Как я стал кинозвездой, стр. 50

Но рев неожиданно оборвался, лампочки погасли, змейки поползли по горизонтали, вибрация прекратилась. Наступила такая тишина, что у меня зазвенело в ушах.

Пятеро в белых халатах радостно запрыгали, стали обниматься, а один, самый низенький, перекувырнулся через голову, хотя был в шлеме. Другой, самый высокий, подошел к столику, еле видневшемуся в полумраке, наполнил пять стаканов какой-то жидкостью и поднес остальным. Все чокнулись и выпили, слегка приподняв надо ртом шлем.

Я отнял у Кики бинокль, чтобы разглядеть стоявшие на столике предметы. Это были тарелки, стаканы, вилки, ложки, электроплитка, ломтики колбасы, наполовину осушенные бутылки… И — я чуть не поперхнулся от удивления — лиловая сетка.

Я различил у стены пять надувных матрацев. Да, самых обыкновенных туристических матрацев.

Пятеро о чем-то разговаривали возле машины, но до нас не долетало ни звука, мы только видели их возбужденную жестикуляцию. Потом они сели за стол, явно страшно усталые.

— Кики, — прошептал сценарист, хотя шептать никакой надобности не было, перегородка служила надежной изоляцией от помещения, где стояла машина. — Кики, ты уверен, что Энчо здесь?

— Уверен… — тоже шепотом ответил Кики. — Это он перекувырнулся через голову. Кроме него, никто не кувыркается так — чуть вкось, с упором на левую руку. А машина — это Перпетуум мобиле, я ее прекрасно знаю, ведь я тоже иногда помогал им в Берлоге.

Тогда Росица встала во весь рост и сказала:

— Дайте мне мегафон.

— Не надо! — пытался остановить ее Кики. — Если нас заметят, тут же прогонят.

— Мегафон! — властно повторила Росица. Она сжала губы, и от этого ее доброе личико с ямочками на щеках приобрело неожиданно строгое выражение.

Милена протянула ей мегафон. Росица поднесла его к стеклу и тихо-тихо запела, но мегафон стократно усилил ее голосок, превратив его в мощное сопрано:

Как зачарованный вслушивался я в эти бесхитростные стихи, судя по всему, только что придуманные Росицей, мелодия была удивительно красивой — она написана к будущему фильму.

Несколько долгих секунд пятеро людей внизу, по-видимому, не слышали ее, они все так же сидели за столом, отдыхали. Первым завертел головой самый низенький — явно уловил что-то. И снял шлем.

Это был Энчо.

Он повернул голову в сторону коридора, где находились мы, различить, конечно, ничего не мог, однако понял, что песня летит оттуда. И когда Росица повторила: «Поскорей приходи, приходи к Эвридике своей», он, слегка переваливаясь, направился к стеклянной перегородке. Рот растянулся в улыбке, уши оттопырились еще больше — настоящие антенны, уловившие далекий зов:

Тут уж я хорошенько разглядел его: лицо безмерно усталое, но счастливое.

Потом снял шлем еще один человек — им оказался Цветан Маринов, отец Энчо.

Потом еще один — это был дедушка Энчо, тот самый, из деревни.

Четвертым открыл свое лицо главный инженер завода, доктор наук, самый крупный ученый в нашем городе.

Последний оказался Черным Компьютером. Он выглядел страшно истощенным, глаза блестели — то ли от лихорадки, то ли от вдохновения, не знаю.

Впрочем, все они выглядели крайне вымотанными, у всех волосы всклокочены, щеки заросли щетиной.

Мне даже померещилось, что и Энчо не мешало бы побриться… Кто знает?

Росица пела, пятеро внизу слушали, улыбались, повернувшись к нам лицом, хотя вряд ли видели нас.

Главный инженер нажал на пульте какую-то кнопку, и внезапно нас пронзили ослепительные лучи прожектора. Мы поднялись на ноги, щурясь и моргая, — преступники, застигнутые на месте преступления. Но Росица продолжала петь, к ней присоединилась Милена, потом остальные «Колокольчики», потом Маришки, Романов и Кики. Под конец, хотя у меня ни голоса, ни слуха, со всеми пел и я:

Пятерка внизу тоже стала открывать рты в такт музыке.

Как буффосинхронисты.

А Черный Компьютер взял скрипку и заиграл.

И под сводами экспериментальной лаборатории завода «Западный» прозвучала песня о дружбе и любви. Наивная детская песенка, но звучала она победнее даже, чем Машина.

Потому что это была победа не только разума, но и сердца.

Послесловие

Эти заключительные страницы я пишу по настоянию Кики Детектива. В финале каждого детективного романа, сказал он, автор обязан раскрыть все секреты и намекнуть, как сложится в дальнейшем судьба его героев.

Особенных секретов в этой книге нет, а если и есть, вы давно уже разгадали их. И все же…

Во-первых, про Энчо. После бегства из дому, передав мне свои тетрадки, он долго бродил по улицам и наконец, голодный, усталый, направился в Берлогу. Однако она оказалась на замке. Он провел ночь рядом, в дворике, и только утром позвонил отцу на работу, тот немедленно примчался, накормил его и спрятал у себя на складе Аптекоуправления. Черный Компьютер, узнав от Кики и Милены об исчезновении своего любимого ученика, сбежал из больницы, позвонил Цветану Маринову и забрал Энчо к себе. Несколько часов спустя появился дедушка Энчо: давно уже собиравшийся прийти на помощь внуку, испуганный телеграммой от Лорелеи, он, не раздумывая, сел в автобус и приехал в город. Его тоже приютили в Берлоге.

Первую ночь после побега все — сам Энчо, Цветан Маринов, дедушка и Черный Компьютер — провели возле Машины. То были последние испытания, проведенные в Берлоге. А утром с помощью главного инженера Машину отвезли в экспериментальную лабораторию завода, где продолжали испытания, теперь уже с помощью совершеннейших приборов.

Дедушка Энчо, хотя и относился с предубеждением к закону сохранения энергии, мигом освоился в необычной для себя обстановке — ведь у него были золотые руки. А Цветан Маринов, ничего не смысливший в технике, так увлекся интересным экспериментом, что не захотел разлучаться с компанией. Только время от времени уходил, чтобы принести какой-нибудь еды. В один из таких моментов мы и застали его, если помните, в квартире Мариновых.

Двое суток работали они без передышки, сменяя друг друга, чтобы немного вздремнуть на надувных матрацах. Двое суток Машина почти безостановочно работала, оглашая завод своим мощным рыканьем. Наконец их усилия завершились ожидаемым результатом. Создать Перпетуум мобиле им, естественно, не удалось, закон сохранения энергии, хочешь не хочешь, существует, и Перпетуум мобиле — это неосуществимый идеал, но инженер Чернев и Энчо Маринов сделали открытие в области двигателей внутреннего сгорания — создали мотор, который по сравнению с существующими моделями экономит до шестнадцати процентов горючего. Как считают специалисты, это огромное техническое достижение.

Позже, когда новый двигатель был запатентован, его назвали ЭЧ-1, то есть «Энчо — Чернев Первый». Сейчас его пытаются внедрить в производство. Хорошо бы это произошло поскорее, потому что, если дело затянется, Черный Компьютер и Энчо, глядишь, и сконструируют почти что Перпетуум мобиле, двигатель ЭЧ-2.

Как вы догадываетесь, изобретатель Энчо Маринов прославился у нас в городе гораздо больше, чем кинозвезда Рэнч Маринер с ударением на Ма. Даже Лорелея убедилась, что ее сын обладает незаурядными способностями, только отнюдь не актерскими, как она считала прежде. После седьмого класса он поступил в специальную школу для детей с ярко выраженными склонностями к техническому творчеству.