Меч Мартина, стр. 29
Хорти и сам видел, что на него несется вся стая.
— Иду, мышка! Прикройте отход, ребята!
Саро взмахнула пращой, остальные швыряли в крыс камни.
— Поехали! — крикнул Хорти, схватившись за веревку и захлестнув ее петлей на поясе.
Бираг издалека запустил в него дубиной. Дубина коснулась обоих ушей и бухнула зайца по голове.
— Промазал! — успел крикнуть Хорти и потерял сознание.
Уклоняясь от камней и первых стрел, Брагун и Саро с помощью Спринг и Фенны втащили обмякшего Хорти на уступ.
— Уходим! — приказал Брагун, заметив внизу еще несколько крыс, вооруженных луками.
И они бросились в чащу, унося с собой оглушенного зайца.
20
Стояла непроглядная тьма. Сквозь густые кроны не проглядывали даже звезды. Но три фигуры сломя голову и не разбирая дороги неслись по лесу. Спринголд в очередной раз врезалась в сосновый ствол.
— Ой! Я вся уже в шишках, как эта сосна. А почему не сделать факел?
— Никаких факелов. Одна искорка — и лес полыхнет, сгорим в мгновение ока. Да и вся эта нечисть нас в два счета выследит.
Спринголд почувствовала себя дурочкой:
— А-а… Извините, я не сообразила.
Брагун, уставший от увесистого Хорти и от незапланированного приключения с тремя молокососами, раздраженно бросил:
— Что проку от извинений? Сидели б вы в аббатстве, не попали бы мы в эту переделку, мисс мышь.
Фенна заступилась за подругу:
— Но мы хотели помочь вам. А теперь мы снова свободны и поможем вам, вот увидите!
Брагун ничуть не повеселел от этого заявления:
— Свободны? Не смешите меня. Вы думаете, крысы нас не догонят? Я-то их знаю лучше. Единственный способ от них отделаться — это всех перебить. А их там для этого слишком много. И они не успокоятся, пока мы не окажемся в их кухонном котле. Не верите — Саро спросите.
— Да, их слишком много, — согласился чей-то дрожащий голосок. — Они почти всех нас съели, знаете ли…
Брагун замер, прислушиваясь и принюхиваясь.
— Кто это?
Голос доносился из кучки сухих сосновых иголок, кольцом окружавшей толстый древесный ствол.
— Если вы снимете свой тяжелый толстый хвост с моей шеи, я все вам расскажу.
Брагун отпрыгнул в сторону, и сквозь сосновые иглы просунулась голова старого кролика.
— Извините, если испугал… Если даррат гонятся за вами, я вас спрячу. Ненадолго. Они ведь едят тех, кто прячет беглецов. Впрочем, — кролик вздохнул, — они всех едят. Спрятать вас?
— Да, друг. — Саро показала на Хорти. — Пока этот вот не оклемается.
Кролик, которого звали Косбро, укрыл их в бревне, которое служило ему жилищем. Один конец выгнившего изнутри толстого ствола вяза упирался в вертикальную скалу, другой скрывали заросли чертополоха, крапивы и люпинов. Косбро осторожно раздвинул растения и по одному пропустил гостей внутрь. Кролик скользнул за ними, и заросли перед входом в его убежище сомкнулись.
Спринголд огляделась в уютном домике. Четыре фонаря из светлячков, толстый ковер сухого мха под ногами.
Фенна устроила Хорти поудобнее.
— Никогда не слышала о кролике, живущем в дереве.
Косбро приосанился и провел лапой по своим жиденьким усам:
— Вот и крысы не слышали, юная мисс. Тем лучше, тем безопаснее. Я иной раз сижу здесь и слышу, как они рыскают по лесу, бросаются на любой бугорок, напоминающий выход из норы. С воображением у них слабовато, к счастью.
Брагун улыбнулся старику:
— А где живут остальные кролики?
Косбро печально вздохнул:
— Эх, нигде они не живут. Нет здесь больше кроликов. Только я, старый дурак, пустая голова, сижу в этом пустом бревне.
Саро ободряюще похлопала кролика по плечу:
— Нет, друг, не обижай себя. Только с твоим умом можно было выжить в этих краях. А откуда кролики пришли сюда, не помнишь?
— Много нас было, много, — покачал головой старик Косбро. — Записей никто не вел, но древние оды и баллады переходили из уст в уста, из поколения в поколение. А теперь вот я, похоже, последний…
Саро протянула старику фляжку одуванчиковой лопуховки:
— Промочи горло, друг. Может быть, вспомнишь какое-нибудь древнее сказание?
Косбро приложился к фляжке. Глаза его заблестели.
— О-о-о, нектар! Лопух и одуванчик… Много сезонов уже в рот не брал… Есть такая баллада про убийц.
Он еще раз глотнул из фляжки.
— Когда я был моложе, много помнил песен да стихов. Увы, сезоны берут свое, память уж не та. Вот послушайте, что в голове засело…
Косбро снова промочил горло и вздохнул:
— Конец я сочинил сам. Вместо остального, которое начисто забыл. Там имена были, истории семей… Все забыл! — горестно вздохнул старик.
Фенна тоже пригорюнилась. Печальная песнь, печальное зрелище…
Спринголд попыталась утешить старика:
— Если мне суждено дожить до ваших сезонов, я и половины этого не упомню.
— Упомнишь что? — раздался голос Хорти, выбравшего именно этот момент, чтобы очнуться. — Во, ребята, мы удрали? Во-у-у, голова моя лихая! Адски трещит, раскалывается…
Он попытался выпрямиться и стукнулся макушкой о низкий потолок.
— Й-ой-ой-ой! Кто это мне подставил, во?
Саро легла на его голову, заглушив заячий вопль.
— Заткнись, дурак ушастый! — зашептала она. — Все замерли! Кто-то сюда движется.
К бревну приблизились Бираг и толпа крыс даррат. Было слышно, как они шуршат в кустах, тыча в заросли копьями. Бираг уселся на бревно прямо над головами беглецов, в лучах занимающегося рассвета он зорко следил за действиями своей банды. Некоторые из крыс последовали примеру вождя и тоже уселись отдохнуть на травке.
— Вы что, тоже все капитаны Бираги?
Крысы тупо переглянулись и согласно затрясли головами.
— Чего расселись здесь, как жабы? — взбеленился руководитель. — Ищите, ищите! Пошевеливайтесь, лежебоки!
Крысы вскочили и бросились кто куда, деловито вороша кусты и траву и всячески выказывая свое усердие. Бираг положил свое копье рядом и заворчал себе под нос:
— Хе-хе, Хемпер-то, хе, хе… здорово получил по кумполу. Большой башке большая шишка… Эти медленной смертью умрут, когда их поймают… Мало от них для Буррча Глаг останется, жаль, жаль.