Огонь и лед, стр. 55

— Я в шоке, принцесса, признаю, но мы это переживем.

— Я не хочу, чтобы ты беспокоился. Просто мне казалось, что я должна тебе все сказать, но это ни к чему не приведет. Он живет своей жизнью, я — своей.

Софи вдруг остро осознала, что еще никогда не любила, и если это чувство и есть любовь, то все действительно хреново.

— Может, тебе уехать на некоторое время… просто, чтобы во всем разобраться? Почему бы тебе не прилететь ко мне в Монте-Карло?

— Звучит неплохо, — сказала она, но ее голосу не хватало энтузиазма. — Мне нужно подождать до того, как пройдет День благодарения. От меня зависит много людей.

— Понимаю. Я знаю, что ты должна делать. Тогда после Дня благодарения. Теперь иди спать и не волнуйся. Утро вечера мудренее.

Софи притворилась, что поверила ему.

РАБОТА СТАЛА ЕЕ СПАСЕНИЕМ. Софи с головой окунулась в работу, потратив кучу времени на написание статей. Ей удалось не думать о Джеке… ровно до тех пор, пока она не легла спать. Стоило Софи закрыть глаза, он был тут как тут.

— Прочь из моих снов! — прошептала она.

Что он делает? Где он сейчас? Может, выкроил время и нашел теплый пляж, как и хотел? А может, вернулся к работе?

Передал ли он кому-то расследование в Инуке, или все еще участвует в нем? Она ничего не слышала об этом уже несколько дней. Конечно, они все еще ищут ответы. Узнали ли они, почему те люди пытались убить их с Джеком? «Проект Альфа»… Четверо ученых… Уильям Харрингтон. Она заснула, пытаясь собрать все кусочки головоломки воедино.

ТРИДЦАТЬ ШЕСТЬ

ТЕПЕРЬ, КОГДА ФУРОР С ИНЦИДЕНТОМ НА YOUTUBE утих, Джек смог вернуться к работе. Его звезда закатилась, так как весь мир следил за двумя новыми суперзвездами интернета. Обе шикарные, обе — голливудские иконы большого кино. Их поймали ругающимися на чем свет стоит на шикарном свадебном приеме сверхвлиятельного продюсера — парня, который самым некрасивым образом бросил одну секс-бомбу, чтобы жениться на другой. Таким популярным видео сделала непристойная речь и кадры с полураздетой актрисой, пробивающейся через толпу, чтобы добраться до покрасневшей от злости невесты. Язвительная старлетка ударила первой и, в конце концов, растянулась на свадебном торте за десять тысяч долларов. Этот «фильм-катастрофа» имел огромный успех.

Тем временем Джек узнал, что его перевели на дело с мошенничеством, но поскольку расследование под рабочим названием «Инук» продолжалось, он направился к Питтман и заявил, что эффективнее всего будет назначить его работать над информацией, поступающей из Аляски. Аргумент был веским, и решительность Питтман поколебалась.

— Я знаю тебя от и до, агент Макалистер. Ты будешь работать над этим делом с моего разрешения или без него. Разве не так? Неважно, не отвечай. Хорошо, работай. Я сделаю звонок и сообщу всем, что ты уполномоченный агент по этому делу. Заканчивай его как можно скорее. Мне не нравится, когда в моих агентов стреляют.

Все коробки с информацией, собранной в учреждении ученых на Аляске, были отправлены в Чикаго. У Анкориджа не было кадров, и дело передали им, так как первое преступление произошло в Чикаго. Агенты уже детально изучили каждый клочок бумаги в каждой коробке и просмотрели диски. Волки. Часы, дни и месяцы видеозаписей о волках. Обнаружилась лишь одна необычная деталь: все записи были сделаны больше года назад. Были ли записаны последние месяцы? Если да, то где диски?

Джек смотрел пленку, проматывая сцены, в которых не было никакой активности. Софи была права. Они едят, спят и убивают, едят, спят и убивают.

Он как раз просматривал блокнот на пружине, когда вошли два помощника, катя тележку с кучей коробок.

— Откуда это? — спросил Джек.

— Архивы фонда TNI. Собранные докторами исследования за несколько лет.

До сих пор все, что попало в руки ФБР, казалось самым обыкновенным научным исследованием, хотя они и проверили все от корки до корки. Джек постоянно возвращался мыслями к тому, что Картер сказал Софи, перед тем как до него добрался Рики: «Не совала бы свой нос, куда не просили». Что такого страшного она могла найти? И что, черт возьми, он скрывал?

Агенты говорили с двумя оставшимися учеными несколько раз, но те не смогли пролить свет на мотивы действий Картера. Джек ознакомился с досье на каждого из четырех докторов. То, что он обнаружил, не удовлетворило его. Кто-то в TNI должен был знать о тайне Картера.

Джек подумал, что пришло время ему поговорить с ними лицом к лицу. Он решил начать с доктора Маркуса Лемминга из Чикаго. Когда Джек заявился в его офис без предварительного звонка, секретарь сказала ему, что доктор Лемминг уехал в Северную Дакоту на семинар. Другой ученый, доктор Кирк Халперн, жил недалеко от Миннеаполиса. Джек попал на утренний рейс и в полдень уже стучал в дверь Халперна.

Ученый проводил его в свою заставленную всяким хламом гостиную. Он оказался невысоким и худощавым сутулым человеком с поведением старика, хотя его досье гласило, что ему всего сорок пять лет. Очевидная усталость делала его старше.

— Выпьете что-нибудь, агент? — предложил Доктор Халперн. Он убрал со стула газеты и жестом предложил Джеку присесть. — Раньше за порядком следила моя жена. Она умерла шесть лет назад. — Он оглядел комнату. — Боюсь, я все запустил.

— Как ваша жена относилась к вашим длительным поездкам на Аляску? — спросил Джек.

Лицо ученого просияло.

— Она ездила со мной. Любила мою работу и помогала. Я присоединился к Эрику, Маркусу и Брендону в Инуке уже после того, как она ушла.

— Расскажите мне о них, доктор. — Джек встал и снял пальто. Заметив, как Халперн уставился на его оружие, он повесил пальто на спинку стула и снова сел.

— Пожалуйста, зовите меня Кирк. Я не могу рассказать вам ничего такого, чего уже не рассказал другим агентам.

— Я буду признателен, если вы повторите все еще раз, — настаивал Джек.

— Вообще-то, говорить особо и не о чем. — Он убрал с кресла подушку для иголок и сел. — Начну с руководителя нашей группы, Брендона… доктора Брендона Финча. Он был очень организованным человеком. Даже составил графики работы так, чтобы мы не тратили время понапрасну. Через некоторое время Брендон стал действовать нам на нервы. Все должно было быть так, как сказал он. Он был одержим всем, начиная с того, как мы готовили еду, заканчивая тем, когда ложились спать. Это раздражало. Мы с ним ладили, но иногда и спорили. Со временем жизнь в изоляции и местные погодные условия дают о себе знать. Я ужасно себя чувствовал, когда он умер. Никто из нас не знал о его болезни сердца. У него, конечно, был избыточный вес, но он ненамного превышал норму. В полевых условиях Брендон не отставал от нас.

— Как другие доктора уживались с ним?

— Они терпели его, как и я. Время от времени спорили с ним, но, в конце концов, ни у кого не оставалось никаких обид.

— А как насчет Эрика Картера?

— Молодой, нетерпеливый, напористый. Они с Маркусом сразу же стали близкими друзьями, так как были одного возраста. Они хорошо работали вместе и имели схожие интересы — по крайней мере, в самом начале. Затем Эрик все чаще и чаще оставался наедине с самим собой. Чем дольше мы находились там, тем напряженнее становилась их дружба. Однажды, пока Эрик исследовал некоторые взятые им образцы крови, Маркус отвел меня и Брендона в сторону и сказал, что волнуется за Эрика. Он спросил нас, не заметили ли мы какие-нибудь изменения. И да, мы заметили. Эрик стал таким замкнутым, что не позволял никому из нас смотреть его записи, пока он не внесет их в компьютер. Как бы там ни было, в большинстве своем записи невозможно было разобрать. Маркус говорил, что не может прочитать его каракули.

— У вас есть какие-нибудь идеи по поводу того, что он мог скрывать?

— Нет. Агенты говорили мне, что перед смертью он сказал мисс Роуз что-то об испытуемом. Он был обеспокоен ее поисками. Я понятия не имею, что он имел в виду.