Поезд-беглец, стр. 13
Молодой внимательно слушал, а потом почти застонал:
— О, господи… Что же теперь делать, Мэнни? Мэнни не обращал на него внимания.
— Как ты думаешь, девочка, про нас кто-нибудь знает?
— Теперь наверняка. После того, как мы смели кого-то с пути…
Мэнни злобно посмотрел за окно и забормотал:
— Слышишь, Бак? Значит, вся эта куча свиней будет там… Понял? Все это дерьмо будет вокруг нашего поезда… Когда бы он ни остановился. И где бы он ни остановился… И Рэнкен, значит, кружит, как стервятник, где-то над этими местами…
Бак эхом откликнулся:
— Да… Может, именно он нас и найдет…
Но Мэнни по-прежнему не слушал своего приятеля:
— Но я не дамся им в руки… И плевал я на все! Все сделаю, что смогу. И плевать, если даже кто-то должен будет погибнуть! Я не доставлю им удовольствия подержаться за мою задницу. Пусть за свою держатся! Ничего у них не выйдет…
Страх забегал в глазах Бака:
— Я не хочу умирать, Мэнни.
Мэнни бормотал, словно заклинание, словно молитву, — точно, это больше напоминало молитву, — одну и ту же фразу:
— Я не дамся живым. Я не дамся живым… Он поднял голову:
— Живым они меня не возьмут. Потом посмотрел на Бака:
— И тебя тоже.
Но тот был слишком молод для подобного испытания.
— Не знаю, Мэпни. Ничего не знаю. Прямо сейчас, старик, я ничего не могу тебе ответить. Я вообще даже думать об этом прямо сейчас не могу…
Мэнни, будто проснувшись, четким и твердым голосом произнес:
— А ты просто делай то, что я буду говорить, и не думай о себе. Я позволил тебе тащиться за собой, потому что мне нужен партнер, а не кусок дерьма.
И Мэнни начал одеваться в тряпье, которое валялось кругом. Бак остался сидеть на месте.
— То, что ты собираешься сделать, Мэнни, абсолютно бессмысленно. У нас ни малейшего шанса выжить, если мы отсюда спрыгнем на всем ходу.
До меня дошло, что задумал Мэнни, и я ужаснулась при одной мысли об этом:
— Послушай, я не смогу здесь прыгнуть. Это просто самоубийство. Если ты здесь будешь прыгать, то просто поломаешь все кости, и что дальше?
Мэнни снисходительно посмотрел на меня:
— Они уже давно вес переломаны. Бак вскочил и лихорадочно начал натягивать на себя все подряд:
— Я с тобой, Мэнни. Я с тобой, пока колеса вертятся. До самого конца я с тобой…
Но это же нечестно, в конце концов!
— Вы не можете уйти! Мэнни прищурился, не поняв.
— Не можем? Я выпалила:
— Да, потому что вы не можете бросить меня здесь одну.
Но Мэнни засмеялся, сверкнув металлической коронкой:
— А мне плевать, кто будет со мной прыгать! И тут я в самом деле вспомнила одну штуку:
— Я знаю, как остановить поезд! Бак начал радостно снимать перчатки:
— Так почему же, черт возьми, ты сразу нам не рассказала об этом?!
Они замерли, и я выложила все, что вспомнила:
— Может, конечно, мы и не остановим его полностью, на все сто процентов. Но, по крайней мере, мы сможем затормозить этот поезд.
Мэнни нетерпеливо дернулся:
— Да не тяни! Говори, как это сделать.
— Если б нам удалось просто разъединить специальные кабели… ну, электрические соединительные кабели между локомотивами… то они, соответственно, будут один за другим останавливаться. Правда, сейчас вряд ли будет так легко это сделать… все, наверное, мороз сковал…
Я посмотрела в ящик для инструментов.
— ..и инструментов, которые нужны, у нас тоже нет. Но это единственный шанс. Знаете, ребята, по крайней мере, этот шанс предпочтительнее, чем прыжок отсюда на такой скорости.
Бак расхрабрился и решил повторить попытку прижать меня к стенке:
— Надеюсь, ты хорошенько подумала, прежде чем нам все это рассказать?..
Мне уже не нужна была помощь Мэнни. И без его вмешательства я змеей зашипела в лицо этому сосунку:
— Знаешь, не пугай меня, ладно? Что с тобой случилось? Какая муха укусила?
Мэнни пришлось спасать Бака:
— Давай, приятель, пошли.
Я вышла вместе с ними на переходной мостик. Адский ветер! И сумасшедший мороз! Интересно, неужели в такую погоду действительно легче из тюрьмы удрать? Или так только в книгах пишут да в кино показывают? Я ткнула пальцем в соединительный кабель:
— Вот этот. Мэнни переспросил:
— Тот, который рядом с муфтой?
— Да, да, — закивала я. Даже рот открыть холодно. Мэнни сполз лицом к муфте и начал сбивать лед с кабелей, Бак крепко держал его за куртку. Мэнни закричал:
— Поднимай!
Бак вытянул его и услышал от Мэнни:
— Лучше ты. У тебя получится. Все ж таки две руки.
А я как-то и не заметила, что Мэнни перевязанной рукой старался ничего не делать. Бак крикнул:
— О'кей! Держи меня…
Я протянула ему разводной ключ:
— Попробуй этим.
Теперь Бак сполз вниз и радостно через минуту закричал:
— Вышло! Я сделал! Поднимай меня! Я разбил его, этот чертов кабель!
ФРЭНК БЭРСТОУ
Сенека сообщила, что аварийная бригада в сборе. Но добавила пару неласковых выражений, которые аварийщики просили передать нам. Их можно понять…
— Фрэнк!
Опять Дэйв… Уставится на монитор и выискивает неприятности.
— Посмотри, Фрэнк. Вот сюда. Посмотри сюда, говорю!
— Дэйв, черт бы тебя подрал, посмотри — куда?
— Беглец тормозит, Фрэнк. У него, видишь, уже восемьдесят миль, и скорость понемногу продолжает падать…
Подошел Мак, вгляделся:
— В самом деле. Пару минут назад скорость была девяносто две мили.
Дэйв посмотрел на небеса:
— Не понимаю…
Макдональд хлопнул себя по лбу:
— Девчонка!
Я подтвердил, хотя мне и в голову не пришла эта «помощница слесаря».
— Естественно. Каким-то образом она сумела затормозить поезд. Впрочем, какое это имеет значение — восемьсот или восемьдесят, мост-то все равно не выдержит поезд с такой скоростью.
— А сколько еще до моста? — с надеждой в голосе спросил шеф.
Дэйв разрушил его надежду:
— Пять минут.
САРА
Мы прошли к переходу между третьим и вторым локомотивами. Мэнни кивнул Баку:
— Вперед!
Тот в ответ промычал:
— Я пошел.
Я подумала вслух:
— А что, если попробовать огнетушителем?
Бак согласно промычал:
— Пожалуй… Мэнни вытащил из кабины третьего локомотива огнетушитель, протянул его Баку, и парень пополз вниз по знакомому маршруту. Здесь льда было побольше — наверное, машины сцепили в начале зимы. Бак бил по сцеплению кабелей, и вдруг огнетушитель выскользнул у него из рук на рельсы и исчез с еле слышным звоном в стальной преисподней.
Бак крикнул:
— Я потерял его! Поднимай меня!
Мэнни потащил Бака за куртку, я шагнула, чтобы помочь… Поскользнулась… Удержаться не за что… Прости меня, господи, за грехи мои… Как не хочу умирать… Мамочка, родная моя, спаси меня… Неужели это и есть смерть?
Все нутро Лока содрогалось от желания. В предвкушении грядущего удовольствия он ворвался в горную толщу. Лок знал маршрут, как каждую свою заклепку, и знал, что после тоннеля будет мост. Старый, держащийся на честном железнодорожном слове, которому веры не было ни на грош, мост у Сенеки еле выдерживал черепашью скорость грузовых поездов, а сейчас Лок чувствовал собственную мощь. Он не знал, чем кончится его игра со смертью, но знал, что она стоит свеч. Знал, что в укрытии у моста скопилось несколько аварийных бригад, что люди, все как один, уставились сейчас на секундомеры, не смея поднять глаза на черную дыру тоннельного выхода. Несомненно, кто-то с самыми слабыми нервами обязательно скажет:
«Уже скоро! Он будет через две-три минуты…» К сожалению, Лок не сможет показать все, на что способен, потому что этим троим, копошащимся где-то позади Лока между другими локомотивами, удалось разбить пару кабелей и немного погасить скорость сцепки. Лок порадовался, когда женщина оказалась на пару минут в стальном чреве почти под локомотивом, но попутчики выцарапали ее из самой пасти жуткой смерти. Выцарапали уже в кромешной тьме тоннеля.