Blitz. Без компромиссов, стр. 3

Портер засмеялся, от чего у нее стало теплее на душе, и сказал:

— Там вокзал рядом, они обслуживают черных.

Уже нормальным голосом она проговорила:

— Обслуживают черных?.. Как?

— У меня пейджер свистит. Одевайся поярче. Сегодня загуляем.

Клик.

Слухи появились задолго до того, как его перевели в участок, где работала Фоллз. Репутация у Портера была отменная: «уличный коп» — лучшей рекомендации не требуется. Но куда важнее было то, что он был голубым. То, что он выбился в сержанты, было настоящим гребаным чудом. В день его появления в сортире на стенах появилось граффити:

Причем и в мужском туалете, и в женском.

Именно это либералы называют «информационной дискриминацией».

Вот так.

Буфет во время первого перерыва был набит битком. Никто не собирался пропускать этого зрелища. Даже Глэдис, буфетчица, нервничала. Когда появился Нэш, шум стих. Он подошел к прилавку и попросил чай и два куска сахара. Портер взял то, что копы называли «порочный Сид». Они все смотрели «Сид и Нэнси» [7]с Гэри Олдманом в роли Сида, который перепробовал всю известную человеку химию и который орал на представителя своей записывающей компании: «Чашку чая, бля… и два куска сахара!»

Глэдис очень понравилась вежливость Портера. И приятный голос, которым он произнес: «Пожалуйста». И — чудо из чудес — добавил: «Спасибо».

Позднее она сказала мужу:

— Говори что хочешь, но у этих голубых парней отличные манеры.

Выпив чай, Портер встал и направился к выходу. Все до одного не сводили с него глаз. У дверей он повернулся и сказал:

— Даже я не рискну подступиться к Бранту.

Наступила мертвая тишина.

Затем раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.

Его приняли.

_

Похороны миссис Робертс организовали быстро и недорого. Робертс был по уши в финансовом дерьме и согласился на кремацию в Кройдоне. Самым дорогим предметом оказалась урна. Брант отвез его туда. Никто из коллег больше не присутствовал. Главным образом потому, что их не пригласили. Даже Фоллз получила записку:

Крематорий был ничем не примечательным зданием около игрового клуба «Мекка Бинго». Когда Брант и Робертс вошли, к выходу проследовала пара: мужчина с урной, которого под руку держала женщина. Брант заметил:

— Быстро у них тут.

Робертс промолчал; его затошнило, и он оперся на стену, чтобы удержаться на ногах. Брант нашел ему стул, вынул фляжку из кармана брюк и предложил:

— Глотни-ка.

Робертс не отказался.

Ему обожгло глотку. Он сказал:

— Не знаю, смогу ли я через все это пройти.

— Ты будешь в порядке. Глазом моргнуть не успеем, как все закончится.

— Думаешь, нужно было устраивать обычные похороны?

— Нет, финал везде одинаков. Зато ты прилично сэкономил. Она была бы довольна.

— Моя дочь не захотела прийти.

— Умница.

— Поселилась с каким-то индусом на Колдхарбор-лейн.

Брант знал отличный анекдот про карри, но решил, что сейчас не время для юмора. Из приемного офиса появился мужчина, подошел и сказал:

— Мы готовы, мистер Робертс.

Они вошли в маленькую комнату. Там был ряд кресел и нечто, напоминающее конвейер. На нем стоял гроб; сверху на крышке гроба лежали белые розы. Робертс спросил:

— Кто прислал цветы?

Брант, сдержав улыбку, объяснил:

— Парень из ларька в Стритхеме мой должник, он торгует фруктами и овощами.

Этот парень прислал еще и дюжину ананасов, но работники крематория их присвоили. Заиграла музыка, что-то похожее на валлийский хор мальчиков. Пленка была заиграна, местами звук пропадал, и воцарялась пугающая тишина. Брант сказал:

— Лично мне нравится «Moody Blue». [8]

Служащий принялся убирать цветы. Закончив, он сказал:

— Пора.

Брант слегка толкнул Робертса локтем и сказал:

— Пара слов на прощание.

Робертс не мог сам идти, так что Брант подвел его к гробу, взял руку инспектора и положил на гроб. Дерево казалось теплым на ощупь. Робертс разомкнул губы, но не смог выговорить ни слова. Тогда Брант сказал:

— Нам будет тебя не хватать, любимая.

И они отступили от гроба.

Послышалось тихое жужжание, и гроб начал двигаться. В стене открылись стальные дверцы, полыхнул красный отсвет, и гроб исчез. По щекам Робертса ручьем текли слезы. Брант сказал:

— Подождем на улице.

Сотрудник проводил их в офис и удалился. Брант снова вынул флягу и протянул Робертсу со словами:

— Сегодня напьемся в стельку.

Робертс кивнул и отпил из фляги. Брант достал сигареты и зажигалку. Закурил. Его любимые сигареты «Уэйтс» становилось все труднее найти. Теперь ему приходится ездить в Вест-Энд и закупать курево на месяц. Хозяин магазинчика недавно сказал:

— Вы бы перешли на другие. Эти скоро не достанешь.

Обычно Брант слегка нажимал на владельцев магазинов. Скорее по привычке, чем по нужде. Но хозяева магазинов в Вест-Энде плясали под другую дудку. Он забирал свой заказ и платил сполна. Черт, как же он ненавидел отстегивать большие деньги, прямо-таки чувствовал себя оскорбленным. Нужно было что-нибудь найти на парня, торгующего сигаретами; Брант пытался, но до сих пор не удавалось. Ничего страшного, рано или поздно он их всех прищучит. Робертс сказал:

— Дай мне одну.

— Сэр?

— Да ладно тебе, Брант, одна сигарета меня не убьет.

— Они довольно крепкие, парень.

— Дай мне эту чертову сигарету!

Брант щелкнул зажигалкой, ожидая, что Робертс, когда затянется, сразу же начнет кашлять и плеваться.

Ничего подобного.

Через некоторое время подошел директор похоронного бюро. Он торжественно нес урну, держа ее перед собой обеими руками.

— Мистер Робертс, — сказал он, — ваша жена.

С Робертсом едва не случилась истерика, ему показалось, что его представляют. Ему хотелось закричать:

— Как я, черт возьми, могу с ней поздороваться? У нее же нет рук!

Брант, этот гребаный экстрасенс — как всегда, — вмешался:

— Я возьму.

Директор прошептал:

— Нужно еще решить вопрос со… счетом.

— Какие между нами счеты?

Директор слегка хихикнул, хотя ничего смешного и в помине не было. В этом деле с сожжением и похоронами теряешь чувство юмора. Он сказал:

— Все оказалось немного дороже, чем предполагалось.

Брант отвел его в сторону и сказал:

— Вы назвали цену, вам заплатили — а теперь вы эту цену пытаетесь поднять, стрясти еще денег с мужа покойницы?

— Бывают непредвиденные обстоятельства, тогда стоимость вырастает. Так случается на любом предприятии.

Брант пристально посмотрел на него и спросил:

— Вы в курсе, на каком предприятии я работаю?

— Разумеется… сержант.

— Приятель, тебе не понравится иметь со мной дело, поверь мне, — проговорил Брант.

И улыбнулся директору. Эта улыбка напомнила тому вид лица покойника до того, как его приведут в надлежащий для траурной церемонии вид. Директор кивнул:

— Понятно.

— Надеюсь, черт подери, что тебе понятно, — сказал Брант.

Затем порылся в кармане, вынул комок мелких купюр и сунул директору, прибавив:

— Тут, пожалуй, хватит тебе на выпивку, а?

Директор ледяным тоном произнес:

— Я не пью.

— Еще раз попытаешься меня надуть, пожалеешь, что не пьешь.

Они взяли такси, чтобы доехать до Кемберуэлла. Водитель, явно из Равалпинди, [9]дважды умудрился заблудиться. Когда они вышли из машины, Брант сказал: