Мужчина из мечты, стр. 50
Нина задумалась.
— И где мы, по-твоему, тут можем переждать?
— У меня тут недалеко есть знакомые бедуины. Им был нужен пастух, они меня приглашали.
— Ну ты даешь! Какие-то знакомые бедуины. А ты еще говоришь, что пропадешь. Да у тебя всюду приятели найдутся. Не надо втягивать меня в очередную авантюру.
— Да никуда я тебя не втягиваю. Тебе опасно сейчас появляться в городе и на дороге. Сейчас тут такие дела начнутся, Мустафа, наверное, уже весь город на ноги поднял. Нас ищут.
— А по чьей вине?
— Да, по моей. Тем более я должен тебе помочь спрятаться. Тебя же никто не заставит сидеть у этих бедуинов месяц. Переждешь несколько дней и уйдешь. Я сам тебя провожу. Правда! — И Марк как ни в чем не бывало улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой.
И Нина дала себя убедить. Может быть, она решила, что идти дальше одной действительно опасно, или ей захотелось посмотреть на такую экзотику, как бедуины. А может, чары Марка опять начали на нее действовать. Он протянул ей руку, и она послушно отдала ему сумку. А потом незаметно и ладонь ее скользнула к нему в ладонь и уютно устроилась там. Так они шли в глубь долины, как будто ничего и не произошло. Вдруг Марк остановился.
— Там же осталась моя книга! — трагически воскликнул он.
— Какая книга? — не поняла Нина.
— «Волшебник Изумрудного города»! Ведь эту книгу мне подарила бабушка. Почему ты ее не взяла?
— Нет, ну ты в своем уме? — Нина даже задохнулась от изумления. — За ним гонятся арабы с ружьями на джипах, а он расстраивается из-за какой-то детской книжки. Да купишь ты ее, как только окажешься в большом городе. Здесь продается полно книг на русском.
— Нет, мне нужна только эта! — уперся Марк. Он уже чуть не плакал. — Они ее сожгут. Я не могу ее там оставить. Я должен вернуться.
— Да он просто идиот! — сказала Нина в сторону. — Ты что, не понимаешь, что тебя тогда уж точно убьют? И вообще, девушку тебе не жалко, а какую-то старую книгу жалко. Теперь, когда ты завел меня невесть куда, я тебя не отпущу. Раз решили идти к бедуинам, так идем!
И Нина твердо взяла его за руку. Марк не сопротивлялся. Словно маленький ребенок, он послушно шел рядом с ней.
Глава 11
— Я хочу пить, я больше не могу. — Нина в изнеможении опустилась на траву.
Сейчас, в апреле, здесь еще не было той иссушающей жары, которая настанет летом. Уже вечерело, и становилось прохладней. Почти два часа они шли, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о камни, белыми пятнами проступающие сквозь траву. И это после ночи, проведенной почти без сна в любовных играх, после радости любви, пережитой днем в долине. А потом неожиданно разразившийся скандал, их бегство — все это вымотало Нину до предела. Вспышка злости на Марка придала ей силы на время, но теперь они иссякли. А тут еще этот ветер, который выдул из нее всю влагу. Нина умирала от жажды. Ей казалось, что она не сможет больше пройти ни шагу. Она готова была заснуть прямо тут, положив голову на теплый камень.
— Ну что ты, малышка, — Марк опустился перед ней на колени, — ну, нам же осталось еще немного. Вот смотри, мы сейчас поднимемся на тот холм, и оттуда будут видны их палатки.
— Откуда ты знаешь, что мы правильно идем? Как ты тут ориентируешься? По-моему, здесь все совершенно одинаковое. Холмы, впадины, трава.
— Да нет, это тебе только так кажется. Ты же не привыкла к этим местам. А я здесь уже давно и все исходил вдоль и поперек. Тут у каждого холма свое лицо. Потом, я запоминал дорогу по валунам. Видишь эти большие белые камни? Они же все разной формы. Смотри, вот тот — как большой диван, а этот — похож на медведя. Надо просто полюбить эти места, они перестанут быть для тебя чужими.
Нина с интересом слушала Марка. Действительно, если приглядеться, в этом красивом, но однообразном пейзаже можно было найти массу зацепок для внимательного взгляда. И еще Нину удивил Марк. Непостижимо, но в нем сочетались совершенно несовместимые, на ее взгляд, качества. Он был абсолютно безответственным, беспомощным, как дитя, и в то же время, мог быть наблюдательным, сильным, заботливым.
«Как это ему удается? Что-то я не пойму», — удивлялась Нина.
Тем не менее она послушно встала и, буквально повиснув на Марке, поплелась рядом с ним. Они взобрались на холм, и оттуда Нина действительно увидела две большие палатки цвета хаки, дым костра и пасущихся овец. Она прибавила шагу. Вид человеческого жилья, мысль о воде, которую они там найдут, придали ей новые силы. Вниз они почти сбежали.
Нина с любопытством оглядывалась вокруг. У нее было ощущение, что она попала в далекое прошлое. На вытоптанной земле горел костер. Около него сидело несколько женщин, закутанных в длинные темные одежды. Лица, правда, у них были открыты. Вокруг бегали чумазые, одетые в лохмотья ребятишки.
Появление Нины и Марка произвело в лагере бедуинов небольшой переполох. Их тут же с криком окружили детишки. Они подбежали к ним вплотную, дергали за одежду, заглядывали снизу вверх в их лица. И при этом непрестанно что-то тараторили на своем гортанном языке.
Переждав для приличия несколько минут, их примеру последовали женщины. Они вели себя более сдержанно, но тоже проявляли явное любопытство. Мужчин пока видно не было.
— Я хочу пить, — сказала Нина по-английски.
Никакой реакции. И действительно, зачем этим кочевникам английский язык.
— Ты можешь им объяснить, что я хочу воды? — обратилась Нина за помощью к Марку.
Но тот опять впал в мечтательное детское состояние и лишь улыбался.
— Вода! — Нина пыталась втолковать женщинам, что ей нужно. Она покрутила головой и увидела пустую пластиковую бутыль, валяющуюся возле палатки. Нина схватила бутылку, поднесла ко рту и сделала вид, что пьет.
Женщины оживленно заговорили все разом. До них наконец дошло, что ей надо. Одна, помоложе, зашла под брезентовый навес и, улыбаясь, вышла оттуда с большой железной кружкой в руках. Нина с жадностью припала к не очень чистой посудине. Зато вода была необыкновенно вкусная, прозрачная, очень холодная, видно, из колодца. Сначала Нина думала, что выпьет все без остатка, но жажда утихла неожиданно быстро. Она передала кружку Марку:
— На, попей.
Он пил в окружении улыбающихся детей и настороженных женщин. И тут Нина услышала стук копыт. К ним скакал вороной конь. На нем, держась очень прямо, без седла, сидел мужчина, с головой, закутанной коричневым куском ткани. Видны были лишь блестящие черные глаза и воинственно торчащие усы. По тому, с каким почтением его встретили, Нина поняла, что приехал хозяин овец, палаток и женщин.
— А, Марк, здравствуй, — на плохом английском произнес мужчина. Особого удивления он не выказал. — Решил работать у меня?
Марк кивнул.
— А она с тобой? — Хозяин равнодушно указал на Нину рукояткой кнута.
— Да.
— Хорошо. Пусть остается.
Нину порадовало, что она не вызвала особого интереса у мужчины и что Марку не пришлось врать, называя ее своей сестрой. Их отвели в палатку поменьше.
— Здесь жили пастухи, — пояснил хозяин, — сейчас двое уехали, и мне нужны люди. Платить буду пятьдесят шекелей в день. Она может тебе помогать, но плата останется той же. Есть будете со всеми. Завтра начинайте работать.
Он отдал какие-то распоряжения женщинам и ускакал.
— Ну что, пойдем посмотрим наше новое жилище? — И Нина заглянула в отведенную им палатку.
Ее передернуло. В нос сразу же ударил запах слежавшейся шерсти, дыма, табака, давно не стиранной одежды и мужского пота. На брезентовом полу сваленные в кучу лежали грязные шерстяные одеяла, какие-то тряпки, которые с трудом можно было назвать мужской одеждой.
— И что, я на всем этом должна спать! — Нина в ужасе посмотрела на Марка. — Ни за что!
— Ночами здесь холодно, а наши спальные мешки остались у Мустафы. Нам ничего другого не остается. Хочешь, я отдам тебе свою рубашку, ты можешь класть ее себе под голову.