Охота на лис, стр. 17

– Спасибо, лорд. Но с некоторых пор я совершенно равнодушна к комплиментам.

– Не бывает женщин, равнодушных к комплиментам, правда, милый? – проворковала Нора, обращаясь к мужу и стараясь смягчить ледяной тон сестры.

– Ты абсолютно права, дорогая. Комплименты способны растопить любое женское сердце.

– О, лорд Алленсон – тонкий знаток женских душ. Уж ему-то известно, где, когда и что следует говорить дамам, – подмигнув Генри, Дамиан облокотился о край подоконника и повернулся спиной к окну. Жюстина не могла видеть выражения его лица, а он, напротив, имел возможность наблюдать за ней. Утонченные черты лица, изысканные манеры… – что-то в этой девушке внушало ему робость…

– Лесть – это способ завоевать любовь тех, кого на самом деле не только не любят, но и не уважают, – колючий взгляд, брошенный в сторону Дамиана, не оставлял сомнений в том, кому эти слова были адресованы.

– Хочу заметить, – сказал Генри, смеясь, – лесть всегда достигает своей цели, всегда срабатывает.

– Генри, перестань! – притворно возмутилась Нора, – ты, как и все мужчины, неисправим, но все равно очарователен!

– Я рад за тебя, друг, что разлука не остудила былого пыла твоей жены, – сказал Дамиан.

– Представь себе, даже наоборот! – подхватил Алленсон. – С годами наша любовь становится все крепче, и надеюсь, что так будет всегда!

Жюстина отбросила в сторону шитье и, ни на кого не глядя, сказала категорично:

– Я думаю, Генри, ты не лестью завоевал сердце Норы. Ты сам верил во все то, что говорил. Что касается лести, то это – совсем другое дело! Льстец осыпает свою жертву комплиментами, преследуя совершенно определенные корыстные цели и, добившись от нее того, что ему нужно, теряет к ней всякий интерес, – закончив свой монолог, Жюстина снова посмотрела на Дамиана.

Генри вздохнул:

– Сейчас, сестричка, ты нарисовала образ человека беспринципного, не имеющего понятия о морали, образ циника и проходимца. Только какое отношение это имеет к нам?

– Целомудренным девушкам, мисс Брайерли, следует блюсти свою невинность и не поддерживать отношения с типами, которых Вы только что нам обрисовали! Извечный поединок страсти и стыдливости, слабого сердца и сильной воли редко заканчивается победой последней и делает, как Вы выразились, «жертву» заложницей собственной судьбы, – произнес Дамиан, чеканя каждое слово. – А теперь позвольте откланяться – я и так занял у вас слишком много времени. Кроме того, дома меня ждут дела. – С этими словами он решительно направился к двери.

– Удачи Вам, Дамиан. Надеюсь, теперь Вы не будете у нас таким редким гостем, а то я уже стала Вас забывать, – с улыбкой проговорила Нора.

Мисс Брайерли отметила, что, уходя, лорд Левингтон не удостоил ее даже взглядом.

– Я вижу, дорогая Жюстина, лорд Левингтон произвел на вас сильное впечатление, – проговорил Генри.

– Источники Вашей осведомленности, Генри, – слухи и сплетни – лгут! Мы с лордом Левингтоном были какое-то время в дружеских отношениях, но «особенного» в них ничего не было, так что не следует преувеличивать его значение в моей жизни. Давайте раз и навсегда покончим с этой темой, она мне неприятна, – Жюстина встала и удалилась.

«Что же теперь делать? – мучительно думала Жюстина. – С приездом Генри отпала необходимость быть возле Норы и можно было бы уехать из Мильверли от всех этих неприятностей и разговоров, но что делать с саквояжем? А тот разговор, услышанный ночью в саду? Вдруг Дамиан" – тот самый «Лис», которого разыскивает Генри. Может быть, рассказать ему обо всем? А если эти предположения подтвердятся, что ждет лорда Левингтона? Его обвинят в государственной измене. Это же верная смерть или пожизненная каторга! – ужас охватил девушку. Так что же делать?..»

ГЛАВА 6

Дамиан возвращался домой в мрачном настроении. Войдя в библиотеку, он обнаружил там Роджера с незнакомым молодым человеком. Оба были уже навеселе, на столе стояла опорожненная бутылка бренди. В комнате царил ужасный беспорядок, вещи и бумаги валялись где попало – все наводило на мысль, будто здесь что-то искали…

Дамиан обвел взглядом представшую перед ним картину и… взорвался!

– Еще не наступил полдень, а вы уже налакались! Сколько можно? Все, мое терпение кончилось! Убирайтесь отсюда вон, оба!

Роджер медленно поднялся со стула, покачнулся и, заикаясь, проговорил:

– Я здесь такой же хозяин, как и ты. Ты… не имеешь… права выгонять меня. К тому же у меня… гость, и с твоей стороны невежливо так вести себя!

Дамиан подскочил к брату, схватил его за отвороты камзола и с угрозой в голосе проговорил:

– Имею… и на сей сделаю! И тебе, братец, придется подчиниться!

Роджер покачнулся и, чтобы не упасть, схватился за плечо брата:

– Да будь же джентльменом, хотя бы поздоровайся с моим другом. Это – Грэхэм Маунт Хоппер, мы познакомились… в Оксфорде. Хоппи, поприветствуй моего старшего… братца…

Незнакомец был выше Роджера, атлетически сложен, имел здоровый цвет лица. Он учтиво поклонился, и Дамиан с удивлением отметил, что молодой человек совсем не выглядит пьяным.

– Слуга принес нам отличный бренди, – голос Хоппи слегка дрожал, – в погребах хорошие вина.

– Я рассказал Хоппи о контрабандистах, – виновато произнес Роджер.

– Нисколько не сомневаюсь в этом, – проговорил Дамиан и оттолкнул брата. Неопрятный вид Роджера, его пьяное покачивание, запах перегара – все было противно Дамиану. Он отвернулся от брата и обратился к гостю:

– Мы никогда раньше не встречались?

– Не думаю, – Хоппи отрицательно покачал головой, – я бываю в Лондоне не так часто, как хотелось бы…

Он метнул взгляд на Роджера, и Дамиан прочел в нем холодную брезгливость. «Почему он так недружелюбен к брату? Так обычно смотрят не на друга, а на врага», – усомнился лорд Левингтон в дружеских отношениях молодых людей.

– Я пригласил Хоппи погостить у нас. Он ухаживает за одной молодой дамой из Брайтона, а это недалеко отсюда, и Хоппи будет иметь возможность видеться с ней, «…что избавит его от дополнительных расходов на аренду квартиры в Брайтоне, – с издевкой подумал Дамиан. – Вот почему понадобилась ему дружба с Роджером». Однако в следующий момент он усомнился в своих предположениях. Хоппи был одет в красивый, отличного покроя костюм. Во всем его облике и манерах не было ни малейшего намека на то, что он находится в стесненных обстоятельствах. Решительно все было приятно в этом молодом человеке, вот только холодный взгляд настораживал Дамиана.

– Хорошо, я не буду возражать при условии, что Вы не станете пьянствовать по утрам в библиотеке, – сказал лорд Левингтон и обратился к гостю: – Вы случайно не состоите в родстве с Хопперами из Бьеркшира?

Хоппи снова отрицательно покачал головой:

– Я выходец из Оксфордшира. У моего отца собственные владения на окраине Фарингтона, – молодой человек говорил медленно, словно взвешивая каждое слово.

«Он не назвал свое имение, – отметил Дамиан, – но это не значит, что он врет или что-то скрывает. Во всяком случае выглядит он поприличнее моего братца».

Хоппер учтиво поклонился и, взяв Роджера под руку, вывел его через дверь, ведущую на террасу.

«И все-таки нужно будет навести справки об этом Хоппи. Кто знает, в какую еще историю может влипнуть Роджер со своим бесконечным пьянством», – решил Дамиан.

Сцена с братом окончательно испортила Дамиану настроение. Он в бессилии опустился на стул и невидящим взглядом уставился на бумаги. Ничего не хотелось делать. Саквояж, пьяный брат, Жюстина… – неприятности сыпались на него, словно из рога изобилия! «Да что же со мной происходит? – разозлился вдруг Дамиан и так стукнул кулаком по столу, что боль отозвалась во всем теле. – Пора взять себя в руки!» Он окинул взглядом беспорядочно разбросанные бумаги и с неприязнью подумал: «Кто рылся в них и с какой целью?»

Нора и Генри почти не разлучались и большую часть времени проводили в будуаре. Они были очень счастливы вместе и целыми днями о чем-то шептались, смеялись и походили на беспечных, шаловливых детей. Жюстина иногда даже злилась на них, так их настроение контрастировало с ее собственным. Пользуясь тем, что старшая сестра всецело поглощена своими заботами и не нуждается в ней, Жюстина каждый день, независимо от погоды, подолгу каталась верхом по полям и лугам, в сторону моря, чувствуя, как постепенно в душе наступают умиротворение и покой…