Некоторые девушки кусаются, стр. 23
— Ты собралась разрушить мой Дом своим предательством?
Предвидя поединок номер два, я вздохнула, но пригласила его войти.
ГЛАВА 5
Просто небольшой укус
Салливан вошел в сопровождении Люка и рыжей вампирши, которую я видела в зале для схваток. Поскольку мы не были друг другу официально представлены, я дождалась, пока эта красотка в кожаных брючках с заниженной талией и бледно-голубом обтягивающем топе, чьей единственной целью было поддерживать объемистую грудь, перешагнет через порог. Затем я протянула руку:
— Мерит.
Она посмотрела на мою руку, проигнорировала ее, бросила: «Эмбер» — и тотчас отвернулась.
— Рада познакомиться, — пробормотала я вслед и проводила вампиров в гостиную.
Этан остался стоять, а его хорошенькая подружка удобно устроилась на диване.
— Мерит…
Я решила вести себя осторожно и выбрала почтительную форму обращения:
— Сеньор…
Он удивленно моргнул:
— Что ты можешь сказать в свое оправдание.
Я открыла рот, закрыла его, но так и не поняла, что еще успела натворить.
— Почему бы тебе не начать первым?
С дивана одновременно послышалось два стона. Этан отбросил назад полы пиджака и подбоченился:
— Тебя видели в офисе омбудсмена.
— Я навещала своего дедушку.
— Я еще вчера тебя предупреждал, я говорил тебе о твоем месте и твоей роли. И мы договорились, что ты больше не станешь бросать вызов моей власти. Согласившись шпионить в Доме, согласившись предать нас, ты нарушила это условие.
Он свирепо смотрел на меня сверху вниз, и мне потребовалось время, чтобы понять, в чем меня обвиняют. У Этана дрогнули ноздри.
— Я жду, Мерит.
Его тон был снисходительным. Покровительственным. Абсолютно несносным. И, насколько я уже успела узнать, очень типичным для Салливана. И все же я постаралась скрыть раздражение:
— Я не соглашалась ни за кем шпионить и не согласна с твоим обвинением. Ты можешь относиться ко мне как угодно, Салливан, но я никого не предавала. Я не сделала ничего заслуживающего таких упреков.
На этот раз он моргнул:
— Но ты не отрицаешь, что была в офисе?
— Мой дедушка, — осторожно заговорила я, едва сдерживаясь, чтобы не наорать на него, — пригласил меня в офис, чтобы познакомить со своими сотрудниками и рассказать мне о других сверхъестественных обитателях Чикаго. Я не соглашалась ни шпионить, ни предавать кого-либо. Да и как я могла? Я всего три дня как стала вампиром и, должна признать, все еще невежественна в этих вопросах.
Эмбер хмыкнула:
— Ее доводы убедительны, сеньор.
Надо отдать ему должное — взгляд Этана не дрогнул. Мне еще долго пришлось выдерживать его, пока он снова не заговорил.
— Но ты не отрицаешь, что была в офисе омбудсмена?
Я поняла, что логические доводы на него не действуют.
— Салливан, тебе придется мне поверить. Не знаю, какую ты получил информацию, но я не соглашалась ни на какую работу для офиса омбудсмена. Я была там, чтобы узнать что-то новое, чтобы посмотреть, но никак не для того, чтобы получить задание. Я не обещала шпионить, перехватывать записки или передавать какие-то сведения. — Я прищурилась и сложила руки на груди. — Я не понимаю, что плохого в том, чтобы посетить место работы моего деда.
— А то, — ответил Этан, — что отдел твоего деда пытается повесить убийство Дженифер Портер на мой Дом.
— Повесить убийство на твой Дом пытается департамент полиции, — возразила я. — Насколько мне известно, дедушка и все, кто с ним работает, считают тебя невиновным. Но ведь тебе известно, что на месте преступления был обнаружен медальон Дома Кадогана. Независимо от того, что думает дедушка и насколько это нравится тебе, твой Дом как-то замешан в преступлении.
— Никто из моего Дома не мог этого сделать.
— Возможно, среди его членов и нет убийцы, — согласилась я. — Но поскольку ты раздаешь эти медальоны в качестве памятных сувениров, кто-то из твоего Дома мог его потерять. Или впустить постороннего, который мог выкрасть один из медальонов.
Последовавшей реакции я никак не предполагала.
Я опасалась очередной тирады насчет преданности его вампиров Дому Кадогана, но никак не молчания. Я не ожидала, что он пройдет к кушетке и сядет, опершись локтями на колени, и что он запустит пальцы в свою шевелюру, да так и останется сидеть, сцепив руки на затылке.
Но именно это он и сделал. И его движения, его походка казались такими неуверенными, такими усталыми, такими человеческими, что мне немедленно захотелось подбежать к нему, обнять за плечи и утешить.
Это был момент слабости, стоивший еще одной бреши в линии обороны Этана Салливана.
И именно в этот момент, как нельзя некстати, возникло ощущение голода.
Я чуть не задохнулась от ощущения жидкого огня, разлившегося по рукам и ногам, и, чтобы не упасть, вынуждена была схватиться за спинку дивана. Живот свело судорогой, и по телу стали перекатываться волны непереносимой боли. Голова закружилась, и, прикоснувшись языком к кончику глазного зуба, я ощутила острие клыка.
Я инстинктивно сглотнула.
Мне хотелось крови. Немедленно.
— Этан…
Это Люк окликнул Салливана, и за моей спиной послышался какой-то шорох. Крепкие пальцы схватили меня за руку и рывком развернули. Передо мной, широко раскрыв зеленые глаза, уже стоял Этан.
— Первый Голод, — объявил он.
Но слова для меня ничего не значили.
Я опустила взгляд на длинные пальцы на моей руке и вновь ощутила прилив тепла. От наслаждения я даже поджала пальцы ног.
Вот что имело значение. Ощущение, желание, жажда. Я перевела взгляд выше, на треугольник его кожи, выглянувший в горловине не застегнутой на одну пуговицу рубашки, на адамово яблоко, на сильную линию челюсти, на чувственный изгиб губ.
Я хотела крови, и я хотела его крови.
— Этан… — прошептала я так хрипло, что не узнала свой голос.
Губы Этана дрогнули, и я заметила, как в его глазах сверкнуло серебро. Но этот блеск тотчас исчез, сменившись туманной зеленью. Я теснее прижалась к его телу, облизнула губы, а потом, совершенно не задумываясь о последствиях такого поступка, прижалась ртом к его шее. От него исходил прекрасный запах — мыла, чистоты и силы. И вкус был таким же великолепным — вкус мужчины.
Я целовала его длинную шею, а кончики волос щекотали мне щеку.
— Этан… — снова прошептала я его имя, приглашая.
И обещая.
Я прижалась губами к его коже чуть пониже уха, а он стоял неподвижно, словно статуя. Я слышала, как всего в нескольких миллиметрах под моими зубами поет кровь в его венах. Потом он вздохнул, и звук отозвался во всем моем теле признанием разделенной страсти, взаимной жажды.
За спиной кто-то заговорил. Мне не нужны были слова. Мне нужны действия. Тепло. Движение. Я царапнула зубами по его шее, не разрывая кожу, просто обозначая свое желание. Направление укуса. У него участился пульс, и я сдерживала себя, чтобы не кусать слишком быстро, чтобы продлить наслаждение.
Но сквозь пожар возбуждения меня укололо что-то неприятно холодное. Я тряхнула головой и отвела губы от шеи Этана.
— Сеньор, тебе не стоит ее кормить в первый же раз. Ей требуется кровь человека или новичка. Для первого кормления ты обладаешь слишком большим могуществом. А она и так очень сильна.
Этан что-то проворчал, но не шевельнулся. Он так и остался под моими губами воплощением молчаливой покорности. Я удовлетворенно обхватила его руками за талию.
— Лукас, оттащи ее от него!
Я снова ощутила холод, словно на разгоряченную кожу упала капля холодной воды. Неприятно. Неожиданно. Это мое сознание, как я поняла, умоляло меня очнуться и укротить свой голод. Но супер-эго сопротивлялось, вооруженное глубинным инстинктом и скрытым влечением.
И победило.
Я застонала и провела кончиком языка вдоль его уха, больше не слушая предостережения разума.
— Этан…
— Люк, тебе придется… Я не… — Он сдавленно застонал, когда я продолжила линию поцелуев по его шее. И боже мой, что это был за звук — настолько низкий, что ласкал кожу. — Я не пил крови уже два дня. Мерит, ты должна остановиться.