«Эскадрон смерти» из космоса. Звездные каратели, стр. 40

На Западе — вроде бы классическая демократия со свободным рынком, что дает, на первый взгляд, большую свободу действий и больше шансов заработать, чем жесткая структура на Востоке, отрицающая частную собственность как таковую. Вроде бы один-ноль в пользу Запада. С другой стороны, полностью исправный робот — не та собственность, которой дадут владеть свободно, другого же имущества у Кота не было. Так что — не аргумент. А вот кадры того, что натворили роботы Карлоса в Мюнхене, были категорическим аргументом против ухода на Запад. Сдача капитана Мазур на Восток… Хм-м… С одной стороны — на Востоке народу из пятнадцатого года и без него, Котинского, много, на Западе он будет уникален. Зато это может оказаться уникальностью зверя в клетке. Нет, хоть экономическая модель Запада и приятнее — но уходить надо на Восток. Кот погрузился в воды Рейна и в разработку маршрута, благо составление карт местности на основе видеосъемок погибшего шаттла он уже закончил и даже более-менее привязал их к местности.

Остров Рюген, некогда обиталище варягов, еще ранее — былинный остров Руян, он же — Буян. К 1977 году на острове существовала база торпедных и ракетных катеров ВМФ СССР. А какая же военно-морская база без пирсов? Около одного из них несколько минут назад пришвартовался корабль, вернувшийся с боевого патрулирования. Дежурный офицер готовился получать дежурный нагоняй за традиционное до боли нарушение правил противопожарной безопасности — пустые углекислотные огнетушители в коридорах катера. Неизвестно, кто первый придумал опустить раструб огнетушителя в кружку с водой из опреснителя и приоткрыть вентиль, получив тем самым кружку газировки, но с тех пор к возвращению на базу редкий прибор мог издать хоть сколько-то внушительное шипение. И как бороться с сей напастью — было совершенно непонятно.

Лейтенант вздохнул. Теперь, на пятые сутки после инопланетного вторжения, служба на базе вернулась в привычную колею. Форс-мажоры ушли в прошлое, и нагоняй «за пустой баллон» казался неотвратимым, как закат. Внезапно с палубы раздался неразборчивый крик дежурного матроса и сразу следом — выстрелы. Лейтенант Филатов выскочил на палубу — как раз вовремя, чтобы увидеть выходящую на галечный пляж между пирсами металлическую фигуру. «Опять вторжение?!» — мелькнула мысль.

— Прекратить огонь! Все внутрь, под броню!

Робот повернулся на звук команды.

«Ну, все, — подумал лейтенант, — спрятаться я не успею, выстрелить чем-то серьезным — тоже…»

— Ви яфляетесь офицером Совьетской Армии? — спросил пришелец.

Филатов опешил, но решил, что особой тайны в этом нет.

— Так точно, лейтенант Филатов!

— Я могу обсуждать с Вами услофия моего сдачи в пльен? — услышал молодой офицер. В голове его промелькнула неуместная вроде бы мысль: «Глядишь, и огнетушители под шумок перезаправлю незаметно»…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Открывшаяся дверь заставила Лею насторожиться. В проеме появился человек в военной форме. Он вошел в комнату, ступая четко и размеренно. В тусклом свете примитивной лампы накаливания рассмотреть входящего не удалось. Человек в форме подошел вплотную к койке, на которой лежала Лея, и замер. Создавалось ощущение, что он удивлен ее самочувствием. Остановился, что-то произнес. От звуков незнакомой речи Лея дернулась, нахмурилась, пожала плечами.

— Я вас не понимаю, — спустя минуту напряженных раздумий произнесла девушка.

В комнату вошли еще двое. В белых халатах медиков. Подошли к койке и помогли Лее подняться. Поддерживая за руки, осторожно вывели в коридор.

Шли недолго — три минуты и пара поворотов, и вот… Лею ввели в новую комнату, дверь которой предупредительно распахнул стоявший рядом военный с примитивной штурмовой винтовкой, висевшей на ремне поперек груди. Перед глазами Леи по-прежнему плавали цветные пятна, мышцы сводило судорогой, все тело била мелкая дрожь.

«Опять приступ», — вылезла светлая мысль.

Легкий толчок в спину вернул ее в реальность. Скривившись от боли в мышцах, Лея вошла в дверь вместе с провожатыми. Ее усадили на стул, прикрученный к полу перед столом. «Санитары» будто бы испарились, а конвоир из-за спины что-то громко и неразборчиво для Леи сказал…

— Товарищ лейтенант, пленная по вашему распоряжению доставлена!

Сидящий за столом офицер, чью истинную ведомственную принадлежность скрывали черные артиллерийские петлицы, произнес:

— Вы можете быть свободны, товарищ старшина! Подождите за дверью!

— Но, товарищ…

— За дверью! — с нажимом произнес лейтенант.

— Пленная понимает, что ей отсюда не уйти… не правда ли?

Лея пожала плечами и произнесла:

— Я не понимаю, что вы сказали.

Военный что-то нажал на столе, и вскоре к ним присоединился еще один солдат.

Сидящий за столом человек повторил фразу, а вошедший сразу ее перевел на понятный для Леи язык, пусть и очень коряво:

— Вы должны осознавать, что попали в плен и отсюда не уйдете.

— Теперь я понимаю, что вы сказали. Я обещаю, что не буду оказывать сопротивление.

Лейтенант-«артиллерист» кашлянул и приступил к формальным вопросам.

— Ваше звание, фамилия, имя?

— Звания у меня нет, я простой наемник, пилот боевого робота, имя — Лея, фамилия — Маклауд.

— С какой целью прибыли на территорию СССР? — переводчик чуть сгладил тон.

— Я здесь только из-за условий контракта и лично против вас ничего не имею.

В ответ посыпались угрозы. По незнанию языка они остались девушкой не понятыми. Хотя некоторые слова и казались знакомыми. Вздрогнув от очередного окрика, пояснила:

— Стандартный контракт, заключенный со мной, не оставил мне выбора.

— А как же демократия и свобода?

— Да какая, в задницу, — тут уже не выдержала Лея, несмотря на слабость и головокружение, начав в голос орать на офицера, — свобода, когда планетами правят зарвавшиеся лорды, так и норовящие наложить лапу на все, что им приглянется?

Военный хмыкнул и продолжил:

— Ваш возраст?

— Десять с небольшим лет.

Было видно, что лейтенант и до этого не очень-то поверил в ее слова. А когда Лея назвала свой возраст, глаза его стали круглыми, и он буквально выплюнул ей в лицо:

— Вам не может быть десять лет!

Лея задумалась, выругалась про себя и быстро стала объяснять, что на ее родной планете, именуемой Хель, год длится намного дольше, чем на Земле. Закончив пересчет прожитых лет, она торопливо назвала свой возраст в стандартных годах, непроизвольно округлив до двадцати трех лет.

Разговор с исполнительным «артиллеристом» несколько утомил Лею. Сказывались последствия приступа. Невеселые мысли завели ее далеко в дебри логики: индуктивной и дедуктивной; она едва не заплутала в собственных мыслях, пытаясь выудить нить корректных рассуждений из того клубка, в который спутались ее умозаключения. Из задумчивости вывел громкий окрик:

— Вы поймите, гражданка Маклауд, ну не имею я права вам верить! Организация, которую я представляю, служит советскому народу и коммунистической партии и оттого — не имеет права на ошибки! — официальным голосом наставительно произнес лейтенант. — Поэтому неплохо было бы получить доказательства, — продолжил он уже нормальным тоном.

— И где я их вам возьму? Хотя, подождите, в бортовом компьютере моего робота…

Лею перебил окрик офицера:

— Вы больше не имеете права на своего механического уродца!

В ответ на ее лице непроизвольно появилась улыбка.

— С любым другим роботом у вас это получилось бы, но только не с моим «Сапсаном».

От такой наглости лейтенант проглотил заготовленные слова и как-то ошалело выдавил: