Участь полицейского, стр. 9
Джанет замерла, вне себя от удивления.
– Такты... признаешь?.. – выдохнула она.
– Да, я признаю, что с моей стороны верх идиотизма, вернувшись домой в час, до конца ночи слушать весь этот бред!
Роджер снова сел рядом с женой, взял ее за подбородок и долго смотрел в глаза, потом поцеловал и не разжимал объятий, пока не почувствовал, что Джанет немного успокоилась. Наконец он отпустил ее и тихонько шепнул:
– Ты права, дорогая, я уже много лет тебя обманываю. Зачем мне оставаться с тобой, если мне гораздо приятнее проводить время со жмуриками, наркоманами и пьяницами? Одно удовольствие чуть не каждый день созерцать разбитые витрины, взломанные сейфы и прочие потрясающие картины! Вот только не понимаю одного: каким образом тебе удалось раскусить мою игру? А я-то был уверен, что обвел тебя вокруг пальца!
Джанет рассмеялась и расслабилась. При этом она нечаянно коснулась его раненого виска. Мгновенно ожившая боль пронзила все тело Роджера, и он, застонав, осел в кресле, прижавшись к жене. На долю секунды ему показалось, что он теряет сознание.
Он услышал голос Джанет, почувствовал, как ее руки поддерживают его, не давая упасть, и наконец оказался в кресле, из которого только что выскользнула испуганная жена. Комнату неожиданно залил свет, и Роджер инстинктивно прикрыл глаза рукой.
– Бедный ты мой! – в ужасе воскликнула Джанет.
Она быстро зажгла ночник и выключила люстру.
– Что случилось? И подумать только, что я тут несла чепуху, ни о чем не догадываясь... Роджер... это серьезно? Может, позвать врача? Или ты позволишь мне осмотреть рану самой?
Джанет умолкла, сообразив, что речь ее сумбурна, и в полной растерянности смотрела на мужа.
И тут же у них за спиной послышался голос Мартина, их старшего сына:
– По-моему, наш бедный старый папа очень не прочь всерьез отдохнуть.
– Скуп! Как ты смеешь? – укоризненно воскликнула Джанет.
– И крепкий чай с двумя таблетками аспирина ему тоже не повредит. Что ты об этом думаешь, пап?
С этими словами он поставил на столик рядом с родителями поднос. Крепкая фигура юноши очень подходила к его обрамленному всклоченными волосами некрасивому, но добродушному лицу со сломанным носом.
– Тебе очень скверно, пап? – спросил он, тревожно глядя на отца.
– Да нет, все в порядке, – слабым голосом отозвался Роджер. – Рана поверхностная, просто я еще не совсем оправился от шока.
– Ты был у врача? – спросила Джанет.
– Ян Петерсон отлично обработал рану, а по мне гораздо лучше попасть в руки к нему, чем к полицейскому хирургу. – Роджер отхлебнул горячего чаю и удовлетворенно вздохнул. – Кажется, полегчало. Кто бы мог подумать, что когда-нибудь один из наших сыновей окажется умнее родителей!
Джанет снова расплакалась.
– И все это время я несла ахинею... Ну почему ты сразу не остановил меня? – сквозь слезы проговорила она.
– Ну-ну, хватит, мама, не начинай все сначала, – вмешался Мартин, нежно обнимая мать за плечи. – Папе на сегодня волнений достаточно. – И с наигранной веселостью он добавил: – А теперь, если вы в состоянии обойтись без меня, я, пожалуй, снова засяду за работу, хотя подобный образ жизни глубоко презираем в наше время.
Прежде чем сын вышел из комнаты, Джанет уже спокойным тоном спросила:
– Чем это ты увлечен в такое позднее время, Скуп?
– Рисую. Я уже собирался лечь спать, но вдруг почувствовал вдохновение. Услышав, что папа вернулся, решил не показываться сразу вам на глаза, пока напряжение малость не спадет... Спокойной ночи!
Мать сделала вид, будто собирается дать ему оплеуху, и Мартин со всех ног бросился прочь. Мгновение спустя они услышали, как он тихо поднимается по лестнице.
Роджер допил чай и проглотил три таблетки аспирина, а Джанет расшнуровала ему ботинки.
– Хочешь, я все же взгляну, как твоя рана?
– Не стоит. Завтра утром попрошу сменить повязку, как только приеду в Ярд.
Джанет кивнула и ушла, заявив, что надо еще приготовить постели.
Роджер удобно откинулся на спинку кресла. Висок ныл, но головокружение прошло. Увидев, что его ботинки аккуратно поставлены рядом с камином, он улыбнулся и с нежностью подумал о жене. Неужели в последнее время он в самом деле уделял ей слишком мало внимания и довел до такого приступа отчаяния? А Скуп, услышав, что мать плачет, нарочно не ложился спать, ожидая, когда она успокоится... Его появление внесло в комнату ноту свежести и окончательно рассеяло напряжение... Как жаль, что его картины не имеют никакого успеха, а заняться чем-нибудь другим он упрямо не желает. Зато Ричард, который наверняка сейчас спит сном праведника в комнате, смежной с братниной, преуспевает во всем, за что бы он ни взялся.
Роджер с трудом встал и тоже побрел к лестнице. Джанет уже стояла на верхней площадке.
– Потушить внизу свет? – спросил Роджер.
– Да, я больше не буду спускаться.
Джанет говорила совершенно спокойно. Значит, отошла окончательно, ну и слава Богу. Роджер никогда не понимал толком ни ее забот, ни огорчений, и сейчас не мог больше думать ни о чем. Скользнув под одеяло, он с облегченным вздохом положил голову на подушку. Почти тотчас же Джанет выключила свет, и Роджер мысленно поблагодарил ее за это. Медленно погружаясь в сон, он вдруг вспомнил, что так и не рассказал домашним о гибели О'Хары, ну да ладно, успеется.
Роджер уснул, забыв, что через несколько часов ему придется снова ехать на работу, допрашивать Донована и, главное, познакомиться с Мэри-Элин.
Глава 6
Роджер открыл глаза. В бледном свете утра до него долетали шум уличного движения, крики детей, шарканье по тротуару. Некоторое время он прислушивался к непривычным для него после пробуждения звукам, еще не понимая, что опоздал в отдел. Он быстро повернул голову, но тут же острая боль в виске пронизала тело, а будильник закачался перед глазами, увлекая за собой всю обстановку комнаты. Когда головокружение прошло и предметы замерли на обычных местах, Роджер обнаружил, что уже половина десятого.
Джанет не стала его будить.
Однако ярдовское начальство могло воспринять мирный сон до позднего утра как серьезное упущение в службе. Роджер почувствовал, что у него портится настроение. Он приподнялся, но не успел встать, как зазвонил телефон у изголовья постели. Уэст снял трубку, но Джанет опередила его, подойдя к аппарату в холле.
– ...Еще не встал, – услышал Роджер.
– Хотел бы я знать, почему! – сухо ответил мужской голос. – Мне нужно видеть его немедленно!
Это Коппел, начальник отдела уголовных расследований, который настоял, чтобы делом О'Хары занялся он, Роджер. Резкому, вспыльчивому и чрезмерно требовательному шефу было очень непросто угодить, и Уэст порой спрашивал себя, почему такому неуживчивому человеку доверили пост, требующий дипломатии, иначе без этого качества из следователей, и так перегруженных работой, никак не выжмешь больше, чем они могут дать. Роджер не испытывал к Коппелу ни малейшей симпатии и, услышав ответ жены, не мог не почувствовать тайного удовлетворения.
– Если это так срочно, мистер Коппел, – спокойно проговорила Джанет, – то почему бы вам не приехать к нему сюда? Я твердо намерена не выпускать мужа из дома по крайней мере до тех пор, пока его не осмотрит врач.
– Врач? А что у вашего мужа? Насморк?
Джанет сделала вид, будто не замечает иронии.
– Роджер ранен при исполнении служебного долга, – все так же невозмутимо ответила она.
– Никто не сообщил мне об этом.
– Так вы приедете, мистер Коппел?
– Подумаю. До свидания.
В трубке щелкнуло. Наступившую тишину нарушил робкий голос Джанет.
– Я правильно поступила, милый? – неуверенно спросила она.
– Коппел давно заслуживает хорошего урока. Я тебе очень благодарен. Теперь мне незачем торопиться. У тебя на кухне не найдется случайно чашечки чаю?
– Получишь через две минуты!
Роджер удобнее уселся в постели. Голова гудела, но острая боль прошла. Суперинтендант закрыл глаза и стал обдумывать события минувшей ночи. Ход расследования интересовал не только Коппела.