Дорога, которая не кончается…, стр. 18
Эпизод X: ОБВАЛ
Спокойное небо над головой душит почти так же сильно, как закупоривший горло сгусток боли. Справа и слева от дороги — степь, пыльные камни, красноватая трава, далеко слева — низкие темные холмы. Но сейчас рассвет, и все вокруг кажется серым в утреннем тумане.
Лицо опущено вниз, к дороге, дорога уходит вперед, прямая и бесконечная, как взлетная полоса. Только ты точно знаешь: не взлететь.
— Эй, парень!
Знакомый голос. Ах, да… Ну, что ж. Надо бы попытаться уйти, но как? Да и зачем… Все правильно.
— Это ты… Ну, привет.
Он стоит неподвижно посреди дороги и смотрит на тебя со странной мрачноватой иронией. Справа у обочины пара оседланных лошадей.
— Я давно искал кого-нибудь из вас…
— Нашел меня. И что?
— Да. Теперь бы еще отыскать вашего… вожака, — он усмехнется.
Тебя передернет. Но ответ прозвучит спокойно.
— Не ищи. Он сейчас в большей безопасности… чем мы.
— А-а, — в голосе его проскользнет издевка, и тебя снова захлестнет волна душного жара, — благоразумно с его стороны. Ну что ж… — Он поднимет ладонь. — Именем Закона… представляя в лице своем Дорожную Полицию… Дай руки.
Ты автоматически протянешь ладони, не испытав в тот момент ничего, кроме отстраненного любопытства. И не успеешь среагировать, когда он подхватит из сумки наручники — тяжелые, блестящие сталью — и защелкнет их на твоих запястьях. Потом, отступив на шаг, оглядит тебя с ног до головы и скажет удовлетворенно и устало:
— Вот так. А теперь — отдай шпагу.
Ты усмехнешься, с глухой ненавистью глядя на его усталое, белеющее в рассветном сумраке лицо.
— Попробуй, возьми.
Вспомнится темный браслет на запястье и серебристая цепочка, идущая от него к матовой холодной рукояти.
— Мальчишка, — тяжело и медленно заговорит Шериф. — Глупый мальчишка… Ну что тебе не сиделось дома? Зачем ты полез туда, где ничего не понимаешь?.. Что тебе надо на Дороге, что ты можешь здесь искать?
Пожалуй, этого ты ожидал меньше всего. И ты на миг запнешься, подбирая слова, прежде чем ответить:
— Ну хотя бы тех, кто ищет меня…
— Неплохо, — снова бледно усмехнется он. — Но все равно глупо. Отдай шпагу.
— Попробуй, возьми.
— Отдай сам, — по-прежнему устало скажет он. — Возможно, это зачтется тебе… потом.
— Попробуй, возьми, — тот же ответ, ты уверен, что отобрать шпагу без твоего согласия невозможно…
И поэтому, когда он, подойдя ближе, плавно поведя ладонью, с натугой вытянет ее из ножен, и, шагнув к стоящим у обочины лошадям, бросит в притороченный у седла чехол, ты будешь лишь ошарашенно смотреть, не в силах вымолвить ни слова.
Шериф кивком укажет тебе на ближайшего коня, сам легко оседлает второго, утвердится в седле, зябко сгорбившись и плотнее запахнувшись в плащ.
— Глупый мальчишка, — повторит он. — Ты сам, и этот твой приятель… Тхэнн… Дэнна… Ну зачем вы полезли сюда, как вы могли… — Он вдруг прервется, пристально посмотрит на тебя и заговорит спокойнее и жестче: — Миры находятся в равновесии. Добро и зло, свет и тьма. Рождаемость и смертность. Все подчинено разумному Закону. А вы, бродяги… Я не уверен, что вы творите так уж много добра. А вот вреда от вас, поверьте, предостаточно.
Он снова умолкнет, потом вздрогнет и заговорит опять.
— Помнишь, ты гадал, куда я исчез. Ты ведь не можешь пройти по Дороге назад… Я шел по вашим следам. Очень четкие следы… За вами тянется огромная полоса грязи и крови. Понимаешь? Там сейчас война. До того, как вы пришли туда, все было спокойно, а сейчас… Да вот, смотри.
Он махнет рукой через плечо. Ты обернешься, только сейчас услышав ровный рокот мотора. Вас будет догонять бронеход. С помятой, побуревшей от жара броней, с налипшей на гусеницы жирной грязью. Эрра направит коней к обочине.
Напротив вас бронеход остановится, в башне распахнется люк, покажется стрелок — смуглый белозубый парень с тонкими усиками, в форменной рубахе бурого цвета с закатанными по локоть рукавами, в рыжей пилотке. На плече — шеврон: поднявшаяся на задние лапы пантера с оскаленной белой пастью; на запястье — браслет: толстая цепочка, пластинка с цифрами — группа крови. Он крикнет что-то Эрре, тот в ответ махнет рукой — поезжай, мол, бронеходчик, засмеявшись, захлопнет люк и машина, взревев, пройдет дальше.
Эрра тронет коня.
— Смотри. Так везде — кровь и грязь. Мальчишки… Ты хочешь возразить?
Ты медленно поднимешь глаза и встретишь его взгляд.
— А ты не замечал, Шериф, — проговоришь ты, — что в этой грязи все больше людей, которым хочется ее разгрести?
Эрра криво дернет ртом.
— Нет. Не замечал. Им сейчас попросту не до этого. Помнишь мир крылатых коней? Странник тогда плохо потушил костер. Знаешь, что такое степной пожар? Там сейчас выжженная пустыня. Молчишь? А помнишь карнавал, где вы так эффектно устроили срывание масок? Помнишь… Утром там была резня. Сначала — местные с местными, потом из столицы прибыли регулярные части. Город в крови — и ни одного человека. Ах, нет, один сбежал…
Ты вздрогнешь, зло оборвешь его:
— Успокойся, он ушел недалеко.
Эрра потухше глянет на тебя.
— Мальчишка… Ладно Странник — он знает что делает и чем платит за это… Но ты! Чего тебя понесло на Дорогу? Жить хотелось весело? Не получилось. За радость всегда платят бедой, за счастье — горем. Хотел, чтобы за тебя платили другие?..
— Шериф, — медленно скажешь ты. — Шериф… А может, лучше жить в огне, чем в болоте? А, Эрра?
— Не думаю, что они, — Эрра оглянулся, — думают так же. Даже из болота можно видеть небо, а за дымом пожарищ…
— И все же…
— Спроси — у любого из горожан, там, позади. Да что говорить — здесь, на Дороге, на самой Дороге появились Солнечные Всадники — закрыватели миров! Ты хоть понимаешь, что это значит?.. Мальчишки… — он снова помолчит минуту. — Вас будут судить. До ближайшего города около часа пути, оттуда тебя переправят в столицу. Я буду просить о снисхождении — вы еще глупы и молоды. Скорее всего, вас отправят в какой-нибудь из миров без возможности выхода. Мир будет по вашему выбору — закон гуманен… И вас обязательно лишат памяти.
Тебя затрясет. Ты заметишь, что руки твои дрожат, и крепче сожмешь повод. Эрра покосится на тебя почти сочувственно…
— Это даже не наказание…
Это будет не наказание. Это будет обвал. И единственное ощущение — что там, за спиной, сейчас рушатся куда-то в бездну все твои Миры — как табурет из-под ног приговоренного.
Если только это правда. Потому что где-то в глубине души ты будешь отлично знать — или отчаянно верить — что это только очередная жестокая уловка Шерифа. Ведь иначе…
Иначе все, что делал Странник, и все, что делал ты — гораздо хуже, чем просто бессмысленность.
Тебя охватит тошнотворное чувство полного бессилия. Как понять, кто — Странник или Шериф — врал тебе? И ты вдруг подумаешь, что тебе просто не хватает знаний о том, как же все устроено на самом деле — миры, законы… Что же такое на самом деле Дорога…
И тут всплывет спасительная мысль: Дэнни. Наверняка он знает что-то очень важное, не зря же за ним охотятся все подряд, начиная от банд ирчи и заканчивая владыками миров…
И ты спросишь — медленно, осторожно, словно ступая на тонкий лед:
— А Дэнни? Вы его уже нашли?..
— Еще не нашли. Но найдем. Рано или поздно.
— Вы уже знаете, где он может быть?
— Нет. В тех мирах, которые вы прошли, его нет. Это точно. Но это не важно. Его найдут.
— Что ж… — проговоришь ты, недвижно глядя перед собой.
И медленно-медленно, еще не до конца веря себе, ты поднимешь вверх скованные руки, а в следующий миг с радостным возбуждением ощутишь в пальцах правой тепло рукояти. Твой конь, заржав, резко рванется вперед.
— Стой! — крикнет Эрра в спину. — Ты все равно не сможешь освободиться!..
Очень быстро он останется где-то далеко за спиной, дорога будет исчезать под копытами, а ты, пригнувшись низко к шее коня и вцепившись в поводья скованными руками, будешь смеяться, смеяться почти до истерики…