Магия любви. Самая большая книга романов для девочек (сборник), стр. 33

– Да ла-а-адно? – просипела вторая.

– Да. Их видели недавно в Ботаническом, эта рыжая сидела у него на коленях.

– Они целовались?

– Я думаю, они не только целовались.

– Да ладно?!.

Перед сном зашла в гугл. Поиск – холм Венеры.

Нашлось – семьсот сорок шесть тысяч ответов, две тысячи картинок и семьсот двадцать видеороликов на эту тему.

«Холм Венеры есть то возвышение, которое находится у основания большого пальца. Обыкновенно он отделяется первой главной линией, линией Венеры, которая также называется линией жизни, от остальной части ладони».

Засыпая, я все еще сидела «Вконтакте» с телефона. Игорь уже вернулся домой после нашей встречи и был онлайн. Я зашла на его страницу и удалила из друзей. Число моих подписчиков тут же увеличилось на одного, а через минуту снова стало прежним. Я удалила, он отписался от моих обновлений. А что я думала, он бегать за мной будет? Спокойная грустная злость.

Игорь не нравился мне. Я бы все равно его бросила через две недели. Просто было обидно, что он меня не оценил. Задел мою гордость, подпортил самооценку. Я подумала и удалила его из закладок. И даже переписку с ним удалила.

Мальчик в черной шапке, усыпанный пушистым прошлогодним снегом, был в Сети. На его стене висели всего три сообщения. Два видео и одна фотография. В статусе играл «Сектор Газа».

Нажимаю на фото, оно понравилось двадцати двум людям.

Нажимаю дальше. Мальчик стоит в снегу, а за спиной Останкинская башня.

Нажимаю дальше. Мальчик стоит на фоне стены с граффити.

Дальше. Мальчик сложил указательный палец левой руки с большим пальцем правой, а указательный палец правой – с большим левой. Он смотрит в это окно из пальцев и улыбается. У него прозрачные зеленые глаза и красивые губы.

Я закрываю его страницу, кладу в сторону телефон, отворачиваюсь к стене и тут же засыпаю.

Был обычный день, точнее – наше любимое время, когда день еще не начал становиться вечером, а значит, можно еще немного погулять и обсудить все важные дела.

Мы сидим втроем на детской площадке на Королева. Нинка переписывается на фейсбуке со своим рыжим англичанином, Настя залипла перед нетбуком.

Напротив нас метрах в десяти старая котельная. Грязная, серовато-белая стена была изрисована яркими неумелыми граффити. Точнее, только одной. Какой-то влюбленный идиот написал «Элька, я тебя люблю!» – зеленой краской. Кривые неустойчивые буквы, типичный почерк шестнадцатилетнего раздолбая.

– Ничего страшного, – успокаивала Нинка. – Ты ни в чем не виновата, это он придурок.

– Зато есть о чем поговорить, – улыбнулась Настя, не отрываясь от ноута. – Жаль не целовались.

– Целовались, – важно ответила я. – Я не особо хотела, но из принципа. Просто интересно было.

– Ну и как?

– Ничего особенного, просто бессмысленный обмен слюнями, – вздохнула я.

– Фу-у-у… противно, наверное.

– Да уж… А что ты делаешь? – спросила я Настю.

– Я переписываю все эсэмэски с телефона и копирую письма из электронной почты в один файл. Уже почти три года. Группирую по именам.

– А зачем?

– Для истории, – ответила она. – Еще я книжки по толкованию имен собираю. Сейчас модно называть необычными именами. Меня хотели назвать Феклой, но бабушка вовремя отговорила. И тогда меня назвали в честь баржи.

– Чего-о-о? – удивилась Нинка. – Ты бредишь. Какой еще баржи?

– Я родилась на месяц раньше срока. В тот день мама проснулась, позавтракала, намыла полы, вытерла пыль, сварила обед и села посмотреть телевизор. А там в новостях репортаж был, показывали канал, а на воде баржу. Старую такую, потертую, с красным спасательным кругом.

– Баржа «Анастасия» – вот это прикол, – тряслась от смеха Нинка.

– Не Анастасия, – обиделась подруга.

– Ты над нами издеваешься, – подключилась я. – Стерва. Ты посмотри на нее, сейчас еще обидится.

– Не Анастасия, а просто Настя.

– Баржа «Настя», – улыбнулась я. – Это самое милое, что я слышала за этот месяц.

– Ми-ми-ми, – передразнила Нинка.

– Короче, когда мама увидела эту баржу, у нее начались схватки. Она решила, что это знак. Ладно, так что ты теперь будешь делать?

– У меня есть анкета на «лавпланет», только я туда больше года не заходила. Надо добавить новые фотки, обновить информацию. Вряд ли там можно найти клевого парня, но можно хотя бы попробовать.

Девочки единогласно одобрили мое решение, и оставшиеся полчаса мы копались в моем смартфоне и выбирали фотографии, которые я вечером загружу на сайт знакомств.

На остановке трамвая крутилась невысокая девушка в бесформенной мужской толстовке и потертых джинсовых шортах. Черные колготки украшали крупные стрелки, на ногах грубые ботинки, на одном из которых развязался шнурок. Девушка была рыжей, лохматой и нервно курила. У нее короткая челка до середины лба. Такие никому не идут, потому что делают людей похожими на умственно отсталых, но этой девушке было к лицу.

Ей позвонили, она взяла трубку и стала что-то тихо говорить в нее.

– Понимаешь, мы слишком разные. Ему нужна другая. Тепличное растение, с деньгами, с богатыми предками. А вот мне и так хорошо. Понимаешь? Хорошо одной. Сейчас, в шестнадцать лет, мне никто не нужен. У меня отличные друзья. Я не хочу никому ничего доказывать. Куда мне спешить? Я ведь только пошла в одиннадцатый класс…

Я смотрела на нее и думала. Рыжая в рваных колготках озвучила то, в чем я сама себе боялась признаться. Действительно ли мне кто-то нужен, чтобы быть счастливой? Или я просто хочу, чтобы было не хуже, чем у других? И наконец, зачем мне парень? Для чего? И что изменится, если он будет? А что будет, если он не появится в ближайший год?

У меня не было ответов.

Я сама не знала, чего хочу.

Перед сном я зашла на сайт знакомств. Не заходила почти год. Последний раз – двенадцатого января в пять утра. Как раз после новогодних праздников. Тогда я зашла, удалила несколько фотографий, исправила информацию о себе – на правильную – и вышла. Как думала, навсегда.

Я – девушка.

Возраст – 16 лет.

Место жительства – Москва/Московская область.

Сексуальная ориентация – гетеро/би/гомо

Ищу – парня от 16 до 20 лет.

Цель – дружба, общение/ любовь, отношения

Никнейм:

Состояние: в Сети.

Хоть Нинка с Настей и говорили, что на сайтах знакомств сидят одни неудачники, я знала – они не правы.

Знала, потому что в прошлом году у меня был К. Я не произношу его имя вслух, потому что до сих пор боюсь расплакаться. Он был лучшим.

Так и было: у Нинки – Сэм с фейсбука; у Насти – Алишер и окна его комнаты на Королева, 7; у меня – просто К. в черной шапке из прошлой осени, лучшей осени из всех пятнадцати. «Девчонки, мы просто больные», – часто говорит Нинка, а мы с Настей соглашаемся. Не больные – просто ненормальные.

Знаешь, К., после тебя все мои симпатии длились не больше двух недель.

Все это – фэйк, суррогат и самообман.

Ваня

– Девушка, можно с вами познакомиться?

Нет, только не это. Так знакомились лохи в середине прошлого века. Совсем не то. Надо придумать что-то другое. Думай же, думай, Аристархов.

Иногда бывает хорошо, что эскалатор длинный. Можно всю жизнь успеть вспомнить, пока доедешь. Внизу, через три ступени от меня, стоит она. Брюнетка, читающая «Спорт-экспресс».

– Девушка, вашей маме зять не нужен?

Черт, еще хуже. Этот метод лучше вообще не использовать. Ближайшие десять лет – точно. Счет идет на минуты. Еще сотня секунд, и я ее потеряю. Если, конечно, не придумаю что-то нормальное.