Извращение желаний, стр. 25

«… И там есть муки и печали,
И там есть пища для страстей,
Но люди там не утеряли
Души естественной своей…».

Тут дернулся его отрешенный сосед и с изумлением смотрел и смотрел в мертвые черты Яона. А потом, будто переломив в себе что-то, закончил:

«… Там золотые волны света
Плывут сквозь сумрак бытия,
И эта малая планета – Земля злосчастная моя».

Еще некоторое время было тихо и неподвижно. Потом они встали как-то разом и пошли. Яон – вокруг ларька, Сын – в сторону, может домой.

Луны в эту ночь вовсе не было и поэтому звезды казались еще более холодными и чужымы.

***

Была еще одна ночь, они снова сидели вместе, в равнодушие ночи падали тихие фразы.

– Жалеете?

– Нет, смущен.

– А Люда была беременная…

– Думаете, смерти искала?

– Знаю.

– Может поедите?

– С вами?

– Почему же?

– Если б я знал.

– Но нельзя же, нельзя. В отшельничестве…

– А в чем исход?

– Если бы я знал.

И как-то неожиданно наткнулся на них лекарь, подсел и спросил у Сына, не обращая внимания на Яона:

– Скучаете? Бессонница?

Ответил Яон:

– Припадки человеколюбия, хронический недуг интеллигенции.

Старший Лекарь воззрился на Яона почти испуганно, будто шкаф заговорил.

Но он всему умел находить объяснения, потому-то и был Лекарем.

– Смотрите, коллега, какая удивительная способность к звукоподражанию. Это часто бывает у шизофреников.

– Да, – немедленно отозвался Яон, – способность к звукоподражанию неподражаемая. Сразу видно – кого попало Лекарем не поставят.

Сын не удержался, фыркнул.

Но Лекаря нелегко было сбить. Он всему находил объяснение, поэтому он был счастливым человеком. Он пропустил мимо ушей слова Яона и сказал Сыну:

– Был случай, когда один больной заговорил на древнееврейском и вполне, знаете, осмысленно. Загадку мозга нам еще решать и решать.

В этом время Яон захохотал. Он смеялся по-детски заливчато, и так как его неподвижного лица в темноте видно не было – страшным его смех не казался.

– Завтра вечерком закажите в кафе столик, часам к восьми, – звонко сказал он, – я поеду с вами Сын бабки.

И уходя, Яон слышал монолог сына:

– Вы молодец, я счастлив, вы не представляете себе, как я рад вашему решению, если бы вы отказались, я не смог бы жить дальше спокойно, ведь это несправедливо по отношению к личности…

Лекарь смотрел, смотрел. Я думал, что сумасшедшие, возможно, заразно.

***

… В кафе было мало народу. Сын сидел с углу, ждал. На него косились. Вошел Яон. Сперва не узнали – высокий, стройный мужчина в элегантном светлом костюме подошел к столику Сына, отодвинул стул, поддернул брючины, сел, закурил сигарету. Но тупое, мертвое лицо скрыть было нельзя.

«Яон, – загалдели, – конечно же, Яон!»

А Яон официантке:

– Организуйте, голубушка, заливной рыбки, шампанского полусухого, а горячее на ваш вкус.

Властно так сказал, свободно.

По залу – шелест. И все смотрят, как ест Яон, непринужденно беседуя с сыном, как подносит ко рту бокал с шампанским, на запонки его блестящие. Охали.

Витька-Косой подошел к столику, спросил растерянно:

– Вы – Яон?

– Садись, Витька, – мягко сказал Яон, – выпей с нами. Или тебе водки заказать?

– Ага, – совсем потерялся Витька.

– Девушка, – окликнул Яон, – водочки триста и салатик. Есть будешь?

– Не-а.

– Больше ничего. Водка и салат. Знакомься Витек, твой тезка по прозвищу Сын. Заместитель директора института органики по науке.

Витька сунул большую ладонь. Ее вежливо пожали. И уже стоял графинчик с водочкой, салат уже топорщился из тарелочки. Яон набухал водку прямо в фужер:

– Пей, Витя.

Лекарь зашел. Сразу к столику устремился, Сына увидел, на полпути узнал Яона, чуть не упал, но быстро взял себя в руки.

Яон приподнялся ему навстречу и убрал стул, на который Лекарь вознамерился сесть.

– Столик занят, – сказал он жестко.

Лекарь неожиданно разгневался.

– А я вот Стражника вызову. Только психов в общественных местах не хватало. Я сейчас санитаров вызову, пора в буйное отделение кое-кого.

Привели Стражника. Тот вошел весело, думал за шиворот дурачка вытащить.

Увидел элегантного Яона, спросил оробело:

– Документы ваши попрошу.

Яон достал документы, подал, закурил сигаретку, прихлебнул из бокала.

Стражник смотрел в паспорт тупо.

«Берет, как бритву, берет, как ежа, как бритву обоюдоострую…». – негромко прокоментировал Яон.

Сын фыркнул. Он оказался очень смешливым, этот единственный в своем роде ученый, представляющий науку совершенно новую.

– Прописка есть, работает, что же я могу? – забормотал Стражник.

– Не положено психам в общественных местах появляться, – визгливо вмешался Лекарь.

– У вам есть документ, подтверждающий мою психическую неполноценность? – Яон был суров.

– При чем тут документ, все и так знают…

– Уважаемый Стражник, – продолжил Яон непреклонно, – я думаю, вы знакомы с юридическим аспектом проблемы. Этот человек при свидетелях и при представителе закона, – он поочередно кивнул в сторону Сына и Стражника, – назвал меня психом. Заявление несостоятельно, так как не подтверждается фактически. Документы, гражданство, социальная обеспеченность – все, как видите, у меня в порядке. Поэтому я расцениваю выпад этого человека, как оскорбление словами, на что в Законе есть статья N 77, предусматривающая наказание штрафом до 100 денег или же принудительными работами до месяца. Прошу составить протокол.

– Да, пожалуй, – пролепетал Стражник. Он и половину сказанного не понял, но упоминания статьи закона подстегнуло его к действию.

– Вы все с ума сошли! – совсем сорвался старший Лекарь.

– Вот видите, к чему приводит ваш либерализм. Он теперь и вас психом назвал. Закону не подчиняется. Криминал надо пресекать в зародыше, а то на нас скоро с ножами кидаться будут при вашем попустительстве, – с иронией вещал Яон.

Сын неудержимо фыркал в тарелку, Яон посмотрел на него гневно:

– У вам грипп, коллега?

Сын застонал и убежал в туалет.

В зале была мертвая тишина.

– Это, наверное, человек оттуда, – изрек какой-то старичок. – Проверял нас инкогнито.

И всем стало страшно…

22. Отрывки событий, связанных с противостоянием

С религией получается то же, что с азартной игрой: начавши дураком, кончишь плутом.

Ф. Вольтер

В издательстве «Лече», расположенном в конце улицы «Красной сосны» проходило торжество, связанное с десятилетием создания. Все сотрудники были нарядно одеты и возвышенно возбуждены. Мужчины предвкушали выпивку и премиальные, женщины – вкусную еду и премиальные. Приглашенные журналисты предвкушали еду и выпивку без премиальных [16].

Вдруг под окнами раздались страшные звуки, напоминающие немузыкальное сочетание многочисленных циркулярных пил в разгар работы с десятком пожарных машин, спешащих в магазин за водкой.

Редакционный коллектив бросился к окнам. К их изумлению все эти звуки производили два небольших кота – рыжий и черный. Коты стояли против друг друга в обычной для враждующих котов позе: выгнув спины, распушив шерсть и оскалившись.

Люди с недоумением высматривали еще что-нибудь, могущее объяснить какофонию, но кроме котов у подъезда «Лечо» ничего не наблюдалось.

Главный редактор сказал важно:

– Это, наверное, что-то в небе.

– Вы, гражданин начальник, – возразил ему крупнотелый начальник службы реализации, – все в небо заглядываете, как поэт. А тут земля, обыденность. Без поэтических образов. Тут все конкретно. Видать, где-то аварию устраняют. Трубу там прорвало или еще что. Нам просто не видно из окна.

вернуться

16

Исключая пиарщиков, которые их получили авансом.