Мара, стр. 51
Послышались быстрые шаги, и на пороге появился Лобо. Увидев слезы на глазах хозяйки, он тотчас бросился на обидчика.
— Нет-нет! — Мара закрыла собой Джейма. — Это не он. Это Лео.
Только теперь Лобо заметил лежащего на полу Лео. На этот раз его остановил Джейм.
— У парня сломана челюсть, и, судя по количеству крови, он прокусил себе язык. Нужно передать его в руки полиции.
Одним резким движением Лобо поставил Лео на ноги и вытолкал из палатки.
— Вы уверены, что этот тип не сбежит от Лобо? — спросил Джейм у Мары.
Она не ответила, только молча вытирала слезы.
— Я испугалась, — сказала она наконец, словно извиняясь за то, что расплакалась.
— Пойдите умойтесь, вам станет лучше.
К его удивлению, она сразу послушно скрылась за занавеской. Он услышал плеск воды. Через несколько минут она вернулась, уже одетая в платье.
— А где ваша служанка-монстр?
— Вы имеете в виду Кланки? Я уже отправила ее спать. Но она не служанка, она мой секретарь и к тому же лучшая подруга. Все в цирке об этом знают.
— Я тоже хочу быть вашим другом, Мара, — мягко сказал Джейм.
— А чего еще вы хотите? — Она бросила на него презрительный взгляд.
— Еще я хочу быть вашим любовником, — честно ответил Сен-Клер.
Она не рассмеялась. В глазах ее блеснул такой огонек, точно ей хотелось того же самого.
— Что ж, хорошо, что вы со мной откровенны. Я не доверяю мужчинам, которые твердят, что хотят быть моими друзьями, твердят до тех пор, пока я не останусь с ними наедине.
— Вы очень красивая, но дело не только в этом…
— Но вы же обо мне совсем ничего не знаете!
— Я знаю, что вы самая прекрасная из женщин, лучше всех, кого я когда-либо встречал. Я безумно люблю вас, Мара.
Она хотела было что-то сказать, но тут на пороге появился мистер Сэм. Он был не на шутку перепуган.
— Ты как, Мара? — тотчас спросил он.
— О'кей.
— Ребята охраняют Лео. Они чуть не покалечили его, хорошо, что я вмешался. Если с тобой все в порядке, я пойду велю им вышвырнуть его из города. Не знаю, правда, жив ли он еще. Парни настроены очень воинственно, особенно Лобо.
— Скажите им, что я только испугалась — и больше ничего.
— Позвольте, вы что же, не собираетесь передать Лео в руки полиции?! — вмешался Джейм.
— И оставить здесь бедную Мару на несколько недель как свидетельницу? Да ты спятил, должно быть? Кстати, тебя как зовут?
— Сен-Клер. Я работаю у…
— Да, я помню. А что ты делаешь здесь?
— Я случайно проходил мимо палатки Ma… Принцессы Мары и услышал ее крики. Я вбежал и увидел, как она борется с мужчиной. Я ударил его и…
— Где был Лобо? — нахмурился мистер Сэм.
— Наверное, помогал вашим ребятам разнять драку около кассы, — пробормотала Мара.
— Я плачу ему жалованье за то, чтобы он охранял тебя, — сказал мистер Сэм и повернулся к Джейму: — А тебе, парень, пора идти к себе.
Джейм кивнул Маре и направился к двери.
— Джейм, подождите, — остановила она его.
Он обернулся.
— Спасибо вам… — пролепетала Принцесса.
И Джейм отправился в свою спальню, которую делил с двадцатью пятью другими рабочими. Он забрался на полку, но уснуть не мог очень долго. Мара поблагодарила его, она сказала «спасибо» очень искренне, но значит ли это, что он наконец заслужил ее доверие?
«И все-таки это уже кое-что!» — подумал он и улыбнулся, засыпая.
19
Мистер Сэм частенько казался себе огромным зловещим спрутом, раскинувшим щупальца по всем, даже самым укромным уголкам цирка. Он обычно вмешивался и в личную жизнь своих артистов — ведь любая семейная ссора, считал он, может вылиться потом во всеобщий скандал, а от этого, безусловно, пострадает качество представлений.
Между тем за последнее время случилось немало ссор и даже драк, взбудораживших весь цирк. Взять хотя бы эту ужасную историю покушения Лео Муэллера на Принцессу Мару — их приму! Мистер Сэм до сих пор вздрагивал при мысли о том, что мог лишиться в разгар сезона своей лучшей артистки. Что бы тогда сталось с его доходами?
Но дело не только в деньгах. Мистеру Сэму было бы просто по-человечески жаль терять Принцессу. Он любил людей работящих, увлеченных своим делом, а именно к таким и относилась Мара. Более того — она была настоящей, прирожденной артисткой, яркой, талантливой. Она могла спасти любое, даже самое гнилое и пропащее представление с самым тусклым составом других исполнителей, могла сделать так, что зрители не только не жалели, что потратили свои денежки, а даже, наоборот, считали, что билеты на удивление дешевы.
Да, Мара была честолюбива, вспыльчива, имела довольно вздорный характер. Но мистер Сэм ведь и сам не отличался ангельской кротостью. Он тоже не любил, когда что-то делали не так, как ему бы хотелось.
Неудивительно, что он уже несколько ночей провел без сна. Он и от природы был беспокоен, а тут навалилось столько всяких неприятностей, столько причин для этого беспокойства! В последние дни резко снизились доходы цирка. Наверняка кто-то из казначеев подворовывал, но выяснить, кто именно, было не так-то просто.
А тут еще эта чертова инфляция! Даже если абсолютно все билеты на представление раскупались, все равно сумма выручки выглядела смешной в сравнении с растущими ценами на продукты, бензин, реквизит и расходами на железную дорогу.
Казалось, весь мир летит в тартарары и никому нет до этого никакого дела… Мистер Сэм не понимал происходящего — он знал только, что все это ему действительно не нравится.
Так думал он, медленно направляясь из столовой в Серебряный фургон. Да, столько неприятностей на его голову, а тут еще этот подлец Джо Лэски! Когда-то давно они держали цирк вместе, он назывался тогда «Брадфорд энд Лэски цирк». Но потом они с Джо переругались, и цирк распался на две части, обе тут же оказавшиеся на грани банкротства.
Драчка между партнерами началась из-за женщины. Они любили одну и ту же наездницу, прекрасную Белль, но мистер Сэм ловко отбил ее у Джо, женился на ней, и Лэски до сих пор не может ему этого простить. Хотя Джо давным-давно уже обзавелся собственной подругой жизни, которая подарила ему двоих сыновей, его ненависть к мистеру Сэму не только не прошла, но даже как будто усилилась, подогреваемая азартом профессиональной конкуренции.
Так, в 1924 году Лэски перешел в открытое наступление, выбрав для своего цирка почти такой же маршрут, какой был у Брадфорд-цирка. От этого немало пошатнулось финансовое благополучие обоих. К тому же Лэски не гнушался «сдувать» у Брадфорда номера или просто переманивать артистов. За последние несколько лет Лэски лишил бывшего приятеля шести номеров, последним из которых были фокусы семейства Константини. Стояла середина июля, а в шоу недоставало целых двух выходов. Восполнить же их в разгар сезона не было никакой возможности.
Дай Бог здоровья Маре! Она выручила цирк. Когда зрители видели ее, они забывали о всех недостатках представления. А она еще ни разу не подвела, выходила на сцену даже простуженная, даже с гриппом. Без нее мистер Сэм не знал бы, что и делать.
Разумеется, он не такой дурак, чтобы ей об этом сказать. Стоит только дать артисту понять, что он незаменим, как тот сейчас же начинает требовать то одно, то другое — то прибавку к жалованью, то персонального повара…
Отец мистера Сэма имел массу недостатков, например, был не дурак выпить, но с артистами, что и говорить, знал, как обращаться. «Артисты, Сэмми, как дети, — частенько учил он сына. — Их обязательно нужно немножко хвалить, но перехваливать нельзя ни в коем случае. И не плати им слишком большого жалованья: все равно все пропьют. Лучше выделяй из общей прибыли деньги на питание — пусть едят все вместе».
Когда отец умер и мистер Сэм стал хозяином половины цирка «Брадфорд энд Лэски», он во всем старался следовать советам старика. К сожалению, он не обладал отцовской широкой улыбкой, за которую тому прощали все его недостатки; мистер Сэм хорошо знал, что ему не хватает обаяния, да и терпения.