Слуги света, воины тьмы, стр. 85

Фиона инстинктивно отдернула руку. Слизь хлестала рекой, она растекалась по полу, заливая сумку и коробку в форме сердечка.

Сначала Фиона подумала, что это кровь.

Но она не чувствовала слабости — на самом деле чем больше этой жижи вытекало из нее, тем сильнее девочка себя чувствовала.

Наконец жидкость потекла тоненькой струйкой, и Фиона смогла встать с пола.

Она уставилась на почти загустевшую лужу у себя под ногами и решила, что больше никогда не захочет шоколада. На самом деле, даже если она совсем ничего не станет есть, с ней все будет в порядке.

Она больше не ощущала себя слабой и беспомощной. Она была ужасно зла.

Кто бы ни прислал ей эту коробку конфет, он знал, что случится. И Фиона дала себе клятву: она узнает, кто это сделал, и поквитается с ним.

Но сначала нужно было закончить более важные дела.

Фиона повернулась к выходу из лабиринта. Элиот побежал в ту сторону. Она сильно растянула резиновый браслетик и сделала три шага вперед.

Поравнявшись с первой стеклянной панелью, Фиона резко прикоснулась к ней натянутой резинкой.

Панель рассыпалась на тысячи крошечных осколков, которые запрыгали по полу под ногами у Фионы. Покрытое пластиком противоударное стекло не поранило ее, но грани осколков, образовавшихся в том месте, где она рассекла панель, были острее бритвы.

Из множества мелких ранок начала сочиться кровь. Ощущение у Фионы было такое, словно ее покусала стая ос.

Не обращая внимания на боль, она двинулась дальше.

Разрезая по пути одно стекло за другим, Фиона оставляла позади себя горы осколков и рассеченных металлических рам.

Она не оглянулась, чтобы посмотреть на рассыпанные по полу конфеты, но поклялась, что больше никогда не позволит ничему настолько завладеть ею.

Фиона бесстрашно шла вперед, стараясь держаться подальше от распространяющегося по лабиринту пламени, и наконец оказалась у дальнего края лабиринта. Она спрыгнула на землю.

Контейнеры, стоявшие у забора, загорелись.

Теперь ей нужно было разыскать девочку и Элиота.

И если придется, она разделается с Миллхаусом.

47

Огненная серенада

Элиот спрыгнул на усыпанную соломой землю с верхней ступеньки лестницы.

Мгновение спустя из лабиринта выбежал Миллхаус и начал, прихрамывая, спускаться по лестнице.

— Постой, — прошипел он. — Мне нужно кое о чем рассказать тебе, малявка. Кое о чем, важном для тебя.

Элиот побежал туда, где лежала тень, — к грузовым контейнерам, выстроившимся вдоль дальней стены забора. Он не попадется на такую элементарную уловку.

После минуты быстрого бега Элиот остановился, отдышался и обернулся.

Миллхаус, представлявший собой горящее пятно, все еще двигался за ним, но сильно отставал, поэтому у Элиота появилось время на раздумья.

От зеркального лабиринта пламя перекинулось на соседние кабинки и трейлеры. Что с Фионой? Она могла выбраться довольно легко — ведь она не успела уйти далеко от входа… но что потом? Неужели она кружит по лабиринту, надеясь встретиться с ним?

Жаль, что в отличие от всех остальных обитателей этого мира у них не было мобильных телефонов.

Но он не мог стоять на месте, дожидаясь сестру, и быстро зашагал к грузовым контейнерам. Их было не меньше сотни, и местами они стояли один на другом, как кубики, в три этажа. Девочка, похищенная Миллхаусом, могла находиться в любом из них — либо, как думала Фиона, ни в одном из них.

— Аманда? — шепотом позвал Элиот. — Аманда Лейн?

Он не осмеливался кричать, чтобы не выдать свое местоположение. Но тогда ему придется осматривать все контейнеры, один за другим, а это могло занять несколько часов.

Нужно было придумать другой способ.

Элиот заметил приставную лестницу и забрался по ней на крышу верхнего из контейнеров, стоящих один на другом. С высоты он увидел, что на территории парка аттракционов образовалось несколько очагов пожара.

Может быть, огонь заметит кто-нибудь с шоссе и вызовет пожарных? Вряд ли. По пути сюда им не встретилось ни одной машины.

На бегу он забыл о страхе, а теперь ему снова стало не по себе. Он чуть было не заблудился в лабиринте, пока не сообразил, что лучше смотреть под ноги, замечать стеклянные панели и рамы зеркал, встающие на пути, и огибать их.

И все равно Миллхаус почти поймал его — он ухватил его сзади за рубашку.

Вспомнив об этом, Элиот содрогнулся от ужаса. Ему удалось унять дрожь, но ненадолго.

Нужно взять себя в руки. Если Миллхаус его не найдет, тогда. Безумец может вернуться к похищенной девочке и убить ее. Время бежало неумолимо быстро.

Несправедливо было подвергать его и Фиону смертельной опасности ради какого-то испытания, и уж тем более несправедливо вовлекать в это того, кто не имел никакого отношения к их семейству.

Как разыскать Аманду Лейн?

В прошлый раз, когда нужно было найти крокодила в подземельях городской канализации, он прибегнул к помощи музыки. Может, и теперь воспользоваться этим приемом? Правда, здесь не было крыс, которые могли бы показать ему путь, но что, если музыка сама подскажет какой-нибудь выход?

Элиот опустился на колени и вытащил из рюкзака скрипку. Положив на плечо Леди Зарю, он прикоснулся пальцами к струнам.

Он начал, как обычно, с простой детской песенки — мелодии, которой его научил Луи. Его пальцы запорхали над струнами, смычок словно сросся с его рукой. Это было так же естественно, как биение сердца, звуки лились плавно и ровно.

Мир вокруг потускнел, отдалился. Он услышал знакомый детский хор:

Все мы в одинаковых муках рождены —
сытые, богатые и те, кто голодны.
Не званы и не прошены,
в мир жестокий брошены.

Элиот закрыл глаза и вспомнил фотографию Аманды Лейн на экране ноутбука Роберта. Просто маленькая девочка без двух передних зубов — так гордившаяся, что они выпали.

Неожиданно он услышал другие слова:

Папина дочурка… скоро подрастет…
шелковую ленточку в косу заплетет.

Мелодия становилась все проще и безыскусней. Ноты словно весело побежали вприпрыжку, а потом Элиот почувствовал нечто иное.

Грубые руки схватили девочку, связали ей руки и ноги скотчем, из глаз у нее потекли горячие слезы.

Пальцы Элиота начали извлекать из инструмента диссонансные ноты пиццикато, которые взлетали вверх, будто огненные искры.

Он играл все громче, он словно бросал свою музыку во двор. Потом он открыл глаза.

Разбросанные по территории парка вспышки огня плясали, повинуясь ритму музыки. Свет фонарей пульсировал, ожили кабинки, площадки и аттракционы. Колесо обозрения озарилось неоновыми огнями и начало вертеться. Заскрежетали «американские горки». Вагончик взлетел на самую высокую точку и с огромной скоростью, оглушительно грохоча, покатился вниз по рельсам. Канатная дорога, «лавина» — все аттракционы заработали. Отовсюду доносился скрежет металла, сверкали искры, все вертелось и ходило ходуном. Лапа гигантского осьминога отлетела и упала в горящий зеркальный лабиринт.

Сердце Элиота сжалось от страха. Нет, Фиона должна была уже выбраться оттуда. Она никак не могла остаться внутри.

Ну хорошо, его музыка оживила аттракционы, но добился ли он того, чего хотел? Элиот прижал пальцами вибрирующие струны скрипки.

Он не чувствовал ничего похожего на то, что испытывал при встрече с Соухком. Смешно было бы ожидать, что появятся крысы и покажут ему путь к девочке, но что-то должно произойти, хоть что-нибудь.

Элиот услышал вдалеке эхо своей мелодии, звучавшее в более высокой тональности.

Мелодия доносилась со стороны входа в парк — от карусели, которую они с Фионой миновали по пути. Карусель светилась и поворачивалась. В самой середине звучала каллиопа, это она играла мелодию Элиота. Мелодия менялась, старый орган словно импровизировал и напевал: «Сюда! Я здесь! Поиграй со мной!»