, Ташка, ты – настоящий друг. Только не знаю, не пойду я все равно, наверное, никуда…
И тут же Ташка отошла от шкафа, села на диванчик, и вид у нее при этом был такой, будто она вот-вот расплачется. Олеся тут же кинулась к подруге:
– Ташка, ты что? Что случилось?
– Нет-нет, совсем ничего… Только вдруг грустно стало, что у нас в школе дискотеки не проводятся… А я так хочу на дискотеку, потанцевать… И влюбиться… Но у меня нет никаких шансов…
– Ташечка, что ты! Ты хочешь на дискотеку? Не знаю, давай, хочешь – пойдем со мной на дискотеку! Я сама уговорю твоих родителей, чтобы отпустили. А потом можно пойти ко мне ночевать!
И это было на самом деле возможно: родители обеих подружек прекрасно понимали, как им одиноко друг без друга, и время от времени отпускали одну к другой на все выходные с ночевкой.
Но Ташка шмыгнула носом и отстранила Олесю:
– Ты же сама понимаешь, что это невозможно…
– Почему невозможно?! – не поняла Олеся. – Возьмем, нарядимся и отправимся на дискотеку. И спляшем там так, что все обзавидуются!
– Ты правда возьмешь меня с собой на дискотеку в свою школу?
– Конечно, возьму!
Олеся и сама не поняла, как это вышло. Не то, конечно, что она согласилась взять с собой Ташку, а то, что она сама решила туда пойти.
– Отлично! – Ташка снова повеселела, расцеловала Олесю и кинулась к шкафу с одеждой. – На тебе отлично будет смотреться вот эта туника! – и вытащила тунику.
Тунику эту, больше похожую скорее на платье-супермини, Ташка купила уже почти год назад в секонд-хенде. Вещь была неношеная, но уж слишком радикальная даже для самой Ташки. Она вся была расшита блестками, отчего переливалась и стреляла искорками даже при самом скромном освещении. В школу, разумеется, в такой не пойдешь. А вот на дискотеку…
– А на дискотеку – в самый раз. И пусть твоя Макарова заткнется. Ты будешь там самой яркой девчонкой, – заверила Ташка.
– И все в прямом смысле ослепнут от моей красоты…
Но та уже не слушала, а продолжала рыться в шкафу.
– К ней можно надеть вот эту юбочку… А еще у меня где-то были туфельки…
В общем, экипировала Олесю с ног до головы.
– Может, все-таки…
– Надо, Олеська, надо, – отмела все сомнения Ташка. – А сейчас я тебе расскажу свой гениальный план по завоеванию сердца Сидорова.
Глава 4
Вера
В среду энергия, которой накачала Олесю за выходные Ташка, сошла на нет и в свои права снова вступила депрессия. Олеся, сделав все уроки, снова лежала в своей комнате на кровати в состоянии полнейшей апатии. Димка Сидоров внимания на нее по-прежнему не обращал, на дискотеку идти не хотелось, а Ташкин план по завоеванию объекта любви казался настолько фантастическим, что и думать о нем не хотелось.
Рядом с Олесей на диване лежала книжка Рекса Стаута. У ее папы была собрана внушительная коллекция детективов, и Олеся потихоньку методично с ней знакомилась. Загадочные убийства, логические цепочки расследований, хитрые уловки преступников и ловушки детективов – все это казалось ей гораздо интереснее, чем ахи-вздохи под луной. Мамины «Унесенные ветром» и «Поющие в терновнике» ее не увлекали. Любви не было. А все сюжеты были лишь выдумками обманщиков-писателей.
Но и читать Олесе не хотелось. Ей не хотелось совсем ничего. В дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел папа.
– Олеся! Ты опять валяешься без дела! – с места в карьер кинулся он.
– Как без дела? Я книжку читаю! – Олеся ловко подцепила потертый томик и открыла на первой попавшейся странице.
Но папу было не провести:
– Так я тебе и поверил! Сколько можно ничего не делать? Ты почитай-почитай – там все активно действуют, добиваются своих целей, а ты…
– Ага, убивают других и запутывают следы.
– Я не о преступниках, а о детективах! И вообще, я о тебе. Сколько можно валяться без дела? Лучше бы к Ивану зашла. Ты же мне обещала с ним общаться.
– Я обещала? – возмутилась Олеся. – Это ты мне этого Ивана навязываешь!
– Перестань спорить! – рассердился, в свою очередь, папа и отобрал у Олеси книжку. – Вставай, приводи себя в порядок и топай в 92-ю квартиру к Афошиным. Я снова видел Ванину маму. Она сказала, что Ванечка тебя ждет.
«Ждет меня Ванечка, как же», – зло подумала Олеся про себя, но спорить с папой не стала. Папа у нее был человеком добрым, веселым и компанейским, а потому страшно не любил, когда кто-то добровольно отказывался от хорошей компании. Сердить папу было чревато последствиями: он быстро выходил из себя, а потом долго не мог успокоиться. Да и как-то принято было у Олеси в семье слушаться родителей.
– Вставай, вставай. А то так всю жизнь и пролежишь на диване! И будет…
– …мучительно больно за бесцельно прожитые годы, – печально закончила Олеся любимую папину цитату, покорно поднимаясь с кровати.
Через пятнадцать минут она уже стояла на пятом этаже у 92-й квартиры. Олеся даже не подумала как-то принарядиться, а так и пришла в стареньких домашних джинсах, футболке с котятами и тапочках. Ведь кто такой ей был этот Ваня? Никто, просто досадное недоразумение – сосед с пятого этажа, которому почему-то именно она должна была скрашивать одиночество.
По пути со своего шестого Олеся уже придумала коварный план: постоять в подъезде минут десять, а потом вернуться и сообщить папе, что якобы Иван сейчас занят, а потому в ее обществе не нуждается. И радостно вернуться в свою комнату, завалиться на кровать и наглухо закрыть дверь от всего окружающего мира. План был прекрасен, но Олеся допустила один досадный промах – она зачем-то подошла к Ваниной двери…
Едва Олеся, потоптавшись на коврике перед квартирой, решила, что пять минут прошли и можно двигать домой, как… Как неожиданно дверь распахнулась и на пороге, едва не налетев на Олесю, возникла Елена Владимировна Кириллова, ее учительница по английскому языку. А за ней маячил Ваня в своем неизменном кресле и какая-то высокая полная женщина, видимо, его мама Антонина Петровна.
– А, Ермолаева, здравствуй. Ты к Афошину? – не удивившись, поинтересовалась «англичанка» и тут же посторонилась в дверях: – Проходи, проходи…
Олесе ничего не оставалось, как войти внутрь, что она и сделала, невнятно буркнув всем сразу «здравствуйте».
– Мама, это Олеся с шестого этажа, – представил ее Ваня маме, едва за учительницей закрылась дверь.
– Олесенька, проходи, дорогая, а мы с твоим папой как раз сегодня о тебе говорили… – затараторила Антонина Петровна.
Ваня молча развернулся и покатился куда-то по коридору, видимо, в свою комнату. Олеся что-то рассеянно ответила его маме и поплелась вслед за Иваном, проклиная и себя, и папу, и «англичанку». Теперь как минимум час – а меньше гостить ей почему-то казалось неприличным – ей придется сидеть в комнате с этим ужасным заносчивым программистом-инвалидом и непонятно о чем говорить.
Они вошли в Ванину комнату… В которой за компьютером сидела сногсшибательная блондинка – девчонка примерно их возраста, тоненькая, с точеным профилем и длинными белыми волосами. Олеся остолбенела. Она-то думала, что идет спасать несчастного инвалида от одиночества, а Ваня-то этот времени даром не теряет – вот какая красавица запросто забегает к нему поиграть, – а по экрану монитора бегал какой-то человечек, – как будто у нее самой дома нет компьютера. И еще блондинка показалась Олесе такой красивой, что сама она себе тут же стала неприятна. Тем более что красавица даже не обернулась в их сторону. Куда уж их королевскому высочеству снисходить до простых смертных!