50 знаменитых любовников, стр. 85

В любви Рассел всегда оставался личностью своеобразной. В этом смысле характерен его роман с 20-летней Джоан Фолуэлл, последовавший после развода с Дорой. При более близком общении с Джоан Рассел не без наивного прямодушия заявил ей: «Единственное, чего я боюсь, это то, что я могу тебя не удовлетворить сексуально, поскольку я уже не молод… Однако существуют способы, при помощи которых можно исправить этот недостаток». Спустя много лет Джоан честно призналась, что именно мужская слабость

Рассела и стала причиной разрыва их связи, длившейся около трех лет.

В 1936 г. Рассел женился на Патриции Спенсер, симпатичной воспитательнице его детей, которая была на 40 лет моложе своего знаменитого мужа. Вскоре у них родился сын Конрад, а в 1938 г. семья уехала в США, где Расселы прожили до 1944 г. Живя в США, Рассел читал лекции в различных американских университетах, и там же были написаны две фундаментальные работы — «Исследование значения и истины» и «История западной философии». В последнем труде философ выступил как мастер научно-популярного жанра: легкость и доступность «Истории западной философии» дали повод известному американскому философу У. Куайну сказать, обращаясь к студенческой аудитории: «Я думаю, что многие из нас выбрали свою профессию философа под воздействием книг Рассела».

Вернувшись на родину, Рассел с удивлением обнаружил, что отношение к нему резко изменилось в лучшую сторону. Его либерализм оказался созвучным общественному мнению англичан, которые в 1945 г. проголосовали за партию лейбористов. Ученого ожидало и широкое признание в научных кругах. Его вновь пригласили читать лекции в Тринити-колледже, он много выступал по радио, читал лекции радиослушателям Би-Би-Си, писал статьи и эссе.

В последующие годы Рассела не оставляла энергия активного борца с ядерной угрозой. Он состоял в переписке с лидерами СССР и США в период острейшего Карибского кризиса, был инициатором Кампании за ядерное разоружение, участником Движения за мир, протестовал против войны во Вьетнаме, написал множество статей и книг по проблемам войны и мира, одна из которых называлась «Здравый смысл и ядерная угроза».

Единственным светлым моментом на фоне мрачных событий тех лет, за которыми Рассел следил с неослабевающим вниманием, стало знакомство с американской писательницей Эдит Финг. В 1952 г. он развелся с Патрицией, которая полностью разочаровалась в семейной жизни, и сразу же женился на Эдит. Если считать, что Рассел всю жизнь искал женщину, которая была бы его единомышленницей, то можно утверждать, что на склоне лет ему действительно повезло. Эдит не меньше мужа была увлечена общественно-политическими проблемами, оказывала поддержку во всех его начинаниях. Вместе с мужем она участвовала в антивоенных демонстрациях и митингах, супруги часто путешествовали по Европе.

Последние годы жизни Рассел вместе с женой и внуками провел в Северном Уэльсе. Почти до самой смерти, которая наступила 2 февраля 1970 г., 98-летний ученый оставался энергичным и деятельным. Одним из последних его политических выступлений стало обращение к правительству СССР летом 1968 г. с требованием вывести войска с территории Чехословакии.

На склоне лет Бертрану Расселу, видимо, было о чем вспомнить. Редко встречаются личности, которые сумели столько сделать и столько перечувствовать. О таких людях обычно говорят «счастливый человек», ибо он смог отдать людям лучшее из того, что имел, и получить от жизни все, что может пожелать неутолимая и беспокойная человеческая душа.

Модильяни Амедео

(род. в 1884 г. — ум. в 1920 г.)

Знаменитый итальянский художник, скульптор и рисовальщик, чье неповторимое искусство оставалось непризнанным при жизни. Глубину его трагедии оценила единственная женщина — Жанна Эбютерн, разделив с ним одиночество и смерть.

«Я думаю, что человек — это мир, который порой стоит любых миров», — писал своему другу и бессменной «палочке-выручалочке» Леопольду Зборовскому неповторимый художник Амедео Модильяни. В его удивительных полотнах за подчеркнутой условностью и намеренным упрощением, под прозрачно-ясной или нарочито затуманенной поверхностью изображения скрывались захватывающие глубины человеческих душ. Необычные, странные, но такие притягательные портреты увлекают страстной настойчивостью поэтического языка, нашептывают, подсказывают, что же является самым главным, самым тайным в человеке. Модильяни был поэтом в мире живописного изображения людей. Их лица и фигуры, на первый взгляд совершенно не похожие на оригиналы, оказывались легко узнаваемыми «изнутри». Художник чувствовал и понимал их тоску и мечту, их затаенную боль или презрение, забитость или гордыню, вызов или покорность.

Первым увидел это в его картинах Жан Кокто: «Модильяни не вытягивает лиц, не подчеркивает их асимметрии, не выкалывает человеку почему-то один глаз, не удлиняет шею. Все это складывается само собой в его душе. Так он рисовал нас за столиками в „Ротонде“, рисовал без конца, так он нас воспринимал, судил, любил или опровергал. Его рисунок был молчаливым разговором. Это был диалог между его линией и нашими линиями». Но только ближайшие друзья оценили художника при жизни. И женщины… Для них он был «тосканским принцем», тем мужчиной, который даже в обнаженной оболочке их тел видел не только прекрасную плоть, но и души.

Для Модильяни судьба уготовила тяжелую, неприкаянную, полную поисков своего пути жизнь. Первой почувствовала это его мать, Евгения Гарсен-Модильяни. Амедео появился на свет 12 июля 1884 г. как раз в тот момент, когда в Ливорно в дом его родителей явились судебные исполнители, чтобы забрать за долги имущество этой несчастной еврейской семьи. По итальянским законам вещи роженицы были неприкосновенны, и поэтому на кровать к мучающейся женщине родственники свалили все самое ценное, что было в доме. Мать увидела в этом дурное предзнаменование для новорожденного. Дэдо, так ласково звала она сына, был четвертым и самым любимым ребенком в семье. Мать он обожал всю жизнь за ее редкостные человеческие качества характера и ум. Своим образованием Амедео был обязан только ей. Евгения Гарсен, воспитанная в атмосфере полной свободы, в среде, где больше ценился ясный ум и талант, чем деньги, сумела сохранить эти качества и привить их детям в тягостной атмосфере семейства Модильяни, где кичились, что когда-то были «банкирами пап».

Отца Амедео не любил. Неудачливый коммерсант Фламинио Модильяни торговал дровами и углем и владел скромной маклеровской конторой, связанной с добычей серебра на Сардинии, но вести дела не умел. Надеяться, что он обеспечит семью, жене не приходилось. И она, чтобы прокормить себя, своих сестер, престарелого отца и детей — Эммануэле, Маргариту, Умберто и Дэдо, — взяла в свои руки спасение разоренного дома. Великолепное знание европейской литературы и нескольких иностранных языков позволило ей с успехом заняться переводами и одновременно давать уроки детям. Вскоре она организовала на дому настоящую частную школу французского и английского языков, пользовавшуюся большой популярностью в городе. Для какого-то американца, решившего заняться литературоведением, Евгения Гарсен готовила многочисленные статьи, что позволило тому получить университетскую кафедру. Амедео рос в творческой обстановке. Впоследствии, уже живя в Париже и потрясая всех знанием языков, литературы и общей эрудицией, он с гордым смешком заявлял, что это естественно для «сына и внука банкиров» по отцовской линии и потомка философа Баруха Спинозы по материнской (его прабабка была урожденной Спинозой и, возможно, состояла в родстве с семьей философа, у которого не было детей).

Евгения Гарсен внимательно следила за развитием сына. Когда ему исполнилось два года, она записала в дневнике, что он «немного избалован, немножко капризен, но хорош собой как ангелок». Дэдо был скорее очаровательным чертенком, вспыльчивым и неуравновешенным, и только рядом с матерью оставался тихим и послушным, боясь огорчить ее. Лишь благодаря этому он успешно сдавал экзамены в лицее при всей его неохоте к учебе. Любимым занятием мальчишки было чтение. Философские книги Ницше, Бергсона, Д’Аннунцио, Спинозы, Уриеля д’Акосты, поэзия Леопарди, Верлена, Вийона, Рэмбо, Данте, Малларме создали отчаянного романтика и упрямого труженика, навсегда внесли смятение в его душу и заставили искать свой единственный, неповторимый путь.