Басни, стр. 25
1814
X. Крестьянин и Смерть
Набрав валежнику порой холодной, зимной,
Старик, иссохший весь от нужды и трудов,
Тащился медленно к своей лачужке дымной,
Кряхтя и охая под тяжкой ношей дров.
Нёс, нёс он их и утомился,
Остановился,
На землю с плеч спустил дрова долой,
Присел на них, вздохнул и думал сам с собой:
«Куда я беден, боже мой!
Нуждаюся во всём; к тому ж жена и дети,
А там подушное, боярщина, оброк…
И выдался ль когда на свете
Хотя один мне радостный денёк?»
В таком унынии, на свой пеняя рок,
Зовёт он Смерть: она у нас не за горами,
А за плечами.
Явилась вмиг
И говорит: «Зачем ты звал меня, старик?»
Увидевши её свирепую осанку,
Едва промолвить мог бедняк, оторопев:
«Я звал тебя, коль не во гнев,
Чтоб помогла ты мне поднять мою вязанку».
Из басни сей
Нам видеть можно,
Что как бывает жить ни тошно,
А умирать ещё тошней. [98]
1807
XI. Рыцарь
Какой-то Рыцарь в старину,
Задумавши искать великих приключений,
Собрался на войну
Противу колдунов и против привидений;
Вздел латы и велел к крыльцу подвесть коня.
Но прежде, нежели в седло садиться,
Он долгом счёл к коню с сей речью обратиться:
«Послушай, ретивой и верный конь, меня:
Ступай через поля, чрез горы, чрез дубравы,
Куда глаза твои глядят,
Как рыцарски законы нам велят,
И путь отыскивай в храм славы!
Когда ж Карачунo?в [99] я злобных усмирю,
В супружество княжну китайскую добуду
И царства два-три покорю, —
Тогда трудов твоих, мой друг, я не забуду;
С тобой всю славу разделю:
Конюшню, как дворец огромный,
Построить для тебя велю,
А летом отведу луга тебе поёмны.
Теперь знаком ты мало и с овсом,
Тогда ж пойдёт у нас обилие во всём:
Ячмень твой будет корм, сыта медова – пойло».
Тут Рыцарь прыг в седло и бросил повода,
А лошадь молодца, не ездя ни куда,
Прямёхонько примчала в стойло.
1816
XII. Тень и Человек
Шалун какой-то тень свою хотел поймать:
Он к ней, она вперёд; он шагу прибавлять,
Она туда ж; он, наконец, бежать.
Но чем он прытче, тем и тень скорей бежала,
Всё не даваясь, будто клад.
Вот мой чудак пустился вдруг назад;
Оглянется, а тень за ним уж гнаться стала.
Красавицы! слыхал я много раз:
Вы думаете что? Нет, право, не про вас,
А что бывает то ж с фортуною у нас;
Иной лишь труд и время губит,
Стараяся настичь её из силы всей;
Другой, как кажется, бежит совсем от ней:
Так нет, за тем она сама гоняться любит. [100]
1813-1814
XIII. Крестьянин и Топор
Мужик, избу рубя, на свой Топор озлился;
Пошёл Топор в худых; Мужик: взбесился:
Он сам нарубит вздор,
А виноват во всём Топор.
Бранить его, хоть как, Мужик найдёт причину
«Негодный! – он кричит однажды, – с этих пор
Ты будешь у меня обтёсывать тычину,
А я, с моим уменьем и трудом,
Притом с досужестью моею,
Знай, без тебя пробавиться умею
И сделаю простым ножом,
Чего другой не срубит топором».
«Рубить, что мне велишь, моя такая доля, —
Смиренно отвечал Топор на окрик злой. —
И так, хозяин мой,
Твоя святая воля,
Готов тебе я всячески служить;
Да только ты смотри, чтоб после не тужить:
Меня ты попусту иступишь,
А всё ножом избы не срубишь».
1816
XIV. Лев и Волк
Лев убирал за завтраком ягнёнка;
А собачонка,
Вертясь вкруг царского стола,
У Льва из-под когтей кусочек урвала;
И Царь зверей то снёс, не огорчась нимало:
Она глупа ещё и молода была.
Увидя то, на мысли Волку вспало,
Что Лев, конечно, не силён,
Коль так смирён:
И лапу протянул к ягнёнку также он.
Ан вышло с Волком худо:
Он сам ко Льву попал на блюдо.
Лев растерзал его, примолвя так: «Дружок,
Напрасно, смo?тря на собачку,
Ты вздумал, что тебе я также дам потачку:
Она ещё глупа, а ты уж не щенок!»
1816
XV. Собака, Человек, Кошка и Сокол
Собака, Человек, да Кошка, да Сокол
Друг другу поклялись однажды в дружбе вечной,
Нелестной, искренней, чистосердечной.
У них был общий дом, едва ль не общий стол;
Клялись делить они и радость и заботу,
Друг другу помогать,
Друг за друга стоять.
И, если надо, друг за друга умирать.
Вот как-то вместе все, отправясь на охоту,
Мои друзья
Далеко от дому отбились,
Умаялися, утомились
И отдохнуть пристали у ручья.
Тут задремали все, кто лёжа, кто и сидя,
Как вдруг из лесу шасть
На них медведь разинув пасть.
Беду такую видя,
Сокo?л на воздух, Кошка в лес,
И Человек тут с жизнью бы простился;
Но верный Пес
Со зверем злым барахтаться схватился,
В него вцепился.
И, как медведь его жестоко ни ломал,
Как ни ревел от боли и от злости,
Пёс, прохватя его до кости,
Повис на нём и зуб не разжимал,
Доколе с жизнию всех сил не потерял.
А Человек? К стыду, из нас не всякой
Сравнится в верности с собакой!
Пока медведь был занят дракой,
Он, подхватя ружьё своё с собой,
Пустился без души домой.
На языке легка и ласка и услуга;
Но в нужде лишь узнать прямого можно друга.
Как редки таковы друзья!
И то сказать, как часто видел я,
Что так, как в басне сей был верный Пёс оставлен,
Так тот,
Кто из хлопот
Был другом выручен, избавлен,
Его же покидал в беде,
Его же и ругал везде. [101]
вернуться
98
Переработка басни Лафонтена «Смерть и Дровосек» на сюжет из Эзопа.
вернуться
99
Карачун – в некоторых русских диалектах злой дух.
вернуться
100
К этой теме обращался в басне «Дурак и Тень» Хемницер.
вернуться
101
Близка по теме к басням «Пешеходы и Медведь» и «Дорожные и Разбойник» Федра.