Ваклин и его верный конь, стр. 23
Но Марко не удостоил ни одного из своих собратьев взглядом. Он продолжал свой путь, устремив взор в сторону большого города, где была опера, и время от времени обиженно бормотал:
— Что эти бездельники себе воображают!.. Неужели я — знаменитый певец, венец природы — покинул родное село, оставил привольную жизнь ради того, чтобы проводить с ними время в пустых разговорах?! Они даже не знают, как надо обращаться со мной… Горланят: «Здравствуй! Здравствуй!» Разве я им ровня? Нет, я с таким невоспитанным обществом не хочу иметь ничего общего. Всяк сверчок знай свой шесток!..
Марко остановился только тогда, когда перед ним выросло огромное белое здание оперы. На его счастье, дверь была открыта. И осел, не мешкая, пробрался внутрь и притаился в темном углу переполненного людьми зала.
В опере как раз шел концерт, и на сцене выступала девочка.
Ее песня, задорная и звонкая, неслась над притихшим залом, ее голосок то звенел колокольчиком, то напоминал нежное журчание лесного ручейка. Все слушали девочку, затаив дыхание, с просветленными лицами, в глазах у многих стояли слезы.
Марко же, скорчив недовольную мину, хмуро смотрел на завороженных пением девочки людей и думал:
«Странный народ! Слушают, разинув рты, мяуканье ребенка, словно никогда в жизни не слыхали настоящего пенья! Ну разве это песня, разве это голос… Эх, дай-ка я разочек рявкну, а потом посмотрим — захотят ли они слушать этого жалкого котенка!»
Девочка закончила песню и смолкла. Зал огласился восторженными аплодисментами. Они отозвались в длинных ушах Марко ударами невидимых кнутов и до боли задели его честолюбивое сердце. Чаша его терпения переполнилась, и он заревел так громко, что весь зал онемел от ужаса.
«Вперед, Марко! Пробил твой час — покажи миру, кто ты такой!» — сказал он себе и, не дав публике опомниться, быстрой рысцой пересек зал и одним прыжком очутился на опустевшей сцене. Свысока оглядел онемевших слушателей, сделал глубокий вдох, поднял голову и вдохновенно заревел во все свое ослиное горло.
Здание оперы задрожало, словно во время землетрясения, тревожно зазвенели стекла в окнах, закачались люстры. С грохотом попадали декорации, обрушились картины со стен. Испуганно закричали дети, тут и там послышались крики о помощи. Люди, у которых от ужаса волосы встали дыбом, бросились, обгоняя друг друга, на улицу.
А Марко, закрыв блаженно глаза, опьяненный трубными звуками собственного голоса, ничего не видя и не слыша, пел все громче и громче… Он продолжал петь даже тогда, когда в зале не осталось ни одной живой души. Лишь когда его громкий рев оборвался и из горла стали вылетать непонятные звуки, напоминающие стоны, великий певец решил, что пора остановиться. Он перестал петь, но глаз не открыл — ждал, когда публика разразится восторженными аплодисментами.
«Они сейчас собьют друг друга с ног, каждый захочет поблагодарить меня за то, что я продемонстрировал им настоящее пение!» — думал длинноухий певец, застыв на сцене как статуя.
К большому удивлению Марко, крики раздались не из зала, а откуда-то из-за кулис.
— Ну-ка, убирайся поскорее отсюда, длинноухий нахал!.. — гаркнуло за его спиной несколько голосов.
И в то же мгновенье на спину певца обрушилось с десяток кизиловых дубинок.
Марко подскочил, как ошпаренный.
— Эй вы, слепцы, не видите разве, что перед вами не простой осел, которого можно бить дубиной, а великий певец! — возмутился он и хотел было броситься на обидчиков. Но, увидев угрожающе вскинутые кизиловые дубинки, тут же отказался от мысли вести какие бы то ни было разговоры и без оглядки пустился бежать куда глаза глядят.
Он бежал долго-долго.
Подгоняемый насмешками горожан, на одном дыхании пересек город, выбежал в поле и помчался напрямик, не разбирая дороги, словно за ним гналась стая ос.
Была уже поздняя ночь, когда Марко рухнул на траву посреди лесной полянки, ни живой, ни мертвый от усталости.
— Что за ужасный мир! Какой грубый народ! Не оценить такого певца! — простонал осел и гут же заснул мертвым сном.
Но спал он недолго.
После полуночи его разбудила дивная песня. Невидимые певцы с восторгом славили чью-то красоту…
В голову ослу тут же пришла приятная мысль:
«О чьей красоте, как не о моей, могут они петь в моем присутствии?!»
И ему расхотелось спать. Он вскочил на ноги, огляделся.
Над лесом, по усыпанному звездами небу, плыла кроткая полная луна. Под ее мягкими лучами лес и небольшое озеро, на берегу которого лежал осел, блестели, словно золотые. О луне, об ее удивительной красоте пели до изнеможения лесные птицы…
Услыхав это, Марко позеленел от зависти и злобы. Все огорчения и обиды, которые он пережил в последнее время, захлестнули его бурным потоком. У него закружилась голова. В глазах потемнело. И тут взгляд его скользнул по гладкой поверхности лесного озера.
Там, в водах озера, окруженное сиянием, блестело, как золотой каравай, отражение луны. Увидев его, Марко вздрогнул, и тотчас его губы растянулись в брезгливой усмешке.
— Так вот ты где прячешься, незаслуженно прославляемая красавица!.. Ну, погоди, я тебя проучу, будешь знать, как появляться там, где пребываю я! Да я тебя сейчас выпью, проглочу, как кочан капусты! — пробормотал он и кинулся к озеру.
Спустя мгновенье осел принялся с ожесточением пить озерную воду в том месте, где, ничего не подозревая, плавало отражение луны, окруженное золотым сиянием. Марко пил, пил и пил, грозно ворча:
— Свети, свети, красавица, не так уж долго осталось тебе светить! Скоро ты навсегда померкнешь в моем брюхе!..
Но вот, откуда ни возьмись, на небе появилось черное облако и закрыло луну своей густой вуалью. В тот же миг в зеркальной глади озера исчезло ее отражение.
Увидев это, Марко подумал, что и впрямь выпил луну. Задрав вверх мокрую морду, он заревел во всю мочь:
— Эй вы, крикливые пичужки! Смотрите, я выпил вашу хваленую красавицу! Что же вы смолкли? Почему больше не воспеваете ее великолепие?
Но облако полетело дальше.
Луна тут же засветилась снова — еще более прекрасная, еще более ослепительная. И сразу же со всех сторон — словно эхо ослиных слов — грянул дружный птичий смех:
— Ха-ха-ха!.. Глупый осел!.. Ха-ха-ха!
Чтобы спастись от этого смеха и не видеть больше луны, осел закрыл глаза и бултыхнулся в озеро. Больше его никто не видел.
НЕБЛАГОДАРНЫЙ КУПЕЦ
В одной далекой стране жил-был богатый купец. Его лавки были завалены дорогими-предорогими товарами. По широким морям плавали его корабли — числом не меньше десятка. После каждого их возвращения в бездонных сундуках купца появлялись новые мешки золота. А дом купца — о, своей роскошью он не уступал домам самых богатых вельмож!..
Пока купец владел этими богатствами, он ничем не отличался от других богачей мира. Бедняки привлекали его внимание только тогда, когда нужно было выудить у них из кармана последний грош. Нищих же, протягивавших руки в надежде получить жалкие объедки с его стола, он травил злыми собаками. Сам же ел и пил до отвала, ходил с высоко задранной головой, думал, что счастливым дням не будет конца, что никогда не придут к нему плохие дни.
Но вот однажды — купцу тогда только что исполнилось сорок лет — мимо его дома проходила недоля. Приглянулся он ей, она украдкой пробралась внутрь и засела в нем.
С того дня на богача посыпались несчастья. Его корабли во время бури затонули вместе с товаром. Разбойники очистили сундуки, набитые золотом. В довершение всего разразился пожар, и на месте лавок и дома купца осталась груда развалин. В одно прекрасное утро богач проснулся последним бедняком. Не было у него больше слуг, не было приятелей, которые расточали ему похвалы. Даже собаки и те одна за другой разбежались… Купец совсем пал духом.
Раз ночью он решил:
— Без денег для меня нет жизни… Завтра пойду утоплюсь!
На рассвете купец выбрался из развалин своего дома. Простился с пепелищем, горько заплакал и, понурив голову. отправился искать глубокий водоем, чтобы утопиться.