Самое запутанное дело инспектора Френча, стр. 6

Установить личность того, кто разжег огонь, не составит труда. Опять же по отпечаткам пальцев. У совка для угля гладкая лакированная деревянная ручка, исключительно подходящая для изучения отпечатков. Быстрая проверка белым порошком выявила на ней отличный отпечаток большого пальца правой руки.

Вслед за ручкой совка Френч изучил кочергу, и здесь его ожидала вторая находка. Подняв кочергу щипцами так же аккуратно, как до этого он вынимал ключ, инспектор заметил на ней темно-бурое пятно. Рядом с пятном к металлу прилип седой волосок.

Было почти очевидно, что сыщик держит в руках то самое орудие, которым был нанесен смертельный удар. Френч тотчас принялся искать отпечатки на другом конце, но здесь его ждало разочарование: нигде не было ни намека на них. Было похоже, что убийца надел перчатки или стер с кочерги все следы. А это значило, что преступник был хладнокровен, а убийство продумано.

Френч продолжил тщательное изучение кабинета, но больше ничего примечательного не нашел. Наконец, пока его помощники фотографировали найденные им отпечатки, инспектор сел в обтянутое кожей кресло и обобщил результаты осмотра.

Несомненно, многие улики указывали на то, что ограбление хотел совершить Гетинг. Гетинг знал о драгоценностях в сейфе. По словам Дьюка, больше никто не имел доступа к ключу от сейфа; а тот, кто имел доступ, мог сделать слепок. Более того, тело Гетинга обнаружили перед открытым этим ключом сейфом. Все косвенные улики, вместе взятые, были очень красноречивы.

Но если Гетинг и задумал ограбление, то он его не совершил. Алмазы забрал кто-то другой. И тут Френч припомнил то простое предположение, которое пришло ему в голову, как только он услышал первое сообщение офицера полиции. А вдруг преступник – Очард? А вдруг этот самый Очард, зайдя в контору вечером, увидел открытый сейф и склонившегося над ним старого Гетинга? Его моментально мог охватить острый соблазн: так просто все сделать, так легко замести следы, так близко обогащение. Откинувшись на спинку кресла, Френч постарался представить себе эту сцену. Пожилой мужчина склоняется над сейфом, молодой неслышно входит. Остановился в изумлении, неожиданно его охватывает всепоглощающее желание завладеть драгоценностями; вот он хватает кочергу, крадучись подходит к старику; наносит удар, возможно намереваясь лишь оглушить свою жертву. Но удар слишком силен; в ужасе от совершенного, молодой клерк все же понимает, что спастись может, лишь устранив улики. Он вспоминает, что нельзя оставлять отпечатки пальцев, и протирает кочергу и ручки ящика сейфа. С похвальной предусмотрительностью дожидается, пока тело похолодеет, чтобы полицейский, которого он должен позвать, поверил в его непричастность к произошедшему. Потом выбегает, якобы взволнованный и перепуганный, и начинает бить тревогу.

Хотя такая теория подтверждалась рядом фактов, Френч ею не обольщался. Она не объясняла, что Гетинг делал у сейфа, да и к характеру Очарда не очень подходила. Но все равно он велел своему констеблю следовать за Очардом, так как при сложившихся обстоятельствах это было нелишней предосторожностью, и Френч радовался, что не упустил это из виду.

Пока он размышлял в уютном кожаном кресле, ему пришло в голову еще одно предположение. Если бы камни украл Очард, он ни за что бы не стал бить тревогу, имея их при себе. Он обязательно бы спрятал алмазы, а вот как он мог это сделать не выходя из здания, Френч себе не представлял. Сам собой напрашивался тщательный обыск обеих комнат конторы.

Инспектор Френч устал, но, хотя было уже далеко за полночь, три часа кропотливо обыскивал помещения конторы, пока не убедился в том, что там не спрятано ни одного алмаза. Решив, что исчерпывающе изучил место преступления, он закрыл за собой дверь и пошел домой. На востоке уже занималась заря.

Глава 3

Предварительные выводы

Бессонная ночь, но понятиям инспектора Френча, ни в коем случае не оправдывала опоздания па работу на следующий день. Поэтому он появился в Скотленд-Ярде к началу рабочего дня, составил предварительный отчет о преступлении в Хэттон-гарден, а потом приступил непосредственно к разработке этого дела.

Нужно было прежде всего расспросить персонал фирмы «Дьюк и Пибоди».

Автобус, курсировавший по Оксфорд-стрит, доставил его к концу Хэттон-гарден, и сыщик вновь появился на месте вчерашнего преступления. В первой комнате конторы он увидел мистера Дьюка, Очарда, машинистку и посыльного.

– Я как раз говорил этим молодым людям, что они могут расходиться по домам, – объяснил директор фирмы. – Мы откроемся только после похорон.

– Родные мистера Гетинга будут этим тронуты, сэр. По-моему, это очень великодушно с вашей стороны и дальновидно. Но прежде чем эта юная леди и джентльмены отправятся по домам, мне бы хотелось задать им кое-какие вопросы.

– Пожалуйста. Мой кабинет в вашем распоряжении. Проходите, мисс Прескотт, и расскажите инспектору Френчу все, о чем он захочет узнать.

– Боюсь, это будет выше ваших сил, мисс Прескотт, – улыбнулся Френч, стараясь шуткой снять заметное волнение девушки.

От нее инспектору не удалось узнать ничего, кроме того, что мистер Дьюк очень любезный джентльмен, но она его немного побаивается, и что мистер Гетинг всегда относился к пей очень тепло, что на пего всегда можно было положиться и что он позволял ей работать, как она находила нужным. Ни о служащем Очарде, пи о Харрингтоне, готовившемся стать младшим совладельцем, она не распространялась, а посыльного Билли Ньютона и вовсе игнорировала, как надоедливую муху или маленькое неизбежное зло. По словам мисс Прескотт, накануне мистер Гетинг держался, как обычно в последние две-три недели; он, как ей казалось, был чем-то озабочен и взволнован. Самой ей нравится здесь служить, с работой она успешно справляется, а бедного мистера Гетинга ей очень жалко. Накануне она из конторы сразу пошла домой и была весь вечер дома с мамой. Поблагодарив мисс Прескотт за рассказ обо всем, что она знала, Френч снял ее отпечатки пальцев и отпустил.

От Билли Ньютона, не по годам сметливого посыльного, инспектору удалось узнать только одно: накануне вечером мальчик одним из последних уходил с работы, и мистер Гетинг попросил его разжечь огонь в камине в кабинете директора. Гетинг собирался вернуться в контору и заняться каким-то важным делом. Мальчонка разжег огонь как следует и после этого ушел.

Выйдя из кабинета директора в общую комнату, Френч обнаружил там новое лицо. С мистером Дьюком разговаривал высокий молодой человек приятной наружности. Директор фирмы представил его инспектору как мистера Стэнли Харрингтона – клерка-стажера, готовящегося к роли младшего компаньона. Харрингтон извинялся за опоздание. Он сказал, что по дороге на службу встретил старого школьного приятеля, с которым давным-давно не виделся. Тот попросил проводить его до вокзала Кингс-Кросс, откуда в 9.50 уезжал на север. Молодой человек был как будто несколько смущен, а когда Френч провел его в кабинет и начал беседу, Харрингтон уже откровенно занервничал. По колоссальному опыту общения с допрашиваемыми Френч заподозрил в этом нечто большее, чем естественное замешательство при разговоре с полицейским. Инспектор присмотрелся к секретарю, и ему показалось, что перед ним нормальный честный человек, пытающийся однако что-то скрыть. Но ни тени подозрения Френч не выказал и был по-прежнему сама учтивость.

Харрингтон был племянником того самого мистера Вандеркемпа, который работал в фирме коммивояжером. Мисс Вандеркемп, сестра голландца, в свое время вышла замуж за Стюарта Харрингтона, преуспевавшего йоркширского биржевого маклера; он и стал отцом теперешнего визави инспектора Френча. Стэнли Харрингтон хорошо окончил школу и уже год учился в колледже, когда его настиг тяжелый удар: родители погибли в железнодорожной катастрофе неподалеку от Милана. Вскоре выяснилось, что отец, хотя и получал большие деньги, тратил их целиком на текущую жизнь и не оставил никакого наследства. После выплаты долгов отца Стэнли остался почти без гроша. Тогда-то его дядя, Ян Вандеркемп, проявил заботу о племяннике. Из своих не бог весть каких средств он оплатил обучение молодого человека в Кембридже, а потом уговорил мистера Дьюка взять его на работу для начала карьеры.