100 великих супружеских пар, стр. 64
Есенин и Дункан возвратились в Россию в августе 1923 года (поездка заняла пятнадцать месяцев). Айседора на платформе московского вокзала, держа Сергея за руку, сказала: «Вот я привезла этого ребёнка на его родину, но у меня более нет ничего общего с ним».
Есенин же привёз в Россию из поездки множество костюмов, пар обуви, плащей, пальто, шёлковых рубашек, пижам и массу денег, и всё это он собирался раздарить приятелям. «Поэзия там никому не нужна, — с горечью рассказывал Есенин друзьям. — А с Изадорой адьо! Безвозвратно… Я русский, а она… не могу… Я когда границу переезжал, плакал… землю целовал…»
Айседора поехала в Крым, туда должен был приехать и Есенин. Несмотря ни на что, его там ждали.
Есенин отправил ей телеграмму: «Я люблю другую женат счастлив Есенин». «Жена» — это Галина Бениславская. Именно в её комнате поселился поэт по приезде из-за границы. Бениславская была ему верной подругой, доверенным лицом и помощницей по издательским делам.
Но на этом любовная драма с Айседорой Дункан не закончилась. Она появилась в Москве, и Есенину пришлось поехать к ней объясняться. Сделав несколько безуспешных попыток вернуть поэта, Айседора уехала из России во Францию. Это был не самый лучший период её жизни: конец любви и осень возраста. Ни о каких громких турне и гастролях не приходилось и думать, её время прошло.
В декабре 1925 года пришла весть о трагической гибели Сергея Есенина. В день похорон поэта на Ваганьковское кладбище пришли близкие женщины Есенина: Изряднова, Райх, Бениславская, Вольпин, Толстая… Была оглашена и телеграмма, присланная Айседорой Дункан.
После смерти Есенина Айседора прожила всего два года. Она писала Ирме из Ниццы: «Я была потрясена смертью Сергея, но я оплакивала его и рыдала о нём столько долгих часов, что, кажется, истощила все человеческие способности к страданию…»
Вечером 14 сентября 1927 года она села в гоночный автомобиль прокатиться «с ветерком». Набросив на плечи свой длинный красный шарф, Дункан дважды обмотала его вокруг шеи, закинув конец за спину, и села в автомобиль. «Прощайте, мои друзья! Я иду к славе!» — были её последние слова. По трагичной случайности шарф намотался на спицы колеса, и когда машина тронулась, он туго сдавил её горло.
Всеволод Мейерхольд и Зинаида Райх
…19 января 1924 года театр имени Мейерхольда показал свой новый спектакль «Лес» по пьесе Островского. Постановка была буквально начинена режиссёрскими новшествами и изобретениями. Но главным своим достижением Всеволод Эмильевич считал открытие новой актрисы — Зинаиды Райх, блиставшей в роли Аксюши.
Она родилась в 1894 году в селении Ближние Мельницы под Одессой в семье железнодорожника, машиниста. Мать была из обедневших дворян. Зинаида очень рано включилась в политическую борьбу. С 1913 года она — член партии эсеров. В качестве курсистки и эсерки Райх перебралась в Петроград. Здесь она вышла замуж за поэта Сергея Есенина.
Но семейная жизнь не сложилась. Есенинских гонораров на жизнь не хватало. Беременная Райх уехала рожать к родителям, которые к этой поре переселились в Орёл. 29 мая 1918 года появилась на свет дочь Татьяна. 3 февраля 1920 года родился Константин. К этому времени Есенин уже оставил семью.
На какое-то время Райх нашла приют в доме матери и ребёнка на Остоженке. Болел Костя. Потом заболела сама Зинаида Николаевна. Чудом выжила.
Осенью 1921 года она стала студенткой Государственных экспериментальных театральных мастерских, которые возглавлял режиссёр-реформатор Всеволод Мейерхольд. Он собрал вокруг себя талантливую молодёжь, и, как пишет Константин Рудницкий, «Зинаида Райх сразу почувствовала себя среди своих в этой весёлой стае ниспровергателей старого искусства».
Их готовность идти на риск, их азарт, бесстрашие — всё это было по ней.
Ко времени появления Зинаиды Райх Мейерхольд уже расстался со своей первой женой Ольгой Мунт. Красивая и способная ученица сразу покорила сердце мастера, хотя он был старше её на двадцать лет.
Райх стала женой Мейерхольда и с двумя маленькими детьми, Татьяной и Константином, переехала к нему на Новинский бульвар. Зинаида Райх вошла в жизнь Мейерхольда так, как до неё ни одна женщина не входила. Прежде личная жизнь и сценическая работа были разъяты, отделены друг от друга. Если он и увлекался порою, как увлёкся было очаровательной Ниной Коваленской, то увлечения неизменно оставались в духовной, платонической сфере. Райх прочно и быстро связала в одно целое две, прежде раздельные, половинки бытия Мейерхольда: дом и сцену, работу и любовь, театр и жизнь. Тем нужнее было, чтобы на сцене Райх обрела себя.
Мейерхольд отдал Райх не только свою жизнь, но и своё искусство. Он хотел сделать Зинаиду настоящей, большой актрисой. Это было совсем не просто, но его изобретательность не знала границ. Для Мейерхольда в сценическом искусстве не было никаких тайн. Ей же предстояло многому научиться. Два года она занималась на режиссёрском факультете ГЭКТЕМАСа, третий год — на актёрском. И только через три года Мастер вывел Райх, как выразился Пастернак, на «дебют роковой», на роль Аксюши в «Лесе».
Мейерхольд закручивает вокруг неё свои гениально придуманные мизансцены, и в его спектаклях ярко высвечивается всё, чем Зинаиду Райх наградил Господь — прекрасное лицо, красивый голос, внезапные вспышки бешеного гнева. Действие разворачивается вокруг неё — высокой, загадочной, поражающей зрительный зал глубиной глаз и белизной плеч. Великий режиссёр Мейерхольд вложил в актрису Райх всё своё мастерство педагога и весь дар любви — и она стала большой актрисой.
После премьеры «Леса» Мейерхольд мог сказать себе, что упорные репетиции с Райх увенчались полным успехом. «Лес» выдержал тысячу триста двадцать восемь представлений и неизменно шёл при переполненном зале.
Но в театре Мейерхольда была своя прима — тоненькая, гибкая Мария Бабанова, сводившая с ума театральную Москву хрустальным голосом и нежным обаянием. Актёры Театра имени Мейерхольда не любили Зинаиду Райх. 24 августа 1925 года в «Новой вечерней газете» появилась заметка «Уход Бабановой», а потом покидает театр его любимый ученик Эраст Гарин (с Райх поссорилась его жена).
В 1928 году Мейерхольд и Райх переехали в кооперативный дом, построенный известным архитектором Рербергом в Брюсовском переулке, близ Тверской. Две небольшие квартиры слили воедино, и получилась одна — четырёхкомнатная: кабинет Мейерхольда, гостиная (она же столовая, она же комната Райх, она же и так называемая «жёлтая комната»), маленькая комнатка Кости, чуть побольше — комната Тани Есениной.
Вскоре начались гастроли театра за границей. В Берлине Райх, что называется, произвела фурор.
О, это было счастливое время, несмотря на весь ужас той эпохи. Творческие и любовные порывы Мейерхольда и Райх были едины, они жили, черпая друг в друге силы для каждого следующего шага вперёд.
Борис Пастернак, потрясённый постановкой «Ревизора», написал длинное восторженное письмо Всеволоду Эмильевичу. А в заключение: «Я преклоняюсь перед Вами обоими и пишу Вам обоим, и завидую Вам, что Вы работаете с человеком, которого любите».
Однажды в Италии Мейерхольда и Райх арестовали, когда они страстно целовались среди развалин Колизея: карабинеры не могли поверить, что пожилой мужчина и немолодая женщина — муж и жена, прожившие в браке около десяти лет.
А на родине Райх часто критиковали. В «Известиях» И. Осинский язвительно писал: «Жёнам театральных директоров можно рекомендовать большую воздержанность по части туалетов, сменять которые при каждом новом выходе ни в „Ревизоре“, ни в „Горе от ума“ никакой необходимости нет».
На самом деле Райх одевалась скромно и недорого. Она просто хорошо знала «свой стиль» и тщательно обдумывала свои наряды — особенно вечерние, для дипломатических приёмов. «Вы думаете, ей всегда легко было соответствовать Мейерхольду своим внешним видом? — спрашивает Татьяна Есенина. — Когда Мейерхольд надевал фрак, можно было упасть навзничь: эта одежда выносила наружу всю его артистичность. Он знал это».