Искусство Мертвых, стр. 17

В такие минуты Михоук выглядел особенно страшно. Казалось, мужчина утрачивал связь с реальностью – настолько безумным смотрелся его взгляд с буквально горящей в глазах жаждой крови.

– И ты еще меня маньяком называешь, – хмыкнул Его Величество, прокомментировав выражение лица своего подчиненного.

– Простите меня, Ваше Величество, не сдержался.

Михоук слегка отвел взгляд в сторону, чтобы король не видел выражения его глаз.

– Если наш план сработает, падение Империи станет близко, как никогда.

– Он сработает! – тут же вскинулся Далишан.

– В жизни всякое бывает, – устало потерев лицо, отозвался король. – Дикс и Император друг друга стоят, они очень сильные противники.

– Но Империя увядает из года в год, в то время как наше Царство становится только сильнее!

– Вот в этом-то и странность, – слега нахмурился Кантос. – Почему это происходит? Они устали править или есть что-то такое, о чем мы с тобой не знаем?

– Спросим их об этом, когда они окажутся в наших темницах, – сжав кулаки, буквально прошипел Михоук. – А уж я позабочусь о том, чтобы они рассказали нам все.

Его Величество едва заметно усмехнулся. В отличие от Далишана, он иллюзий на этот счет не питал. Такие, как Дикс и Император, НИКОГДА не попадают в плен, даже если они самые обычные люди, а эти двое, помимо всего прочего, являлись сильнейшими Видящими Империи, кто бы и что бы там ни говорил.

– Михоук, смотри на вещи реально, – еще раз напомнил Кантос. – Если ты попробуешь захватить живым хотя бы одного из них, тебе потребуется несколько человек, равных по уровню, а у нас таких всего пятеро. Было бы хорошо хотя бы просто их убить: ведь они могут вернуться и отомстить.

– Я это знаю… но как бы хотелось!

Его Величество не понимал, откуда у Далишана такая ненависть к Империи. Ведь стоит только коснуться соответствующей темы, как Михоук менялся на глазах. И куда девались его рассудительность и самообладание? Впрочем, на его работе это сказывалось самым положительным образом, иначе Кантос давно бы его заменил.

– Так это все или есть что-то еще? – уточнил Его Величество, вновь уткнувшись взглядом в папку с докладом.

– Почти все, – взяв себя в руки, нормальным голосом отозвался Михоук. – Помимо всего прочего, мои люди кое-кому передали информацию о делах Империи и ее проблемах, а также указали на почти полностью беззащитный юг. Передал я и пару сообщений недовольным аристократам на все том же юге. Ну, и не стоит забывать о нашем человеке в Эксвае. Он уже начал действовать. Полагаю, в скором времени у Императора и Дикса парой-тройкой проблем станет больше. Из-за этого, опять же полагаю, они потеряют несколько легионов, да и экономика Империи может пострадать – правда, это уже как повезет.

– Вот, значит, как, – закрывая папку, хмыкнул Кантос. – Хорошо поработал, ничего не скажешь. Теперь только осталось дождаться подходящего момента – и можно переходить ко второй стадии. Надеюсь, все проверено?

– Да. Но я собираюсь в ближайший месяц устроить еще одну проверку, пусть не расслабляются.

– Смотри, главное, не привлеки внимания… хотя, возможно, при теперешнем положении вещей ни Дикс, ни Император и сделать-то ничего не смогут. Однако рисковать все же не стоит.

– Все будет сделано как надо, Ваше Величество.

– Тогда можешь быть свободен… а мне тут еще полить пару клумб надо.

Глава 3

Психо…

К тому моменту, когда Тирм забрался ко мне в «нору», я уже добрый час сидел в полной прострации, поэтому обратил на него внимание лишь после того, как он толкнул меня в плечо и спросил:

– Крис, ты чего?

– Скажи, – задумчиво произнес я, сфокусировав взгляд на Тирме, – какова вероятность не заметить в собственном глазу целого склада бревен?

– А?

– Эм?

– Ты вообще о чем? – недоуменно спросил Тирм, усаживаясь передо мной на задницу и скрещивая ноги.

– Я о вчерашнем разговоре.

– А! Кстати, я вот тут подумал и заметил одну странность, – а почему ты сам-то не обратил внимания на всю эту… противоестественность? Или ты это и подразумевал под складом бревен?

– Прежде чем лечь спать, – проигнорировав его вопрос, начал я, – загрузил подсознание на проведение анализа – и наутро получил довольно интересные результаты. Причем интересными оказались не столько результаты, сколько невозможность извлечения одной информации. Только стоило мне на ней сосредоточиться, как мои мысли начинали путаться, а буквально спустя десяток секунд я уже думал о совсем других вещах.

– В смысле? – вытаращился Тирм.

– Через некоторое время я опять вспоминал про анализ, – продолжил я, не обратив внимания на его удивленное восклицание. – После чего опять начинал копаться в подсознании и вновь натыкался на неизвлекаемую информацию. Прикасался к ней – и вновь про нее забывал. Все оказалось сделано настолько мастерски, что лишь после десятого раза смог ухватить этот повторяющийся цикл и все же полностью узнать результаты анализа.

– И? – даже подался вперед Тирм.

– В итоге узнал довольно много интересных вещей, – не стал я затягивать с ответом, – однако самое главное оказалось заключено лишь в одну ключевую фразу: ирреальное восприятие собственной жизни.Именно из-за этой фразы мои мысли начинали путаться.

– Так это… – нахмурился Тирм, – я тебе то же самое сказал… к чему ты клонишь-то?

– А ты еще не понял? – слегка склонив голову к плечу, спросил я.

– Понял? Хм… я вот говорю, что ты не мог не заметить таких странностей… вот только ты их почему-то все-таки не заметил… мысли сбиваются… то есть… то есть ты хочешь сказать, кто-то поработал с твоими мозгами?!

– Долго соображаешь.

– Так я прав?

– Прав, – вздохнул я. – Даже сейчас, когда я знаю об этом, мне сложно сосредоточиться на мыслях о моем прошлом. Вчера я не придал значения, что мои мысли начинают путаться, когда разговор касается определенной части моих воспоминаний. Списывал все на усталость, желание поспать.

– Так ты нашел причину?

– Да.

– И?

– Блоки, – ответил я, потирая виски. – Много блоков, больше сотни, и это лишь те, что я смог обнаружить. Психоблоки напрямую связаны с мыслеблоками, а те, в свою очередь, завязаны на нервную систему. И все это переплетается в такую густую сеть, что я даже не знаю, где ее начало, а где конец. Я просто теряюсь в этой сети, пытаясь отследить всю цепочку. Вдобавок мыслеблоки – это Лрак’ар девятого уровня, а я такого еще не умею… еще и психоблоки построены на каком-то совершенно ином уровне, нежели мои собственные.

– И ты вот так спокойно об этом обо всем рассуждаешь?! – опять вытаращился Тирм.

– Ну, во-первых, я все еще живой, так что ничего непоправимого не случилось. А во-вторых, мне не остается никакого другого выбора, – флегматично пожал я плечами.

– В смысле?

– Стоит мне только начинать поддаваться ярости, как случается полная реактивация моей психики со впрыском в сознание целого коктейля положительных эмоций.

– Чего?!

– Лучше один раз показать… смотри.

Сняв наспех слепленный блок, я вновь принялся думать о чужом вмешательстве в свою психику и мысли. Затем переключился на манипулирование моей жизнью, старательно сгущая краски, и вот не прошло и минуты, как глаза начала застилать красная пелена. Мышцы каменеют, кулаки сжимаются, ярость, волна за волной, накатывает на сознание, а в горле стоит ком. Обида, злость, ярость, на глаза наворачиваются слезы бешенства. Кто? Кто?! КТО это сделал?!! Кто меня контролирует?! Кто расписал мою жизнь?! И… реактивация.

Когда я пришел в себя, перестав блаженно раскачиваться и пускать слюни счастья, Тирм все еще сидел с отвисшей челюстью. Стало понятно, что увиденное произвело на него намного большее впечатление, чем я того ожидал. С тяжким вздохом, вытерев слюни с подбородка, вернул свой блок на место.

– Как впечатления? – поинтересовался я, когда Тирм, закрывая рот, громко клацнул зубами.