50 знаменитых любовников, стр. 93

И наконец, еще одна любовь Бертольда — дочь каменщика с берлинской окраины Маргарет Штеффин. Есть предположения, что она написала пьесы «Добрый человек из Сезуана» и «Круглоголовые и остроголовые». На обороте титульных листов шести пьес Брехта: «Жизнь Галилея», «Карьера Артуро Уи», «Страх и отчаяние», «Горации и Курации», «Винтовки Тересы Каррар» и «Допрос Лукулла» мелким шрифтом набрано: «В сотрудничестве с М. Штеффин». Кроме того, по мнению литературоведа из Германии Ганса Бунте, то, что Маргарет внесла в «Трехгрошовый роман» и «Дела Юлия Цезаря», невозможно отделить от написанного Брехтом.

Маргарет Штеффин повстречалась на пути начинающего драматурга в 1930 г. Дочь берлинского пролетария знала шесть иностранных языков, обладала врожденной музыкальностью, несомненными артистическими и литературными способностями — иными словами, ей было вполне по силам воплотить свое дарование в значительное произведение искусства, которому была бы суждена жизнь более долгая, чем его создателю.

Впрочем, свой жизненный и творческий путь Штеффин избрала сама, избрала вполне сознательно, по собственной воле отрекшись от доли творца и выбрав для себя участь соавтора Брехта. Она была стенографисткой, делопроизводителем, референтом… Только двух людей из своего окружения Бертольд называл своими учителями: Фейхтвангера и Штеффин. Эта хрупкая белокурая скромная женщина участвовала сначала в левом молодежном движении, затем вступила в коммунистическую партию Германии. Ее сотрудничество с Бертольтом Брехтом продолжалось почти десять лет.

Тайна и отправная точка отношений безымянных соавторов к выдающемуся немецкому драматургу заключены в слове «любовь». Та же Штеффин любила Брехта, и ее верное, буквально до гробовой доски литературное служение ему явились, надо полагать, во многом лишь средством выражения ее любви. Она писала: «Я любила любовь. Но любовь не такую: „Скоро ли мы сделаем мальчика?“ Думая об этом, я ненавидела подобную размазню. Когда любовь не приносит радости. За четыре года я только однажды ощутила сходный страстный восторг, сходное наслаждение. Но что это было такое, я не знала. Ведь это мелькнуло во сне и, значит, не происходило со мной никогда. А теперь мы тут. Люблю ли я тебя, сама не знаю. Однако остаться с тобой желаю каждую ночь. Едва ты касаешься меня, мне уже хочется лечь. Ни стыд, ни оглядка не противятся этому. Все заслоняет другое…»

Были ли женщины Брехта его жертвами? Коллега драматурга, писатель Леон Фейхтвангер характеризовал его так: «Бертольд отдавал свой талант бескорыстно и щедро — больше, чем требовал». Требовал же творец «эпического театра» полной самоотдачи. А женщины? Женщины действительно любили отдаваться ему.

Брехт всегда был спорной фигурой, особенно в расколотой Германии последних лет его жизни. В июне 1953 г., после беспорядков в Восточном Берлине его упрекали в лояльности режиму, и многие западногерманские театры бойкотировали его пьесы. В 1954 г. так и не ставший коммунистом всемирно известный драматург получил международную Ленинскую премию «За укрепление мира между народами».

Умер Бертольд Брехт в Восточном Берлине 14 августа 1956 г. Его похоронили рядом с могилой Гегеля.

В наших театрах Брехт сегодня идет редко. На него нет моды. Собственно, принципы его театральной системы, его «эпического театра» в чистом виде никогда на нашей театральной почве прижиться и не могли. В знаменитом любимовском «Добром человеке из Сезуана», с которого в 1963 г. началась легендарная Таганка, по выражению критики тех лет, «к брехтовской дидактике и беспощадным формулам была подмешана капля русской, цветаевской крови». Таганские актеры там неподражаемо сердечно пели под гитары стихи Марины Цветаевой, нарушая чистоту системы…

Как бы то ни было, но к своему столетию Брехт снова поднимается в цене. Потерянному поколению при всех великих депрессиях, на которые не скупился XX в., не меньше, чем вера в добро и чудо, необходима брехтовская трезвость мысли, неангажированная никакими, пусть даже самыми красивыми и гуманистическими идеями и лозунгами.

Вадим Роже

Настоящее имя Вадим Игоревич Племянников (род. в 1928 г. — ум. в 2000 г.)

Французский актер и кинорежиссер русского происхождения, автор картин, «обреченных» на сенсационный успех. Он доказал публике, что может снимать фильмы, способные рассчитывать не только на зрительский успех, но и на уважение критиков. Но более всего он знаменит как режиссер, «зажигавший звезды».

Когда уходит из жизни художник, обычно вспоминают о его творчестве. А когда умер французский кинорежиссер Роже Вадим, только и разговору было, что о его женщинах. Объяснение тут простое: в них отразилось все его творчество. Они становились его женами, а он возводил их на пьедестал киноискусства. Им поклонялись все мужчины, и все они ему завидовали…

Будущий режиссер Вадим Племянников родился 26 января 1928 г. в семье русского эмигранта и француженки из Прованса. Детство будущего возмутителя спокойствия французских буржуа прошло в Египте и Турции, где его отец находился с различными дипломатическими миссиями. После смерти отца в 33-летнем возрасте мать с сыном перебрались на юг Франции, а по окончании войны — в Париж. Здесь Вадим меняет несколько лицеев, становится бакалавром по профилю общественных наук, но театр привлекает его гораздо больше. Театральная специфика заставляет его взять псевдоним. Так русский Вадим Племянников стал французом — Роже Вадимом. «В том, что касается воспитания и культуры, я, конечно, француз, — говорил он. — Но в отношении к жизни в отличие от французов-прагматиков я, видимо, скорее русский».

Вадим учился актерскому мастерству у Шарля Дюллена и исполнил несколько небольших ролей в пьесах «Король Лир», «Капитан Смит» и «Солдат и волшебница». Тогда же он написал роман, в котором достаточно неумело попытался передать атмосферу послевоенного Парижа, и показал его престарелому мэтру — Андре Жиду. Живой классик не оставил камня на камне от опуса начинающего автора, однако познакомил Вадима с маститым кинорежиссером Марком Аллегре. Режиссер взял 18-летнего юношу сначала своим ассистентом, а потом и соавтором киносценария.

Для нового фильма была нужна главная героиня, поисками которой и занимался молодой помощник режиссера. Неожиданно Роже нашел то, что искал, на обложке журнала «Эль».

Брижит Бардо, 15-летняя девочка из обеспеченной и добропорядочной парижской семьи, умудрилась по недосмотру родителей дважды попасть на обложку модного журнала. Правда, первый раз почти случайно и на заднем плане. Но для опытных фотографов этого оказалось достаточно — она была замечена. Теперь Брижит не сомневалась, что скоро ее обязательно пригласят сниматься в кино. Ее родители строили относительно дочери совсем другие планы: с ее внешностью она вполне могла бы сделать блестящую партию — выйти замуж за банкира, промышленника или даже за министра. Возможно, так оно все бы и случилось, если бы этот журнал с Брижит не попался на глаза начинающему ассистенту.

Когда Брижит пригласили на кинопробы, она была на седьмом небе от счастья. Брижит явилась домой к Марку Аллегре — разумеется, в сопровождении мамы. Сам режиссер встретил дам в прихожей. В гостиной в кресле, вытянув ноги через полкомнаты, сидел Роже Вадим. Густые брови, черные глаза, сигарета чуть подрагивает в длинных пальцах. Брижит стало не по себе: так на нее еще никто не смотрел. Но маме он не понравился: длинные волосы, шотландская рубашка, неглаженые брюки — чего еще ожидать от киношников!

Когда выяснилось, что Брижит и Вадим серьезно влюблены и вообще собираются пожениться, родители поставили условие: жених должен найти постоянную работу. Пришлось устроиться репортером в «Пари-Матч». Три года влюбленные ждали, пока Брижит исполнится восемнадцать. Вопреки желанию родителей, 19 декабря 1952 г. в жизни молодых людей произошло переломное событие — в мэрии 16-го округа Парижа был официально зарегистрирован брак Брижит Бардо и Вадима Племянникова. Венчание было намечено на следующий день.