100 великих казаков, стр. 70

Пользуясь затруднительным положением нашего отряда, растянувшегося по ущелью вёрст на десять, горцы под предводительством самого Цокомото стремительно бросились на ряды казаков, прикрывавших артиллерию. И, пользуясь своим численным превосходством, стали рубить артиллерийскую прислугу и лошадей, начав уже увозить пушки.

В это время налетает Безкровный с казаками, отбрасывает пиками черкесов и отнимает захваченные ими наши орудия. Разбитые черкесы бегут в лес. Безкровный с небольшой частью отряда преследует их, но подоспевшие с гор черкесы отрезывают его от следующих за ним казаков и, пользуясь своим превосходством в силах, оттесняют их обратно к отряду.

Преследуемые же Безкровным черкесы, в ряды которых он врубился, видя подоспевшее к ним подкрепление, повернули назад. И таким образом Бескровный очутился один посреди многочисленной толпы горцев.

Началась неравная борьба насмерть между ним одним и его врагами. Обрадованные горцы, видя в своих руках страшного для них кубанского героя… желая захватить Безкровного в плен живым, прежде всего четырьмя пулями убили под ним коня.

Но Безкровный быстро вывернулся из-под навалившегося на него лошадиного трупа, стал на ноги и, держа в одной руке пику, а в другой пистолет, решился скорее умереть в честном бою, чем сдаться в плен.

Первым метким выстрелом из пистолета Безкровный уложил самого злейшего и храбрейшего своего противника Цокомото, а двух приблизившихся горцев заколол пикой. Но это страшное в сильных и умелых руках оружие было быстро изрублено шашками наседавшего неприятеля.

Рассвирепевшие черкесы, окружив его, подступили к нему вплотную, стали наносить удары со всех сторон, но богатырь не свалился, а, выхватив шашку, стал ею отбиваться. Безкровный превосходно владел этим оружием, рубил направо и налево подступивших врагов.

Это беспримерное сражение одного человека с толпою продолжалось, быть может, несколько минут, ибо на выручку своего атамана уже подоспели казаки. И, пробившись через толпу черкесов, схватили Безкровного в то время, когда он, изнемогая от большой потери крови, совсем уже терял сознание, но всё ещё держался на ногах.

На этом кончилась боевая жизнь бесстрашного Безкровного…»

…Вернувшись из той Закубанской экспедиции и поправившись от полученных в ней ранений, генерал-майор А. Д. Безкровный занялся строительством передовых укреплений на Кавказской линии. Одно из них — Алексеевское — было названо его именем — «Алексеевское».

Вскоре он попал в немилость к царскому наместнику в Тифлисе и командующему русскими войсками на Кавказе генерал-фельдмаршалу И. Ф. Паскевичу-Эриванскому. Тот лишает боевого генерала за допущенные «упущения по службе» поста наказного атамана Черноморского казачьего войска и отправляет в отставку.

Умирая, Алексей Данилович Безкровный завещал все свои сбережения на постройку в Екатеринодаре богадельни «для призрения одиноких старых, израненных и искалеченных казаков» Кубанского войска. Завещание было исполнено.

…В августе 1904 года имя войскового атамана генерал-майора А. Д. Безкровного «в вечное сохранение и напоминание» высочайшим указом было присвоено 1-му Таманскому полку Кубанского казачьего войска. Так один из самых прославленных полков казачества Северного Кавказа обрёл своего вечного шефа.

Иван Васильевич Падуров

(1798–1859)

Родился в войсковой столице городе Оренбурге. Происходил из старинного казачьего рода Падуровых, самым известным в котором был его дед Тимофей Иванович, казачий сотник. Тот был депутатом от оренбургского казачества в Уложенной комиссии 1767–1769 годов, учреждённой императрицей Екатериной II в начале её царствования.

Однако такая приобщённость к государственным делам не помешала казачьему сотнику вместе со своим отрядом у крепости Татищевой перейти на сторону Емельяна Пугачёва, который присвоил ему чин полковника своей «царской» армии. Тимофей Иванович в истории Пугачёвского бунта известен своими «угрозительными» письмами оренбургскому губернатору И. А. Рейнсдорпу, атаману Оренбургского казачьего войска В. И. Могутову и старшине Яицкого казачьего войска М. Бородину с требованием сдаться Пугачёву.

Полковник пугачёвцев кончил жизнь так же, как и вождь крестьянской войны, выходец из донских казаков. Он был выдан властям заговорщиками и казнён в Москве на Болотной площади…

Внуку пугачёвца суждено было стать героем одной из войн России с Турцией и наказным атаманом оренбургского казачества. Иван Падуров получил домашнее образование. Служить начал в 14 лет урядником в канцелярии Оренбургского генерал-губернатора для письмоводства.

Дальнейшая служба его проходила на Оренбургской укреплённой пограничной линии. Здесь, на Южном Урале, на границе Киргизской (Казахской) степи, он выбился в офицеры. В 1813 году был произведён в зауряд-хорунжие, в следующем году — в зауряд-сотники, через два года — в зауряд-есаулы. Действительным же хорунжим становится в 20 лет, сотником — в 23 года, есаулом — в 27 лет. Иначе говоря, служба у Ивана Падурова ладилась.

Сотником Падуров состоял адъютантом при войсковом атамане В. А. Углицком. После его смерти в 1822 году находился при управляющем войском (до назначения нового атамана).

В июле 1823 года по делам службы был послан степью из Оренбурга на волжские берега, в Самару. В пути подвергся нападению киргизов и попал к ним в плен. В ноябре того же года они освободили казачьего офицера по грозному настоянию оренбургского генерал-губернатора. То есть дело обошлось без выкупа.

Имея хорошие рекомендации и немалый опыт степной службы, есаул И. В. Падуров в феврале 1828 года назначается командиром вновь формируемого 9-го Оренбургского казачьего полка. Он создавался от войска для участия в Русско-турецкой войне 1828–1829 годов.

Полку Падурова довелось воевать на Балканском театре. Первую благодарность оренбуржцы получили за «примерное» форсирование Дуная. Им довелось участвовать во многих больших делах той войны: боях при Эски-Армаутларе и Козлудже, в Кулевчинском сражении (в нём участвовало пять казачьих полков), под осаждённой крепостью Шумла. Главнокомандующий русской армией генерал-фельдмаршал И. И. Дибич-Забалканский не раз отмечал казачью доблесть.

Иван Васильевич Падуров за мужество и умелое командованием полком за неполный год участия в войне награждался трижды: Анненским оружием «За храбрость», орденом Святого Владимира 4-й степени и чином войскового старшины.

Его подчинённые всегда отличались мужеством, демонстрируя на полях Болгарии лихость степной конницы, не раз ставя турок, обученных воевать по-европейски, в затруднительные, опасные положения. То есть они на тех полях брани сражались столь же доблестно, как донцы и астраханцы, линейные кавказские казаки, будущие кубанцы и терцы.

9-й Оренбургский казачий полк удостоился за «выказанную доблесть» сразу двух коллективных наград. Первой стало вручённое в 1831 году полковое (простое) знамя с надписью «За отличие в Турецкую войну в 1829 году» и знаки отличия на головные уборы нижних чинов с такой же, как и на знамени, надписью.

Мерилом отношения казаков к своим командирам, а войска — к своим героям служит память о той или иной войне, походе и сражении в народном творчестве: песнях, сказаниях, легендах, поговорках… Так, о полке Ивана Падурова, воевавшего в 1829 году за Дунаем, была сложена песня, певшаяся в станицах и хуторах до начала XX века: