Серебряный ветер, стр. 3

Леди Мод дала ей небольшой сундук и теплой одежды на дорогу и пообещала отправить с ней горничную и пятерых солдат для охраны. Путь предстоял неблизкий — до побережья и далее в Дувр. Аделина хоть и старалась разузнать у солдат, что сказал им Лонгчемп о цели путешествия и месте назначения, однако выяснить ей ничего не удалось. Все домочадцы хранили молчание относительно внезапного приезда гонца и столь же поспешного отъезда. Только грязь на камышовом настиле и запах расплавленного сургуча напоминали о странном визите. И еще страх. Страх, пропитавший все вокруг.

Глава 2

К последнему дню путешествия сильно похолодало, холмы оголились, черными глыбами возвышаясь на горизонте, ветер возвещал о приближении зимы. Солдаты Херефорда поутихли, пристально вглядываясь в даль, — предстояло ехать лесом, таившим в себе всевозможные неожиданности.

В лесу дорога сузилась до тропинки, стражники вытянулись в цепь, Аделина и Петронилла оказались посередине. Аделина обвела взглядом холмы, возвышавшиеся над лесом, но сердце ее молчало. Девушка не чувствовала, что возвращается домой.

Проход между деревьями был узок, ветер пронизывающе холоден, и с каждым порывом обледенелые ветки больно царапали лица всадников. Ветер ворошил полузамерзшие листья осин под обнаженными стволами. Валлийские разбойники могли преспокойно подобраться к ним незамеченными за шумом сухой листвы.

— Варварское местечко, — поеживаясь, заметила Петронилла. — Твой отец мог бы встретить нас и в Херефорде.

Аделина обернулась и кивнула. Петронилла могла бы и не ждать от нее ответа — с тех пор как они выехали из Херефорда, жалобы ее не прекращались ни на час. Обе женщины слышали, что говорили солдаты о Кардоке. Никто не стал бы по доброй воле выманивать из логова старого волка, предпочитавшего в последнее время охотиться неподалеку от своей долины.

Наконец в самой гуще леса ветер поутих. Аделина поплотнее закуталась в плащ. Лошадь ее нервничала, норовя вырваться вперед. Аделина улыбнулась, заметив, что маленький сверток, который она привязала к седлу, держался по-прежнему крепко.

— Если этот человек, Кардок, не узнает собственную дочь, когда подъедет к нам, что тогда будет? — прорезал тишину голос Петрониллы. — Аделина, выезжай вперед и не забудь откинуть капюшон с лица.

— Заткнись. Она поедет там, где ехала, — грубо откликнулся начальник охраны.

Петронилла понизила голос до срывающегося шепота. Непривычная к отсутствию внимания со стороны молодых мужчин, Петронилла узнала горькую правду о том, что путешествие с закаленными в боях воинами по чреватой опасностями дороге в варварском краю не похоже на веселое приключение.

Аделина выпрямилась в седле и закрыла глаза, стараясь представить лицо отца. После пяти лет разлуки узнает ли она родителя и, главное, узнает ли он свою столь долго отсутствовавшую дочь? Эта мысль не давала ей покоя. Но если встреча пройдет нормально, потом возникнет еще множество вопросов. И этого момента Аделина опасалась больше всего. За долгие бессонные ночи, проведенные в раздумьях, она так и не придумала, что будет отвечать отцу.

Сзади чихнула Петронилла.

— Неужели здесь негде остановиться, чтобы немного согреться?

— Только не здесь, — покачав головой, ответила Аделина.

— Неужто поблизости не найдется ни дома, ни хутора? Аделина махнула рукой в сторону голых холмов.

— Как видишь, места здесь безлюдные. — Она оглянулась, окинула Петрониллу сочувствующим взглядом и, вытащив из рукава шелковый платок, протянула девушке: — Возьми, у тебя глаза слезятся.

Петронилла промокнула слезящиеся глаза, высморкала нос и злобно покосилась на солдат.

— Солдаты леди Мод куда любезнее. Они бы давно нашли для нас укрытие. Не надо было позволять им покидать нас в Херефорде. Этот край необитаем, и мы заблудились.

Аделина задумчиво огляделась, потом вновь обернулась к Петронилле. Лицо сопровождающей свело от злобы. Солдат, находившийся неподалеку, закатил глаза.

— Эти люди знают дорогу, — сказала Аделина, кивнув на тех, кто ехал впереди. — Мы скоро приедем в долину, живые и невредимые.

— Живые и невредимые? Я рассталась с этой надеждой еще в море, а теперь, когда охраны леди Мод с нами больше нет, нам вообще не на что надеяться. Разве ты не видишь — мы пропали. Твой отец перебьет нас как перепелок раньше, чем мы его заметим.

— Мой отец не убивает путешественников. — Аделине хотелось в это верить.

— И все же, если ты поедешь вперед, так, чтобы твой отец мог тебя видеть…

Предложение Петрониллы не было услышано. Она тяжело вздохнула, недобрым словом поминая тот злосчастный день, когда, выполняя приказ леди Мод, отправилась провожать заложницу домой. Аделина искоса взглянула на несчастную.

— Если ты не хочешь оставаться до зимы, я отправлю тебя назад в Херефорд, — сказала Аделина. — Мой отец даст тебе серебра на проезд.

— Ехать одной? Я не хочу. — Петронилла поплотнее укуталась в плащ. — Мы слишком далеко заехали. Леди Мод и представления не имеет, как это далеко и как тут холодно. — Петронилла еще раз громко чихнула в подтверждение собственных слов.

Аделина вздохнула и, набрав в грудь побольше воздуха, подготовилась продолжить дискуссию. Разговор должен был поддержать бывшую горничную леди Мод, не дать ей окончательно раскиснуть в пути. Только так она могла помочь Петронилле сохранить присутствие духа. Разговор на одну и ту же, давно надоевшую тему, казалось, не прерывался с тех пор, как они высадились в Каене.

— Леди Мод щедро отблагодарит тебя весной, когда вернешься. Она сказала, что ты самая храбрая из ее служанок и самая практичная. Из всех домочадцев она выбрала именно тебя.

Петронилла презрительно поджала губы.

— Клянусь, у леди Мод были свои причины отправить меня с тобой.

— Какие? YI

— Тебя это не касается, Аделина.

Петронилла впервые намекнула на скандал в доме леди Мод еще в Каене и с тех пор постоянно напоминала об этом. Все это превратилось в ежедневный ритуал в течение трех долгих недель путешествия. Аделине даже понравилось собирать воедино мозаику из намеков и обрывков сплетен, которыми так гордилась Петронилла. Сегодня она почувствовала в намеках Петрониллы некий мрачный подтекст.

— Уверена, что леди Мод выбрала тебя из-за твоих особых достоинств, — продолжала Аделина.

Петронилла вскинула голову.

— Конечно, госпожа ведь должна была отправить какую-нибудь женщину тебя сопровождать, и первая, к кому она обратилась, была я.

— Спасибо, что согласилась, — сказала Аделина.

— Ты не могла одна отправиться в гнездо воров и разбойников, после того как почти шесть лет провела среди благородных людей. — Петронилла с опаской оглянулась. — Почему они не послали гонца к твоему отцу, чтобы он на нас не напал?

Солдаты помоложе, те, что оставались сзади, подъехали поближе.

— Женщина права, — сказал тот, что повыше. — Лучники Кардока стреляют без промаха.

Второй солдат рассмеялся:

— Тогда ты скачи вперед, чтобы сообщить старому разбойнику о том, что мы едем.

— Не стану я этого делать!

— Тогда заткнись и раскрой глаза пошире. Казалось, они вот-вот подерутся. Аделина глянула через плечо:

— Он увидит меня среди вас. И даже если отец меня не узнает, он не станет нападать на женщину. К тому же атаковать нормандцев он не станет в любом случае. Это будет расценено как измена, а Кардок держит слово, данное королю, и хранит мир. Судя по тому, что сказал Лонгчемп, отец действительно держит слово, по крайней мере держал до сих пор.

Стражники замолчали. Петронилла глубоко вздохнула, озвучив страхи самой Аделины. За пять лет, проведенных за границей в заложницах, из дома она получила всего два письма: одно от отца Катберта, священника, — тревожное послание, в котором тот просил сообщить подробности гибели в Нормандии матери Аделины, и немногословное поздравление с Рождеством, написанное тоже Катбертом, за подписью Кардока. Отец желал Аделине не отчаиваться среди вассалов Генриха Плантагенета [1]. Нормандцы, говорил Аделине Кардок, родня ей по матери, и не станут причинять вред одной из своих.