Звезды смотрят вниз, стр. 114

— Да, Артур, — снова начал старый Тодд. — Но имей в виду, что будет трудновато достать материалы. Все заводы, изготовлявшие шахтное оборудование, во время войны не работали, и только самые дельные из их хозяев снова теперь переходят на прежнее производство. Впрочем, я слышал, что завод в Плэт-Лэйн уже начал работать.

— Завод Миллингтона?

— Бывший завод Миллингтона, — вздохнул Тодд. — Ведь Стэнли продал его Моусону и Гоулену.

Он уложил бумаги в свой портфель и закрыл его… Все это спокойно, без всякого нетерпения.

Артур взял его за руку.

— Вы устали. — Он улыбнулся своей прелестной, сердечной улыбкой. — Вам надо позавтракать. Вас ждут сегодня в «Холме». Приехала Хильда. И Грэйс с Дэном гостят у нас, они пробудут день или два. Вы непременно должны поехать со мной.

Они поехали в «Холм» по дороге, залитой жарким солнцем, и, согретый его лучами, Тодд размышлял уже с меньшим пессимизмом, чем обычно: «Хорошее дело задумал, Артур, очень хорошее, никогда его отец не сделал бы ничего подобного». — И Тодд сказал, как бы продолжая свои размышления:

— А знаешь, как-то странно не видеть твоего отца в «Нептуне».

Артур решительно покачал головой.

— Боюсь, что ему больше никогда не придётся быть там.

И добавил быстро:

— Впрочем, ему теперь лучше, много лучше. Доктор Льюис говорит, что он может прожить ещё много лет. Но правая половина у него совершенно отнялась. И язык тоже. Что-то повреждено, — какие-то нервные волокна в мозгу. Откровенно говоря, Тодд, он не совсем… у него голова не совсем в порядке.

Он помолчал, затем сказал тихо:

— Единственное моё желание, чтобы он дожил до того времени, когда будет завершено всё, что я затеял в «Нептуне».

Горячее чувство вдруг проснулось в душе Тодда, — тут сыграли роль и этот солнечный день, и виски, и искреннее восхищение замыслами Артура.

— Ей-богу, Артур, — сказал он, — я от души надеюсь, что он увидит это.

Они приехали в усадьбу, оба повеселевшие, восторженно настроенные. Была половина второго, час ленча. Они прошли прямо в столовую, где все уже были в сборе; Артур сел на верхнем конце стола, тётушка Кэрри — на нижнем, Тодд и Хильда с одной стороны, Грэйс и Дэн — с другой.

Все были весёлые, в воздухе, казалось, звенели ноты оптимизма, экстаза, вновь обретённый прочный мир представлялся каким-то чудом. Тодд подумал про себя, что ни разу в жизни он не видел в этом доме такого весёлого настроения за столом. Конечно, чувствовалось, что чего-то не достаёт. Отсутствовало главное. Это главное скрывалось наверху, немое, парализованное, но даже в отсутствии своём странно-значительное.

Тодд некоторое время был погружён в свои мысли. Потом обратился к Хильде:

— За отцом ухаживаете, вероятно, вы, Хильда. Вот и пригодился ваш опыт сестры милосердия.

Хильда покачала головой.

— Нет, за ним ухаживает тётя Кэрри.

Зазвенел новый, жизнерадостный смех Артура.

— Вы ни за что не угадаете, Тодд, что затеяла Хильда. Она поступает на медицинский факультет. В будущем месяце едет в Лондон.

— Медицинский факультет, — повторил Тодд. И, чтобы скрыть удивление, усердно занялся бараньей котлетой.

— Хильда очень довольна, — продолжал Артур. Он был в чудесном настроении. Усмехнувшись в сторону Дэна, он добавил: — Оттого она так любезна со всеми нами.

Дэн покраснел, так как слова Артура напомнили ему о холодной снисходительности Хильды и его несколько неловком положении в доме. Он приехал сюда только ради Грэйс, чтобы доставить ей удовольствие. И в эту минуту он почувствовал, что рука жены ищет под столом его руку. Он нежно и успокоительно сжал эту руку, подумав о Грэйс, об их ребёнке, который сейчас находится наверху, о будущем. И, решив, что заносчивое обращение Хильды ни капельки его больше не тронет, он поднял глаза, все ещё несколько красный, и встретил устремлённый на него взгляд Тодда.

— Ну что, теперь, когда война окончилась, вы опять вернётесь в «Нептун»? — спросил Тодд.

Дэн поперхнулся картофелем.

— Нет, — возразил он. — Я собираюсь заняться сельским хозяйством.

Вмешалась Грэйс, снова сжав под столом руку Дэна:

— Я не пущу больше Дэна в копи, мистер Тодд. Мы уедем в Суссекс. Там, в Винраше, мы купили небольшой участок… на пенсию Дэна, — добавила она быстро.

— Они оба такие упрямые, — пожаловался Артур. — Я из сил выбился, доказывая Дэну, что мне нужна его помощь в «Нептуне». Но они и слышать об этом не хотят. Чертовски независимы, — не желают и денег брать ни гроша. Во всём этом, конечно, виновата Грэйс. Она убедилась, что Винраш — очень благоприятное место для детоводства, и теперь хочет попробовать разводить там цыплят и поросят.

Грэйс, ничуть не смущаясь, сказала:

— Вы непременно должны приехать к нам в гости, мистер Тодд… Я собираюсь сдавать комнаты на лето.

Тодд улыбнулся ей своей удивительно доброй и тихой улыбкой, любуясь её воодушевлением, её решительностью. То, что она делала, казалось ему несколько непонятным, но прекрасным и трогательным. И, думая об этом, он почувствовал себя таким старым…

Тётя Кэрри встала и с опущенной головой бесшумно выскользнула из комнаты. Не было больше Гарриэт, но был другой больной, нуждавшийся в уходе. Умение тётушки Кэрри ловко сменять испачканные простыни и выносить горшки все ещё требовалось в «Холме», — но уже для другого, более священного объекта.

Все вдруг вспомнили об этом разбитом человеке, беспомощном и заключённом в своей комнате, и за столом воцарилась внезапная тишина. Быстро докончили завтрак. Артур, взяв Тодда под руку, проводил его до автомобиля, который должен был отвезти его на станцию. Тодд не захотел пойти наверх навестить Барраса, благоразумно заметив, что это может расстроить больного. С минуту он и Артур постояли у машины.

— Так, значит, насчёт оборудования я тебе сообщу. — Тодд сделал паузу. — Хорошее дело ты задумал, Артур. Если проведёшь его, то у тебя будет образцовый рудник.

Слова эти трепетной радостью зазвенели в ушах Артура: образцовый рудник!

— Вот это-то и было моей мечтой всегда, — отозвался он тихо. — Образцовый рудник!

Они помолчали, потом Тодд пожал руку Артуру и сел в автомобиль. Артур стоял у подъезда, пока автомобиль не отъехал. Инстинктивно посмотрел он на небо. Солнце сияло ему, мир ласково обнимал его, жуткое прошлое было погребено и забыто. Чудесным образом он воскрес душой, и его идеал готов был осуществиться. О, сладостное возрождение!

Радостно, неторопливо пошёл он наверх навестить отца, как делал ежедневно. Вошёл в комнату и приблизился к постели. Баррас лежал на спине, рыхлой массой, инертной, беспомощной и неподвижной. Правая рука была скрючена. Пальцы на ней — лиловатого мертвенного оттенка. Половина лица парализована, и изо рта, по складкам на правой щеке, текла струйка слюны. Все в нём казалось безжизненным; жили одни глаза, и теперь они обратились к вошедшему в комнату Артуру с жалкой, почти собачьей благодарностью.

Артур сел у кровати. Вся ненависть и горечь, которые раньше вызывал в нём отец, умерли в его душе. Он относился к нему теперь спокойно и терпеливо. Он заговорил с ним, рассказывая кое-что из того, что произошло (доктор полагал, что это может способствовать восстановлению его умственных способностей). И, действительно, Артур заметил, что отец понимает то, что он ему говорит.

Он терпеливо продолжал рассказывать, глядя в эти мрачные, бегающие глаза, глаза связанного животного. Потом умолк. Он видел, что отец пытается заговорить. Какое-то слово пыталось прорваться сквозь губы, замкнутые печатью молчания. Это были даже два слова, но неподвижные губы отказывались пропустить их. Артур на клонился, вслушиваясь, но слова не выходили. Он не мог их услышать. Пока ещё не мог.

II

Славный мир был заключён, и 17 декабря в субботу в шесть часов вечера Дэвид вернулся домой. Не успел поезд остановиться у Тайнкаслской центральной станции, как он выскочил и взволнованный побежал по платформе, нетерпеливо глядя в сторону решётки, чтобы поскорее увидеть Дженни и Роберта. Но первая, кого он увидел, была Салли Сэнли. Он помахал ей рукой: значит, они вовремя получили его телеграмму. Салли в ответ тоже стала усердно махать рукой. Но Дэвид едва ли заметил это; он в это время предъявлял свой льготный билет контролёру. Наконец, его пропустили, и он поспешил к ней, запыхавшийся, улыбающийся.