Райская сделка, стр. 43

На следующее утро Уитни, которой удалось более или менее взять себя в руки, спустилась вниз, привлеченная запахом жареного бекона и только что сваренного кофе, и застала майора все так же распростертым на кушетке. Она остановилась рядом, в рубашке и юбке, глядя на его прекрасное лицо, слегка потемневшее от отросшей за ночь щетины и допущенных накануне излишеств. Невольно ей захотелось убрать упавшие ему на лоб волосы, и он пошевелился. На лице Таунсенда отразилось смущение, когда он открыл налитые кровью глаза и увидел ее и окружающую обстановку. Но как только он хотел заговорить, у него вдруг судорожно задергались плечи, и он поспешно зажал рот рукой. Он мгновенно вскочил и, пошатываясь, двинулся к двери. Ему удалось добраться до каменных ступеней, и там его вырвало.

Понимая, что он глубоко страдает от унижения и похмелья, Уитни терпеливо стояла рядом, ожидая, когда пройдет приступ рвоты, затем помогла ему встать на ноги. Закинув его руку себе на плечо, она подхватила его за пояс и потащила наверх, в свою комнату.

— Это вы? — прохрипел он, сев на ее кровать.

— Да, я, — мягко сказала она. — Вероятно, вы были правы, майор. Человеку, который не умеет удерживать в себе спиртное, не стоит пить. — Она видела, как его покрасневшие глаза закрылись, словно ее вид только добавлял ему мучений, но набралась смелости и осталась с ним, твердя себе, что по ее вине его принудили жениться, по ее вине он так напился. Она обязана ему помочь.

Весь день она провела рядом с Гарнером, поддерживая ему голову, когда его рвало, и обтирая ему лицо холодной влажной салфеткой. Только далеко после полудня ему стало лучше, и он крепко заснул. Она сидела рядом в слабых вечерних сумерках, читая на его осунувшемся несчастном лице мрачные перспективы своего вынужденного брака.

Пойманная в собственную западню, она расстроенно вздыхала. Как мог рухнуть такой простой план? Просто ей дьявольски не повезло, что отец возвратился именно сейчас и что здесь оказался командир майора со своим никому не нужным чувством справедливости, которое и заставило его добиться их наказания. Но больше всего Уитни возмущало свое собственное непостижимое поведение, то, что она позволила себе совершенно забыть о смысле своего появления у майора в ту же минуту, как только он снял китель со своих широких плеч.

Против воли в ней разлилось тепло при воспоминании об их физической близости. Кто бы мог подумать, что охваченный страстью майор проявит такую нежность и заботливость при выполнении своей сделки с ней!

Сделка. Сделка между мужчиной и женщиной. Такая сделка всегда представлялась ей чем-то ясным и разумным… и таким далеким. Но в том, что она испытала в кровати майора Таунсенда, не было с этим ничего общего. Все произошло как в огне, стремительно и непредсказуемо, и поразило ее своей интимностью… как будто на какое-то время она целиком слилась с ним. У нее перехватило дыхание, когда она об этом подумала.

Да, именно это и произошло с ними: они слились друг с другом телом и душой. Она смотрела на прекрасное лицо Гарнера, угадывая в нем глубокую нежность и одиночество, которые он прятал под своими иронией и высокомерием. И обнаружила в себе неопытную, уязвимую девушку, которая пряталась в глубине ее души, в чем она даже отцу никогда бы не призналась. Отныне Уитни уже не могла смотреть на Гарнера, не думая о нежном, чувствительном мужчине, скрывавшемся в нем, и не желая снова испытать его нежность. А он после перенесенного им страшного унижения, когда его застали с ней в постели и принудили жениться, не сможет смотреть на нее, не думая о хитрой, завлекшей его в западню Далиле, которая пробралась в его кровать с намерением подкупить. Он будет ненавидеть ее все больше, тогда как она будет все больше его жаждать.

Она не сможет избавиться от своего безысходного желания, потому что в ней произошли глубочайшие перемены. В ее жизни появился Гарнер и заставил ее тело проснуться и зажить своей, независимой от ее воли жизнью. Да и душа ее вдруг стала подвластна невероятно глубоким и страстным чувствам. Куда же делся ее дар речи, когда он был так ей необходим? Где был ее непревзойденный инстинкт извлекать выгоду из любой ситуации? И что выйдет из ее брака с единственным мужчиной, который заставил ее забыть об отце, о своих земляках и обо всем, что ей было известно о сделках?

Широкоплечий, с сединой на висках Блэк Дэниелс, тихо ступая, поднялся по лестнице и потихоньку заглянул в комнату дочери. Он видел, как она заботливо ухаживает за этим надменным выходцем с востока. Что-то в ее движениях, в нежной задумчивости лица напомнило ему жену, Маргарет, чего он никогда прежде не замечал. Уит всегда была его копией: отчаянной и смелой, быстрой на язык и остроумной. У нее были его большие глаза с густыми ресницами, его ослепительная улыбка, его ловкие руки и его нос с характерным вздернутым кончиком. У нее была его походка, его взрывной шарм, его дар речи. Блэку было странно видеть ее одетой и причесанной так, как подобает молодой женщине, и осознавать, насколько она походит на свою мать — даже отчаянной верностью своему сердцу и упрямством воли.

Кейт была права, когда говорила, что Уитни стала женщиной, с горечью утраты признал он. И наверное, не ошибалась насчет влюбленности Уит в этого парня из благородных, потому что он не мог представить, чтобы какой-нибудь мужчина мог взять силой невинность Уит, не пролив собственной крови. В схватке она не замедлила бы прибегнуть к запрещенным приемам.

Он вздрогнул, в полной мере ощутив смысл, который скрывался за этим событием. Одним махом этот негодяй украл у него и дочь, и партнера, и любовь. Это было слишком много. Но он к тому же доказал, сколь низко ценит украденное сокровище, когда в таверне при всех назвал проституткой любимую дочь и гордость Блэка Дэниелса. В Блэке снова закипела кровь, и глаза его стали метать молнии.

Но в жизни ничто не дается даром. И, стоя на темной лестнице и глядя на грустное лицо своей дочери, Блэк Дэниелс решил, что заставит этого блестящего негодяя как следует заплатить за то, что он украл.

Глава 12

В ту ночь Уитни дождалась, пока тетя Кейт и отец уйдут спать, достала из сундука одеяло и потихоньку спустилась вниз, чтобы провести ночь на диване. На следующее утро Блэк обнаружил дочь спящей в неудобной позе на узком диване, изгнанной из собственной комнаты. Он взбесился и бросился к лестнице, собираясь вышвырнуть из дома наглого зятя, и Кейт еле удалось его остановить. Их громкие сердитые голоса разбудили Уитни, но когда она спросила, из-за чего они ссорятся, отец с теткой отделались невнятным ворчанием и разошлись: Кейт в кухню, а Блэк в сарай. Провожая их взглядом, Уитни с унынием догадалась, что причиной скандала, наверное, был ее муж, «завладевший» комнатой наверху.

Гарнер Таунсенд пошевелился в кровати и стал медленно приходить в себя после тяжелого сна. Ему казалось, что язык едва помещается во рту, где угнездился отвратительный вкус, а в глаза словно насыпали песку. Желая осмотреться, он поднял голову, но тут в его черепе словно что-то взорвалось. Он рухнул в кровать и, обхватив голову, застонал от невыносимой головной боли. Дождавшись, пока крошечные молоточки перестали барабанить ему по вискам, он осторожно присел и спустил ноги на пол. И тут наконец понял, что находится в кровати Уиски Дэниелс, разутый и раздетый. Состояние его было кошмарным: желудок свело, в горле пересохло, а все тело ныло и болело, как будто его избили дубиной. Он никак не мог вспомнить, как здесь оказался.

Взгляд его упал на таз, стоявший на полу рядом с кроватью, и на стул около него. С края таза свешивалась сложенная тряпка, и у него мелькнуло смутное воспоминание — над ним склоняется Уиски, касаясь его воспаленного лица прохладными руками. От этого видения ему стало еще хуже, и, пораженный стыдом и ужасом, он закрыл глаза. Боже… кажется, он напился до чертиков… его даже рвало… И ведь он… женат!

Наступило время обеда, и Железный майор с посеревшим лицом появился в кухне, чтобы встретиться со своей новобрачной и ее враждебно настроенной семьей, к чему мучительно готовился последние полчаса. Он едва смог убедить себя, что их брак не был всего-навсего ужасным сном, а состоялся на самом деле.