Оскал Фортуны, стр. 28

- Я рад, если мой рассказ поможет тебе вернуть память, - проговорил монах, поднимаясь на ноги.

Александра решила ковать железо не отходя от кассы

- Преподобный Макао-сей! - трагическим голосом проговорила она. - Есть у меня еще одна просьба, с которой не смею я обратиться к другим благородным!

Монах хрустнул коленками, и нахмурился.

- Что тебе нужно?

- Научи меня грамоте!

Видимо Макао ожидал чего-то другого.

- За чем тебе это?

Алекс встала так, чтобы он не видел ее глаз.

- Еще не знаю. Но очень хочется научиться читать

- Я живу в монастыре и сюда прихожу редко, - после недолгого молчания ответил монах. - А тебе надо сначала узнать: согласится ли Гатомо-сей, чтобы его слуга тратил время на пустые занятия.

Александра поклонилась. "Это значит - знай, свое место холоп!" - подумала она, и сказала, отведя взгляд:

- Спасибо тебе, Макао-сей.

- За что? - улыбнулся монах.

- За урок. И за истории.

Глава IV

Праздники, призы и подарки

Гатомо внимательно выслушал Симару.

- Иди, - разрешил он. - Ты все правильно сделала. Я доволен.

Кланяясь и пятясь спиной, служанка покинула кабинет рыцаря. Хозяин замка немного подумал и отправился навестить воспитанницу.

Увидев опекуна, Сайо отложила книгу и поклонилась.

- Здравствуй, Гатомо-сей.

- Здравствуй, - кивнул рыцарь. - Я пришел похвалить тебя, Сайо-ли. Ты хорошо сделала, что не дала Кирибуцо прервать нашу беседу с соратником барона Кирохо.

- Я лишь выполняла свой долг. Благородному гостю вряд ли интересны мелкие проступки хозяйских слуг.

Гатомо улыбнулся и пригладил седые усы.

- А почему ты приказала Симаре лечить Алекса?

- Я лишь выполняла свой долг, - повторила воспитанница. - Алекс недавно оправился после тяжелых лишений, и если ему не помочь, то неизвестно, сколько времени он пролежит на животе, даром переводя твой хлеб. А Симара обещала поставить его на ноги за два дня.

"Из этой девочки вырастет прекрасная хозяйка!"- восхищенно подумал Гатомо, еще раз похвалив воспитанницу:

- Ты опять все сделала правильно, Сайо-ли.

- Я рада, что угодила тебе, Гатомо-сей.

- Сегодня нас должен навестить преподобный Макао, - сообщил рыцарь, зная, что девочка будет рада этой встрече. - Я хочу попросить его переговорить с Алексам. Балахон монаха только добавил остроту его уму. Может быть, он сможет понять больше чем мы?

Бывший старший соратник не разочаровал Гатомо.

- Этот человек говорит не все, что знает, - уверенно заявил он за ужином.

Рыцарь, Мирамо и Сайо удивлено посмотрели на него.

- Тогда ему мало двадцати палок! - вскричал старший соратник.

- Почему ты так решил, Макао-сей? - робко спросила Сайо, ей почему-то не хотелось, чтобы бедного Алекса еще раз выпороли.

- Он молод и еще не научился лгать, - снисходительно пояснил монах. - Но наказывать его не за что, уважаемый Мирамо-сей.

- Как это? - удивился рыцарь. - Если он обманывает...

- Я не сказал "обманывает", - напомнил Макао, поливая рис острым соусом. - Он просто не все говорит. Скорее всего, потому, что на самом деле очень много не помнит. Видимо, пока его воспоминания слишком разрозненны.

- Как ты думаешь, кто он? - спросил немного успокоившийся Гатомо.

- Меньше всего он похож на простолюдина, - к всеобщему удивлению ответил монах.

- Ты считаешь его благородным? - проговорил старший соратник. - Почему?

Однако Макао не стал отвечать прямо, ответив вопросом на вопрос:

- Как думаешь, Мирамо-сей, о чем мы так долго с ним говорили?

- Не знаю, преподобный, - смутился воин.

- Об истории Тангойской империи! - Макао поднял вверх палец. - От первых Сынов Неба до войны с Самозванцем! И я не встречал более внимательного слушателя. При этом он не знает самых элементарных вещей: кто такие сегуны, чем различаются синие и желтые бароны, и даже то, что простолюдинам нельзя носить оружие

- Что же ты ему рассказал... о войне? - рыцарь налил себе еще водки.

- Только то, что знает каждый благородный человек, - непринужденно ответил Макао.

- Значит, по-твоему - он благородного происхождения? - вновь задал вопрос старший соратник.

- У него живой и острый ум, - продолжал увиливать от прямого ответа монах. - Ему все любопытно. Я простой монах и часто беседую с простыми людьми. Для меня теперь нет деления на благородных и не благородных. Мне известно, как думают простолюдины. Алекс думает по-другому. Он даже попросил научить его читать!

- Вот как! - удивился рыцарь.

Сайо забыв о приличиях широко распахнутыми глазами уставилась на Макао.

- Ты согласился?

- Нет, конечно, - покачал головой монах. - Не мое дело решать, что должен знать чужой слуга.

Гатомо одобрительно хмыкнул.

На лице Мирамо заходили желваки.

- И, тем не менее, ты считаешь его благородным? - спросил он, с трудом сохраняя вежливый тон.

Макао отвел глаза, явно вновь не собираясь дать четкого ответа. С улыбкой наблюдавший их диалог Гатомо рассмеялся.

- Признайся, Макао-сей, ты так и не узнал кто он.

- Ты мудр, мой господин, - развел руками бывший старший соратник. - Я действительно не знаю, кто такой Алекс.

Сайо уткнулась лицом в тарелку, с трудом подавляя смех.

- Что же тогда ты узнал, преподобный? - пришел в хорошее расположение духа Мирамо.

- Я знаю, откуда он.

- И откуда? - спросил уже изрядно захмелевший рыцарь.

- С запада, из старших сегунатов.

- Почему ты так решил?

- Он знает Асиону. У нас эта богиня почти не известна, а в старших сегунатах есть даже праздник в ее честь.

- Она покровительница девочек и хранительница радуги, - очень тихо проговорила Сайо.

- Да, Сайо-ли, - кивнул монах, он услышал ее слова.

- Значит все-таки беглый крестьянин! - хищно осклабился Мирамо.

- Или ратник, - возразил Макао. - Младший сын бедного рыцаря, а может - чьего-то соратника. Или житель Небесного города. ( Небесный город - города подчиненные непосредственно Сыну Неба, резиденция императорских наместников, не путать со столицами сегунатов. Прим. автора)

- В таком случае, - пьяно усмехнулся рыцарь. - Ты, Мирамо- ей, дважды прав, что велел его выпороть, Я не знаю, кем он был раньше, но теперь будет - моим рабом!

- Я рад служить тебе, Гатомо-сей, - склонил голову старший соратник.

- У них на западе народу полно, - продолжал пьяно бубнить Гатомо. - А в нашей глуши каждый простолюдин на счету.

Мужчины важно закивали, признавая бесспорную правоту хозяина. Сайо скромно молчала, размышляя над словами Макао. Мысль о том, что Алекс может быть благородным воином ,ей явно нравилась.

- Слышишь, Мирамо-сей? - продолжал рыцарь. - Здесь дорог каждый работник! И мне не нравится, когда мое имущество портят по пустякам!

- Я понял, Гатомо - сей, - отвел глаза воин.

Чжанчол сдержал свое обещание, и целых три дня Александра валялась на сене. Симара приходила еще два раза: намазала спину едучей мазью и сняла швы. Кроме нее вечером заскочили две молоденькие служанки.

Пина и Тиули пришли познакомиться и принесли пострадавшему гостинцы: пшеничные лепешки с медом. Как подозревала Алекс, эти вкусности являлись объедками с барского стола. Однако в ее положении привередничать не приходилось. Пока Александра поглощала угощение, служанки охали, сочувствовали, поведали: какой чудак (на букву "м") этот Вунгыр, как он пристает к порядочным девушкам. Под большим секретом они рассказали, что старший соратник, видимо, получил от господина нагоняй за его порку. "Второй день ходит злой, как медведь после зимней спячки", - смеясь шептала Пина, прикрывая рот ладошкой. Вот только, Александру это совсем не обрадовало. Лепешки она слопала, а трескотня посетительниц стала надоедать. К счастью появился конюх, и служанки, пожелав скорейшего выздоровления и одарив многообещающими взглядами, скрылись. Алекс перевела дух