Пироскаф «Дед Мазай», стр. 35
Села у компьютера, на котором стоял горшочек с гортензиями. Юга оглянулся на неё из-за спинки кресла.
— Простите, пожалуйста, можно вас спросить?
— Да, голубчик, разумеется…
— Как мне к вам обращаться? «Мадам» как-то старомодно. Наверно, госпожа инспектор?
— М-м… это слишком официально. Можно Сусанна Самойловна…
— М-м… — в свою очередь поморщился Юга. — У нас так не принято…
— Ну, тогда… может быть, тётя Сузи?
— Хм… — сказал Юга. — Тётями обычно зовут родных тётей… тёть… а вы ведь…
— У тебя есть другие варианты?
Юга мог бы придумать кучу вариантов (и позабавиться при этом), но ему было лень…
— Тогда остановимся на этом, — решила Сусанна Самойловна.
— Ладно… Тётя Сузи, а вы, значит, меня уже изъяли?
— Безусловно!
— А когда будете перемещать?
— Это не так просто. Я сначала должна заполнить ряд отчётов и формуляров, составить твою анкету, провести психологические тесты…
— А это не больно?
Она не почуяла иронии.
— Почему ты все время это спрашиваешь? Тебя часто наказывают?
— Меня?! — взвинтился наследник престола. — Кто бы посмел!
— Тогда ответь мне на несколько вопросов. Или ты окончательно спишь?
— Ещё не окончательно, — Юга зевнул. — Давайте вопрос.
— Как тебя зовут? Имя и фамилия?
Юга забросил ноги на подлокотник кресла.
— Полностью?
— Разумеется!.. Кстати, ты ведёшь себя невоспитанно.
— Простите… Меня зовут Юхан Константин Анатолиус Колосовско-Забодайский, наследник-герцог Евро-Азиатский… Можно просто Юга…
— Мальчик, я серьёзно разговариваю!
— Я тоже. Титулами не шутят… — Юга снова зевнул.
— Отложим разговор. По-моему, ты ребячишься.
— Не-а… А может, ребячлюсь… ребячусь. У меня такой ребячливый возраст.
— Но у меня-то взрослый!..
— Да… И поэтому вы такая печальная?
— Печальная? Что за вздор!
— Вы сами не замечаете…
— Ну… может быть. Много проблем. Я огорчена несовершенством мира…
— Дети не хотят перемещаться, да?
— Они не понимают своей пользы… Ведь жить и расти в интернатах, в больших детских коллективах гораздо веселее и полезнее, чем у родителей. Те ничего не понимают в педагогике, а иногда бывает, что ведут антисоциальный образ жизни…
— Это как?
— Пьют, дерутся, скандалят, не обращают на детей внимания… Твой папа не дерётся?
— Редко… Только недавно дал пинка барону Густовербусу за то, что он не убрал со шляпы страусовые перья. Папа велел всем придворным снять их и заменить гирляндами из мелких воздушных шариков…
— Для чего же?
— Чтобы не обижать нашего гостя, у которого из таких перьев целый хвост. А барон…
— Голубчик! Да ты совершенно спишь и бормочешь во сне всякую небывальщину!.. Ну-ка… — Она была женщина сильная и решительная. Подхватила мальчишку и понесла в другую комнату (при этом сохраняла строгую вертикальность). Он обмяк и болтал ногами, роняя с них атласные туфли, изрядно побитые о футбольный мяч… Тётя Сузи опустила его на диванчик, поправила на подушке длинные, распушившиеся после мытья волосы. Хмыкнула, постояла, прислушиваясь к себе…
Перемещая множество детей в приюты, инспектор Контробубова имела дело в основном с бумагами и редко видела близко живых мальчиков. И уж тем более никогда не носила их на руках — удивительно лёгких, тёплых, беззащитно чмокающих губами. Странное было ощущение. Непонятно, досадливое или приятное. Разобраться она не успела. Это ощущение сменилось другим: знакомым и очень болезненным. Видимо, укладывая мальчика, тётя Сузи неловко повернулась и сместила один из нижних позвонков. Такое случалось и раньше. О-о-о!.. Теперь придётся маяться два-три дня, прежде чем боль отступит и даст возможность работать нормально…
Однако работать надо было и сейчас, хотя бы в меру сил. Это необходимо всегда, если ты на службе в международном ведомстве. Постанывая, Сусанна Самойловна уместилась на стуле перед компьютером.
Негодный мальчишка! Так и не дал возможности заполнить анкету! Ведь не будешь писать в ней ахинею, которую он продиктовал! Начальство решит, что госпожа Контробубова свихнулась от излишнего усердия на работе…
Но пока можно хотя бы составить отчёт о командировке. Сообщить, что Воробьёвский четвероклассник Фома Сушкин, которого она преследовала (нет, лучше «за которым следовала») в изъятии и перемещении не нуждается, поскольку условия его жизни на пароходе «Дед Мазай» удовлетворительны, а воспитатели соответствуют требуемым нормам. Зато в пути она, Контробубова С. С., обнаружила новый объект воздействия, обработкой которого и занята в данный момент. К сожалению, возникли непредвиденные трудности (о-о-о!), после преодоления которых объект и документы на него будут доставлены в приёмный пункт…
Затем она вызвала горничную.
— Голубушка, необходим концентрированный бальзам номер три от остеохондроза…
— Слушаю, сударыня. А во сколько прикажете подать ужин?
— В семь часов…
К семи она разбудила Югу. Он поднялся, поматывая головой. От тёти Сузи пахло азиатскими мазями.
— Фу… Это у вас такая косметика?
— Это лекарство (о-о-о…). От смещения позвонков…
— Хреновое дело, — понимающе отозвался Юга.
— Мальчик! Что ты говоришь!
— У нашего садовника дяди Рюкса такая же болезнь. Он лечится смесью тёртого хрена и турецкого табака… Если до завтра не станет легче, я сбегаю, принесу…
— Ты сбежишь совсем!
Юга укоризненно сказал:
— Тётя Сузи! Ну, подумайте. Я и так могу сбежать в любой момент. Если захочу…
— А ты… не хочешь?
— Пока нет.
— А почему?
— Не знаю…
— Потому что ты честный мальчик и считаешь долгом помогать международной службе ИИ…
— Возможно, — оч-чень серьёзно согласился Юга.
После ужина опять захотелось спать.
— Я лягу…
— Только умойся, почисти зубы, разденься и укладывайся, как нормальный ребёнок…
Юга послушно улёгся, как нормальный ребёнок Поспал часа три, проснулся, позвонил Сушкину (мол, все в порядке, не теряй меня). Теперь спать совсем не хотелось. А тётя Сузи, кажется, спала. Юга слышал, как она тихонько стонет и похрапывает. Он забрался с ногами на подоконник, обнял колени. Отель «Добрый герцог» обступали сосны, в их чёрных ветвях запутался полумесяц.
«Тоже одинокий…» — вдруг подумал Юга.
Улёгся в постель он лишь под утро.
И пришёл сон, который Юга видел не первый раз. Будто всюду прохладные сумерки и туман. Жёлтый месяц светит через него еле-еле. Чуть видна под ногами травянистая дорога, по обочинам светятся ромашки. Юга идёт по дороге, спокойный такой и чуть печальный. Знает, что скоро увидит ту, которую все равно не догонит. Это женщина. Вернее, размытая тень женщины. Юга никогда не видел её лица. Хотел бы увидеть, но как? Он чувствует, что иногда она оглядывается, словно зовёт за собой. Но он не может одолеть густой вязкий туман…
Юга не знал, что похожий сон видел этой ночью и Сушкин. Первый раз…
Погладить по плечу…
У женщин вроде госпожи Контробубовой сильная воля и крепкий характер. Поэтому утром Сусанна Самойловна преодолела отчаянные боли в спине и поднялась. Надо было выполнять служебный долг. Она утешила себя мыслью: «Хорошо, что хворь поймала меня здесь, а не в пути. Как бы я прыгала по берегам через бревна и шины с такой болью…» Однако слово «хорошо» было сейчас неуместно — казалось, что в позвонки вгрызаются беспощадные крысы, вроде той, что Сусанна видела в начале путешествия (она ведь не знала, что Изольда — безобидное существо).
Держась одной рукой за поясницу, другой она растолкала Югу.
— Ну чё-о… — хныкнул он.
— Не «чё», а пора вставать…
Юга сел в постели, помотал головой и глянул из-под волос.
— Тётя Сузи, как вы себя чувствуете?
— Честно говоря, хуже некуда… О-о-о… Но это не имеет значения. Дело прежде всего. Сейчас позавтракаешь и займёмся документами.
— Прежде всего займёмся вашим здоровьем, — решил Юга, натягивая свой придворный костюм. — Пойду к дяде Рюксу…