Оскал Фортуны, стр. 36

Айора развернула листок.

- Ты владеешь скорописью? - изумилась она.

- Немного, - все-таки не смогла совладать со смущением Сайо.

- Возьми, - Айоро подала ей футляр, листок со стихами и тихо проговорила. - Возможно, мы еще увидимся.

Девочка с поклоном приняла первый настоящий приз, полученный на самом лучшем в ее жизни празднике.

Глава V

Дураки и дороги

Гатомо тоже считал, что у него праздник удался. Пока молодежь прыгала и плясала, он успел обсудить с соседями - землевладельцами виды на урожай, новые распоряжения сегуна и наместника, низкие цены на рис, ячмень и мясо, дороговизну городских товаров и еще много интересного. И все это под водочку да с хорошей закуской! Рыцарь пребывал в прекраснейшем расположении духа и даже подпевал какому-то модному сказителю, которого барон пригласил развлечь гостей пением героических баллад.

Вдруг кто-то его окликнул.

- Гатомо-сей!

Рыцарь обернулся.

Склонившийся в почтительном поклоне слуга проговорил:

- Благородная госпожа Айоро желает поговорить с тобой.

Гатомо встал и последовал за ним, полный самых мрачных предчувствий. Они проследовали в маленькую комнату, где за столом уже сидела молодая женщина с гербом Канаго на платье.

- Я рад встретиться с тобой Айоро-ли, - поклонился рыцарь.

Женщина ответила ему прелестной улыбкой и жестом показала на стул рядом.

- Я тоже рада нашей встрече, Гатомо-сей, - любезно сказала она. - Должна признаться, твоя воспитанница произвела на меня самое приятное впечатление.

Рыцарь расцвел.

- Она старалась.

- Я давно ищу помощницу, - продолжила женщина. - И Сайо мне подходит. Я хочу взять ее с собой в Канаго-сегу.

От неожиданности Гатомо вздрогнул.

- Но она совсем девчонка!

- Она алмаз, - наставительно проговорила Айоро. - И я могу сделать из нее бриллиант. Такой, какой только мне нужно.

Рыцарь пребывал в полнейшем замешательстве. Потратив несколько секунд на обдумывание подходящего ответа, он произнес:

- Она слишком молода, Айоро-ли. Как мне кажется, жизнь при дворе таит столько соблазнов, что и более опытному человеку бывает трудно равнодушно пройти мимо них.

- Ты прав, Гатомо-сей. Хотя и никогда не был при дворе. Но я собираюсь так загрузить ее работой, что у Сайо не останется время на всякие глупости. К тому же ее молодость послужит дополнительной защитой. Наш сегун, да продлит его жизнь Вечное небо, придерживается строгих правил. И в его дворце никакой ловелас не рискнет обидеть столь юную особу.

- Ах, Айоро-ли, рыцарь полностью пришел в себя от неожиданного предложения и стал изыскивать удобный предлог вежливо отказать. - Сайо для меня как дочь...

- Вот как! - оборвала его женщина.- А я слышала у тебя на ее счет другие планы.

- Ну да, - слегка смутился мужчина. - Через два года, когда Сайо-ли будет пятнадцать...

- А сколько будет тебе, Гатомо-сей? - вновь прервала его Айоро. - Пятьдесят один? Я не ошиблась?

И не дожидаясь его слов, продолжила:

- Неизвестно еще, сможет ли Сайо сразу родить тебе наследника. Твоя первая жена подарила тебе ребенка через пять лет брака. Мне бесконечно жаль, что Вечное небо забрало твоего сына.

Рыцарю стал откровенно не нравиться этот разговор. Конечно сестра барона, приближенная жены сегуна, но он мужчина и старшее ее.

- Ты знал хозяина Кауцо-фами? - вдруг спросила Айоро.

- Да, - довольно резко ответил Гатомо. - Он умер три года назад.

- Братьев у него нет. Земли наследует его вдова - Тасо. Ей тридцать один год, у нее две дочери. Правда есть еще племянники. Один из них обратился к моему брату с просьбой передать поместье дяди. Ведь женщина не может самостоятельно владеть землей.

Она замолчала. Рыцарь проглотил комок в горле.

- Продолжай, Айоро-ли.

- Если найдется землевладелец, готовый взять ее в жены, мой брат оставит за ней поместье и замок.

- Но Кауцо-фами далековато от моей земли.

- Разве это так важно? - вскинула аккуратные брови женщина - Главное, наследник Гатомо-фами автоматически становится наследником Кауцо-фами.

- Я думаю, можете передать брату, что такой землевладелец есть, - решительно сказал Гатомо.

- А что бы у тебя не было никаких сомнений в моих чистых намерениях, я готова выкупить опекунство над Сайо-ли.

Вот тут рыцарь растерялся.

- Понимаешь, Айоро-ли. У меня нет никаких документов на Сайо. Она дочь моего боевого товарища Акихо Сайо. Мы вместе воевали в отряде твоего брата на войне с Самозванцем. Он погиб, спасая мне жизнь, и перед смертью попросил позаботиться о его дочери.

- Это печально,- слегка нахмурилась собеседница. - Но я думаю, решу это вопрос. Тебе нужно будет только написать мне расписку в отказе от покровительства над Юмико Сайо за пять тысяч золотых.

У Гатомо аж дух захватило от подобной суммы.

- Но ты понимаешь, что я не смогу выплатить тебе все деньги. Оформление документов дело дорогое. Я думаю, мы сойдемся на тысяче золотых.

- А расписку на пять? - уточнил Гатомо.

Айоро очаровательно улыбнулась.

- Конечно, Гатомо-сей. И можете ехать с визитом в Кауцо-фами.

- Хорошо, Айоро-ли.

- Когда все документы будут оформлены, я пришлю за Сайо.

- Я буду ждать, - поняв, что аудиенция окончена, рыцарь встал и, поклонившись, направился к двери.

- Гатомо-сей, - окликнула его женщина.

- Да, Айоро-ли? - обернулся рыцарь.

- Я знаю, что ты взял драгоценности в аренду. Их, безусловно, надо вернуть. Но, пожалуйста, оставь девочке платье. Оно ей так идет.

В общий зал рыцарь возвращался со смешанным чувством. Он видел жену рыцаря Кауцо лет пять назад. Ничем не примечательная женщина. Трюк с распиской Гатомо раскусил сразу. Теперь любой, кто захочет посвататься к Сайо, выплатит опекуну пять тысяч золотых. "Вот это масштаб, - с завистью подумал он. - А мы тут "совами" считаем. Хорошо еще, что она не знает, кто настоящие родители Сайо".

Испугавшись этих мыслей, Гатомо налил себе стопку и залпом выпил. Он понял, что его обманули. Вот только интересно, на сколько? На четыре тысячи? Или больше?

Господа приехали поздно. Александра даже успела, как следует всхрапнуть на душистом сене. Разбудили ее громкие голоса, звон сбруи и конское ржание. В ворота замка один за другим въезжали запыленные усталые и злые соратники. Алекс успела продрать глаза и подхватить под уздцы лошадей повозки. Сумрачный и какой-то взъерошенный Гатомо не глядя, проскочил на крыльцо. Сайо, с сияющими и ничего не видящими глазами, бабочкой выпорхнула за ним.

Потом они почти до утра возились с лошадьми. Конюх как следует, принял на грудь, и работник был никакой. Зато он, мужественно борясь со сном, рассказывал Александре о том, как замечательно он провел этот день.

- Вина было море! Я удивляюсь: вообще, как все не перепились? Пива еще больше! Еды? Ну, столы ломились! Представляешь, Алекс? Просто ломились! Барон слугам целую корову зарезал! А у нас и козы не дождешься!

Алекс развела коней, сложила седла, повесила сбрую на деревянные колышки.

- С какой девчонкой я там познакомился! Яблочко наливное. Ик! - продолжал бубнить Андак. - Мы уже почти договорились... А тут ее жених.. Облом...

Он еще долго бормотал что-то уже совсем бессвязное. Александра помогла ему подняться и увела в закуток, где уложила на постель, заботливо прикрыв рваным одеялом.

Ей самой тоже удалось немного поспать. За завтраком хмурая и неприступная кухарка бросила ей в чашку половник риса.

- А конюху? - спросила Алекс, слегка обескураженная столь холодным приемом.

- Сам придет! - отрезала женщина и отвернулась.