Санаторий смерти, стр. 7
– Поскольку вы не упоминаетесь в этом завещании, можете подписать его как свидетель, по крайней мере.
– С удовольствием, – ответил Джим и поставил под листком свою подпись.
– То же касается и вас, Закари.
Закари вскочил, уронив все свои бумаги. Совсем растерявшись, он нагнулся, собрал их и только после этого подошел к столу. Сел, поправил свое пенсне и поставил свою подпись пониже подписи Джима.
– Пожалуйста, – сказал он. – Мне все равно, если такова ваша благодарность за мою многолетнюю работу у вас.
– Я, благодарю вас от всей души еще раз, – насмешливо сказал Браун. – А теперь, пожалуйста, оставьте меня.
Поглядел на свою жену, которая, сгорбившись, сидела в углу, и сказал:
– Это касается и тебя, Лидия. Я хочу побыть один.
Глава 6
Еще когда Никки ехала с Эллери к «Храму здоровья», она думала, что станет делать в санатории. Теперь она приступила к исполнению своих планов.
Она открыла дверь и вошла в просторное фойе. Справа от нее были регистрационные стойки. Здесь принимали пациентов в дни заезда в санаторий. На одной из стоек стояла табличка с именем «Мисс Норрис». За ней, у пульта за телефоном восседал дежурный администратор – симпатичная девушка, ровесница Никки. Наискосок за ней была дверь какого-то кабинета.
«Закари, менеджер» – разобрала Никки с некоторым трудом.
Девушка за стойкой подняла на нее глаза.
– Я слушаю вас.
– Мы договорились встретиться с доктором Роджерсом.
– Как вас зовут?
– Никки Портер.
– Сожалею, мисс Портер, но доктор Роджерс сейчас как раз находится на совещании у мистера Брауна. Может, вы подождете в его кабинете?
– Благодарю вас.
Никки последовала за девушкой на второй этаж, в кабинет Роджерса.
– Вот иллюстрированные журналы, мисс Портер, если желаете полистать. Доктор Роджерс наверняка скоро придет.
С этими словами мисс Норрис удалилась.
Никки подождала несколько минут, затем открыла дверь и выглянула в коридор. И с одной, и с другой стороны в коридор выходило множество дверей. На самой внушительной из них висела табличка: «Джон Браун, президент». Никки вернулась в кабинет Роджерса, опустилась в кожаное кресло и взяла журнал, с обложки которого ей улыбалась загорелая амазонка в купальнике.
И в этот миг Никки услыхала крик – громкий, истерический крик. Кто кричал – мужчина или женщина – было не разобрать. Крик стал громче, и она уловила слова:
– Посреди жизни…
По спине у Никки пробежал холодок. Она испуганно бросилась к двери.
Дверь напротив распахнулась, и человек в каких-то лохмотьях шумно вывалился в коридор. Глаза его дико блуждали, длинные волосы спутались. А на плече сидела огромная черная птица. Человек заковылял по пустынному коридору, вопя: «Посреди жизни мы охвачены смертью!»
Потом все опять стихло.
Никки не знала, что подумать. Странный дом – дом, в котором родилась Барбара. Комната напротив – явно кабинет мистера Брауна. Но администратор сказала, что Джим Роджерс сейчас у него на совещании. А из-за двери, которая была полуоткрыта, не доносилось ни звука.
Никки подошла к двери на цыпочках и осторожно заглянула в комнату. Та представляла собой то ли библиотеку, то ли рабочий кабинет. В ней не было ни души. Взгляд Никки упал вначале на огромный письменный стол и мягкие бархатные шторы. Все оставляло впечатление необыкновенной роскоши. Но зачем же решетки на окнах? Светило солнце, и тень от решетки лежала на письменном столе, разделяя его на квадраты.
Она ступила на толстый ковер. Странно, почему этот старик выскочил в таком возбуждении? Кто-нибудь, должно быть, его напугал, но кто? Откуда он мог выйти? Из двери слева или вон оттуда, справа?
Она подбежала к нише в стене, заглянула туда и отшатнулась, увидев статую. Та была совсем как живая. Никки шагнула к ней и потрогала пальцем. Это, должно быть, мистер Браун собственной персоной. И неудивительно тогда, что Барбара…
В нише не было никаких дверей, значит, этот оборванец появился с другой стороны.
Она тихо пересекла комнату и приложила ухо к противоположной двери.
– И Барбара в нем не упомянута?
Никки разволновалась, узнав голос Джима. У нее было такое чувство, будто она слушает диалог из какого-то кинофильма, не видя экрана.
– Совершенно верно.
– Хорошо. Наконец-то я смогу жениться на ней. – Это опять сказал Джим.
Затем что-то произнес голос потише, но слов разобрать не удалось. Только понятно было – кто-то негодует. Снова неразборчивые голоса.
– ..Но для меня не является неожиданностью эта ваша специфическая манера выражать благодарность людям. Пойдем, Корнелия, нам здесь больше делать нечего.
Никки шмыгнула в нишу. Она, едва успела втиснуться за статую, стоявшую в ней, как дверь спальни распахнулась. Затем захлопнулась вновь, и мужской голос проговорил:
– Вот так подарочек. Что ж ты сидела, сложа руки и молчала, Конни?
– Я сделала все, что могла.
– Может быть. Но такую хорошую работу нам быстро не найти. Ничего, я еще поборюсь. Дай мне немножко времени, и мне что-нибудь придет в голову. Идей у меня всегда в достатке – иначе на моей работе и нельзя, в конце-то концов. Подожди чуток, что-нибудь придумаю.
– Времени вот только у нас не так много, Рокки.
– Значит, откладывать нет смысла. Пойдем куда-нибудь и обсудим это дело.
Никки услышала приглушенные шаги по ковру, а затем стук каблуков в коридоре. Потом снова все стихло. Она подождала еще немножко, вышла из-за статуи и снова заняла свой пост подслушивания у дверей.
– Я благодарю вас от всей души еще раз, – услышала она чей-то голос. – А теперь, пожалуйста, оставьте меня. Это касается и тебя, Лидия.
Ники во второй раз шмыгнула в нишу. Почти в тот же миг дверь распахнулась.
– Я не хотел бы, чтобы мне мешали. Пожалуйста, Лидия, позаботься об этом.
Никки забилась между стеной и статуей. Из кабинета вышел человек в домашнем халате. За ним появились Джим и пожилая седая женщина. Это, видимо, Лидия. Конечно! Это Джим и родители Барбары. А напыщенный тощий коротышка – наверняка адвокат Закари. Мистер Браун так торопился выставить всех из кабинета, что даже подтолкнул жену в спину.
Затем закрыл дверь в коридор и повернул ключ в замке. Господь небесный, он даже вынул ключ и взял с собой!
Когда Браун обернулся, Никки быстро убрала голову. Через несколько секунд она отважилась выглянуть снова. Браун как раз открывал дверь напротив ниши. Она успела увидеть за этой дверью кровать. Значит, там спальня Брауна… Дверь за ним закрылась.
На какой-то миг Никки обуяла паника. Что теперь делать? Если стучать в ту дверь, которая выходит в коридор, сбежится вся прислуга. К тому же ее все равно не смогут открыть, потому что заперто на ключ. А если постучать в спальню, как, ради всего святого, она объяснит мистеру Брауну свое присутствие в кабинете! Он вызовет полицию, и ее арестуют за незаконное вторжение, а быть может, по подозрению в воровстве! С мистера Брауна станется, он человек буйный. А если еще и выяснится, что она подруга Барбары… Никки даже застонала. Нет, она не выдаст Барбару. Но что же делать?
Она окинула взором кабинет. Дверей было только две: одна – в коридор, другая – в спальню Брауна. Окна зарешечены. Подойдя к ним и обследовав, она констатировала, что концы решеток плотно заделаны в бетон. Что же делать? Что бы сделал Эллери Квин, если он такой умный? Наверно, сел бы за стол и начал писать книгу о происходящем, с горькой усмешкой подумала она. Он ведь берет свои сюжеты прямо из жизни.
Никки даже фыркнула от негодования. Но тут ей пришла мысль, от которой она снова воспрянула духом. А почему бы ей самой не написать обо всем этом? Взять и записать все, что произошло. Тогда можно просто зайти к мистеру Брауну и сказать, что она писательница. В конце концов, мистер Квин тоже запросто заявился к ней, потому что искал сюжет для очередного романа. Да, пожалуй, следует приниматься за работу.