Ведущая сквозь тьму (СИ), стр. 64
Она задумалась, и чтобы сосредоточиться, бесцельно начала осматривать комнату, в которой они сидели этим зимним утром. Но, ни серебристо-зеленые обои, ни стеллажи, доверху заполненные книгами, ни огоньки желтых восковых свечей, который Клод зажег лишь жестом, не привлекали ее внимание. Кристина перевела взгляд на языки пламени в самом настоящем камине, и вернулась мыслями на двое суток назад, в свой кабинет.
Вот она, поговорив с Клодом, нажала на отбой и перекинулась парой фраз с человеком, которого тот прислал. Крис помнила его располагающую улыбку и совершенно невыразительный вид. Она еще подумала тогда, что никогда бы не посчитала этого человека колдуном.
Хотя, что она знала о колдунах и корреляции их сил с внешностью на тот момент? Ничего. Но Фред действительно ничем не отличался от обычных людей. Он был простым в общении, и располагающим к себе, не в пример тому же Клоду или Дрю, от которых веяло властной самоуверенностью и чувством собственного превосходства. Да и Джек, бармен, который спас ее, излучал подобную уверенность в собственных силах. Было ли это чем-то врожденным? Или же зависело от уровня тестостерона в крови?
Отбросив данные размышления, она вновь вернулась к событиям вчерашнего дня.
После короткого разговора, Фред вышел из кабинета, сказав, что посидит в холле. Потом пару раз заходил Стэн и несколько других работников редакции. Они обсуждали новый выпуск, смотрели фото…
Кристина нахмурилась, покачав головой, когда Клод поднес ей чашку с кофе. Она не хотела отвлекаться. Чем ближе Крис подбиралась в своей памяти к моменту нападения, тем смутней и туманней становились образы. В голове, пока едва ощутимо, начала нарастать неприятная, тянущая боль. Но Кристине удавалось ее игнорировать.
Что же было потом?
Вот ее фотограф разложил макет перед ней, и она утвердила размещение фотоколлажа, после чего они согласовали следования материалов в журнале. Она отпустила Стэна, намереваясь позвонить Клоду, но в этот момент, когда сотрудник еще только выходил из кабинета, раздался звонок по внутренней связи…
Боль в голове усилилась, пронзая виски огненной иглой, настолько неожиданно, что Кристина скривилась и невольно прикусила губу, удерживая болезненный стон.
— Тихо, милая, расслабься, — руки Клода тут же обхватили ее еще сильнее, и он, будто укачивая, начал легонько поглаживать Крис по спине. — Не надо, не перенапрягайся, не мучай себя, — его губы нежно коснулись ее висков, словно Клод ощутил, где именно Кристину мучает боль. От этой простой ласки стало немного легче. А может, не так уж и проста она была, в конце концов, Клод ни в чем не был простымчеловеком.
— Я не могу вспомнить, что было перед нападением, — она продолжала покусывать губы, — мне кажется, что кто-то позвонил по внутренней линии, но я не уверена, было ли это…
Клод продолжал поглаживать ее спину в задумчивом молчании. Через пару минут он вздохнул и ласково прошелся ладонью по шее Крис, подбираясь к затылку, помассировал ей кожу, разминая напряженные мышцы, а потом обхватил голову с обеих сторон, заключая в теплый плен своих рук.
— Давай попробуем еще раз, только с моей помощью, негромко проговорил он, почти касаясь губами прядей волос на затылке.
Кивнув, она опять прикрыла глаза и постаралась выстроить события в разуме в стройную линию…
Глава 18
Мысли закружились хороводом, словно подчиняясь желанию Клода, и Кристина почти уловила их последовательность: вот Стен стоит рядом у ее стола, они раскладывают фото, утверждая коллажи, и Фред, который заходит пока еще идет обсуждение. Она не ошиблась, эти двое действительно пересеклись.
Защитник, приставленный к ней Клодом, приближается к столу, интересуясь с улыбкой, чем именно они занимаются, и напоминает, что Крис скоро стоит позвонить Клоду.
Она кивает, задумавшись над коллажем, и не особо обращает внимание на Фреда, глядя в спину удаляющему Стену. И вот оно — звонок по внутренней линии. Она берет трубку и…
Что-то пошло не так.
Кристина не знала, отчего, и было ли так запланировано, но ее сознание вдруг сорвалось, будто проваливаясь в яму, и картины позапрошлого дня смазались, исказились, сменяясь…
— Клод… — она не знала, сумела ли это сказать, или только простонала в уме, ощутив горький привкус на языке, когда ее мозг вновь заполнили картины гораздо более давнего прошлого…
Ей было плохо. Безумно, дико больно, а сил, чтобы хоть немного умерить свою муку, не осталось. Она все отдала три дня назад, когда Орден наконец-то исцелил ее отца. Все, до последней толики своей малой мощи вложила в то, чтобы ее папа вновь стал здоров.
И ей удалось это.
Нет, им — Главе, Ордену удалось.
А она, Кристиана, была лишь крупицей во всем этом.
И теперь, еще более полно, ее жизнь, жизни ее родителей на веки вечные принадлежали Главе.
Вот только, что-то непохоже, чтобы ей долго осталось жить.
Кристиана давилась, не в силах сделать вздох. Кашель душил ее, раздирая горящие легкие, все тело лихорадило, а кожу покрывал липкий, холодный пот. И слабость, такая страшная слабость.
Но никто из Ордена не приходил ей помочь.
Быть может, Кристиана уже сыграла свою роль и оказалась обременительной для Главы? Она успешно справлялась с заданием, отвлекая внимание Великого Магистра.
Кристиана не знала, для чего, хоть порою и задумывалась над тем, что вероятно, Глава внедрил в Ковен предателя, и ее сомнительная привлекательность используется для того, чтобы Клод не очень уж присматривался к тому, что творилось под его носом.
Впрочем, это были всего лишь домыслы, о которых она не стала бы распространяться.
Тело затряслось в очередном приступе кашля, и Кристиана согнулась пополам, ощущая во рту острый привкус крови. Откашлявшись, она осторожно и аккуратно отняла отрез ткани ото рта, оглянувшись через плечо. Ей не хотелось, чтобы мать увидела алые пятна.
Кристиана почти не сомневалась, что умирала. Она достаточно знала о хворях и целительстве, чтобы распознать чахотку, и к тому же, в самой стремительной и яркой форме. Кристиана не угасала, она сгорала, как тонкая щепка в ревущем пламени лесного пожара. А вот спасать ее было некому.
Хильда, ее старая наставница, не смогла справиться. И сама Крис оказалась настолько иссушенной после участием в исцеление отца, что на поддерживание своего состояния сил уже не было. О выздоровлении не шло и речи.
Испытывая угнетение и непередаваемую тоску, она свернулась клубочком на подушке, накрывшись одеялом с головой.
Жара сентября давно спала. Пришел октябрь, с теплыми днями и первыми заморозками по ночам, с красной листвой кленов и желтыми дубами. С одиночеством…
Даже странно, насколько она привыкла к постоянному вниманию Клода. Пусть так ни разу и не поддалась, в последний момент находя в себе силы увернуться, отшутиться, убежать, лишь бы не дать своим рукам обнять того, кого так хотелось.
И, как ни странно, он позволял ей уходить, то ли не будучи так уж заинтересован в Кристиане, то ли ощущая в ней вот эту предательскую дрожь всякий раз, когда их глаза встречались. Он ни раз и не два говорил, что добьется от нее капитуляции. И обещая, что она будет его, всегда насмешливо улыбался.
Крис не знала, отчего он так необычно вел себя с ней. Быть может, нашел другую, или других, которые развлекали Магистра ночами. Она старалась не думать о таком, но мимо воли, глаза наполнялись злыми слезами, а пальцы сжимались в кулаки. Хотя, она прекрасно знала, что ей не следовало увлекаться этим мужчиной, ни под каким предлогом.
Однако Глава казался довольным тем, как развивались отношения Кристианы и его врага, а значит, ей не о чем было волноваться… Но она все-таки переживала. Глупая, безмозглая курица!
Правда, было за эти недели несколько ночей, воспоминания о которых даже сейчас, несмотря на боль в легких, заставляли щеки Крис гореть вовсе не от лихорадки.