Лягушачий замок, стр. 14

— Маршал, — начала королева. — Не будете ли вы столь любезны поведать нам, верно ли то, что вы намеревались развести в Иванову ночь костер для того, чтобы на нем сжечь своего короля с королевой, или это все небылицы, сочиняемые гномами?

Маршал скрестил руки на груди, и все видели, что ему было явно не по себе — восседать в судейском кресле и исполнять приказания королевы.

— Уж эта-то история — явная чушь, высокочтимая королева, — сказал он. — Посему я выношу следующий приговор данному принцу Пофферу: до того, как часы пробьют одиннадцать, его надлежит утопить в Черном Котле.

— Ну, уж нет! — с ужасом воскликнула принцесса Аврора и бросила клубок шерсти прямо в физиономию маршалу. А принц Каролюс ударил по столу острием своего меча.

— Успокойтесь! — скомандовала королева. — Мы услышали весьма недвусмысленную речь маршала…

Тут король кашлянул три раза, но королева продолжала обращаться к маршалу:

— Не будете ли вы столь любезны, маршал, прочитать свои собственные мысли.

Маршал так перепугался, что стал скатываться вниз по ступенькам своего судейского кресла.

— Читай свои мысли! — строго повторила королева.

— Ну… я подумал о том, что… — начал маршал и остановился, потому что на него напал кашель.

— Что ты думал? — повторила королева. — Отвечай немедленно. Ведь тот, кто медлит с ответом, всегда лжет.

И она посмотрела маршалу прямо в глаза.

— Я думал о том, что это правда, что… я заколдовал всех тритонов в замке… чтобы схватить всю королевскую семью и сжечь на костре… чтобы присвоить власть… и самому стать королем. Я думал также о том, что все то, что говорил этот принц Поффер, — правда… что это я заколдовал принца Каролюса… превратив его в этих идиотских головастиков…

И тут маршал чуть не свалился с судейского кресла.

— Ну, тогда правда целиком на стороне принца Поффера, — произнес король. — И он действительно спас всех нас от ужасной беды.

Все на миг будто онемели, и тут снова заговорил король:

— И все-таки это еще не вся правда на сегодняшний день. Кристоффер Поффер сказал, что тот тритон, который был в клетке, рассказал правду о маршале и о королеве. Будь добр, расскажи нам всю правду и о королеве.

При этом король пристально посмотрел на маршала в судейском кресле, а потом бросил испуганный взгляд на горячо любимую королеву.

— Вся правда состоит в том, что королева — коварная ведьма, к тому же мерзкая и гадкая, — сказал маршал.

Услышав это обвинение, королева расхохоталась, да и я вместе с ней, правда, я смеялся так, чтобы другие не заметили, но так громко, что почувствовал щекотку по всему телу: ведь я-то знал, что сказанное маршалом о королеве — ложь.

— А теперь, пожалуйста, будь любезен, прочти те мысли, которые были в твой голове, когда ты говорил, что я коварная ведьма, — попросила королева.

— Хм… я думал о том, что королева… совершенно невинна, — сказал маршал и сник.

— И это, наконец, вся правда на сегодняшний день? — снова спросил король. — Можешь не отвечать. Не будем тратить время понапрасну, просто читай свои мысли.

Маршал покряхтел, откашлялся и, наконец, заговорил.

— Я думаю о том, что высказал вслух только половину правды, — сказал он. — Другая половина заключается в том, что королева была злой вчера, потому что я все время пронзал ее взглядом, и потому она была такой скверной и гадкой по отношению к Кристофферу Пофферу и гному Умпину, хотя они ни в чем не провинились. Это я с помощью колдовства принудил ее спустить воду изо всех колодцев в королевском саду, чтобы утопить эту парочку в Черном Котле.

Все сидящие за столом просто обомлели.

— Это самое откровенное, что мне когда-либо доводилось слышать, — вырвалось у королевы. — Конец гнусному колдовству!

Она повела плечами и опустила глаза. Потом обняла и крепко прижала меня к себе.

— Как неприятно сердиться на тех, кого любишь, — сказала она.

Я чуть не разрыдался, потому что меня обняла сама королева. В глубине души я всегда жаждал быть хорошим другом королевы с той самой минуты, когда пришел в замок.

— Значит, это маршал был шпионом у нас в замке. Да, тот, кто способен читать мысли других, может жульничать не только во время карточной игры. Такой способен обманом захватить в свои руки не только карточного короля с красным сердечком, но и сердце настоящего короля, а тем самым и полкоролевства. И за это маршал должен быть сурово наказан.

Королева снова поднялась со своего места и посмотрела на маршала.

— Ты слышал, что сказал принц. Теперь мы выслушаем приговор.

Тут я уже начал почти что испытывать жалость по отношению к маршалу. Ведь судить кого бы то ни было уже плохо, а себя самого — просто ужасно.

— Я приговариваюсь к бегу по королевскому саду и далее по всему живописному лесу вокруг, — произнес он жалостно. — Я приговариваюсь к тому, чтобы никогда не сметь и думать возвращаться обратно.

Королева взглянула на своего мужа.

— Король, мы утверждаем этот приговор?

Король кивнул.

— И он должен быть приведен в исполнение немедленно, — добавил он.

Принц встал и дважды ударил мечом по столу.

Тут маршал слез со своего судейского кресла. Какое-то время он стоял и растерянно смотрел на нас, тут снова заговорила королева:

— Ту прекрасную форму, которую тебе выдали в замке, будь любезен, положи на стол.

Маршал решительно начал раздеваться. В конце концов, он остался стоять, съежившись, в одном нижнем белье.

— А теперь сделай одолжение — удались немедленно, — сказал король.

Маршал посмотрел на тритонов, которые стояли за кустами и наблюдали за происходящим. Он им ничего не приказывал, и они не думали помогать ему.

— Схватить их всех и бросить в темницу! — вдруг завопил маршал.

Жирный тритон немедленно зашаркал к нам. Но я тут же принялся пристально смотреть ему в глаза, и в последнюю минуту он притормозил.

— Тебе отнюдь не следует бросаться на нас, — сказал я. — Будь любезен, пожалуйста, вместо этого, погоняй маршала по нашему лесу.

Мне не нужно было повторять дважды, тритон тут же припустил за маршалом, а тот бросился наутек во всю мочь. Оба отчаянно вопили. А потом с разбегу свалились в тритоний пруд, и с тех пор их уже никто в замке не видел.

Восход

После того, как проклятый всеми маршал бросился бежать во всю прыть от тритона, мы все сидели в мире и согласии за большим круглым столом. Потом вскоре королева поднялась и сказала, что она должна произнести короткую речь в связи со всеми удивительными событиями, произошедшими в замке.

— Дорогой мой принц Поффер, — начала она. — Сейчас в замке начнется великое торжество, ведь колдовские чары, которые заставляли меня быть такой мерзкой и гадкой по отношению к тебе и гному Умпину, рассеялись. Как случилось, что я с радостью могла творить зло, — страшная тайна, и я не буду пытаться раскрыть ее сейчас. Все вернулось на свои места, стало таким, как прежде, до злых чар. Правда заключается в том, что маленькие принцы Пофферы дороги моему сердцу, как никто другой. С этой минуты ты всегда желанный гость в нашем замке.

Принц и принцесса вскочили и захлопали в ладоши.

— Ура! — радостно закричала принцесса и протянула ко мне руки. — Будем вместе плести венки из цветов и продавать их, а потом покупать разные вкусные вещи.

Удивительно, что она заговорила о венках из полевых цветов, ведь это было наше с Камиллой любимое занятие. Бывало, наплетем целую корзину изумительных по красоте венков и шагаем к местному магазину или выходим на шоссе, где и продаем их случайным прохожим, что помогало им скрасить серые будни. Да и для нас эти будни становились праздниками, ведь появлялись деньги на мороженое и шоколад.

Тут король кашлянул два раза.

— Кристоффер Поффер был таким храбрым, что заслужил нечто большее, чем приглашение в замок. Я повелеваю, чтобы Кристоффера посвятили в Рыцари нашего Садового Стола. А в связи с тем, что все опасности, которые встретились ему здесь, он сумел преодолеть с ловкостью ДИПЛОМата, ему присуждается ДИПЛОМ. Он смог научиться управлять не только собственными мыслями, но также и мыслями этого гадкого маршала, так что вся подлинная правда вышла наружу и стала ясна как божий день.