Улыбка ледяной царевны, стр. 8
– Мир, – шепнула я, так как голос куда-то подевался.
И тут рядом со мной на стул плюхнулась насквозь вымокшая под дождем Катька.
– Ой, ну и денек! – вздыхала она. – Вся прическа насмарку!
– Зонт надо было взять, – собираясь с мыслями, пожала плечами я.
– Какой зонт, Левицкая, ты шутишь? – уставилась на меня Катька – тушь с одного глаза у нее сползла на щеку, а над другим залипла дугой. – Он же совсем не подходит к моему имиджу!
Я окинула подругу скептическим взором. Она пришла в кожаных ботфортах на высокой шпильке и блестящих лосинах. Короткое пальтишко заканчивалось, кажется, выше пупка, из-под него выглядывал обтягивающий свитер. В руках же Катька сжимала маленький клатч.
– Лицо в порядок приведи. – Я раскрыла перед Катькиным носом свою пудреницу.
Косметикой я почти не пользовалась, но гигиеническую помаду и зеркальце всегда таскала с собой. Увидев свое отражение, Катька вскрикнула, залепила лицо ладонями и понеслась в направлении дамской комнаты. Мы с Иваном переглянулись, в уголках его губ затаилась улыбка. Кажется, первая на моей памяти.
Не успела Катька вернуться при полном макияже, как заявился Марик. Он тоже не взял зонта, зато надел непромокаемую куртку с капюшоном. Поэтому выглядел весьма бодрым и веселым.
Не прошло и получаса, как наш стол уже ломился от фастфуда. Мальчишки взяли себе колу, кучу картошки и бигмаки. Глядя на эти булки, я всегда вспоминала, как однажды расплакалась, не сумев откусить кусок от этой башни. И с тех пор всегда покупала лишь то, что без труда влезало мне в рот. Несмотря на промозглую погоду, я и сегодня не смогла отказаться от молочного коктейля. И теперь радостно потягивала его через длинную трубочку. Лишь Катька заказала себе правильную пищу – перед ней возвышалась горка зеленого салата. Фигура танцовщицы требовала жертв.
– Марик, так ты уже научил своего скворца говорить? – Катька пропихнула напомаженными губами листок непослушного салата в рот.
Я тоже с интересом ждала ответа. Давно не слышала вестей о несчастном порабощенном птенце, которого без спроса решили сделать артистом. Но ребята почему-то не спешили поведать о своих подвигах и молча переглядывались.
– Ну! – поторопила с ответом я, уже начиная волноваться. – Скворец-то жив?
– Жив-здоров! – улыбнулся Марик, тщательно пережевывая кусок бигмака. – Только он теперь у Ивана живет. Ваньку валяет!
Марик сам засмеялся своей шутке, но наши глаза уже были устремлены на Ивана.
– Это правда? Ты теперь сворцевладелец? – ворковала Катя, будто ей так и хотелось собственноручно захлопнуться в клетке дома у Ивана.
Ваня молча кивал, видимо, разговор не доставлял ему ту же радость, что и окружающим.
– Но учу-то скворца все равно я, – приосанился Марик. – Вся дрессура на мне! Просто мамуля ничего не смыслит в пернатых. На второй же день выставила меня со скворцом из дома. А у Ваньки попугаев была целая куча. Его родственники скворца не испугались. Приютили.
Марик благодарно похлопал Ваню по плечу. И тот в ответ кивнул, мол, ладно уж, рад был помочь.
– Вот! Я же говорила! Ванечка – настоящий друг! – Катька просто поедала его глазами: конечно, зеленым-то салатом трудно наесться досыта. – На такого всегда можно положиться. Вот я бы – положилась без оглядки.
И тут Катька нагло завалилась на Ивана. А мне стало как-то неуютно, и даже объятия Марика не поднимали настроения.
– Так ты не оставил идею выступать со скворцом на юбилее? – спросила я, чтобы как-то отвлечься, и тут же вспомнила о своей беде. – Ребята, я же не рассказывала! Мне тоже придется выступать! Людмила Петровна поручила читать стихи о школе. Причем собственного сочинения. Я в ауте…
Марик воззрился на меня с недоумением.
– Вик, так это же круто! Ты пишешь замечательные стихи, у тебя все получится, – он чмокнул меня в щеку. – Я просто горжусь тобой!
– Только вот с прикидом надо будет что-то делать, – задумчиво разглядывала меня Катька. – Выступать с такими детскими косичками никуда не годится!
– А чо такого? – насупилась я.
– Забавные косички, – вдруг подбодрил меня из-под Катьки Иван.
После чего Марик с Катькой еще долго обсуждали возможные варианты работы над моим имиджем, а я почему-то лишь глупо улыбалась и теребила свои косы.
Мы вышли из «Макдоналдса», дождь продолжал лить, как оголтелый. Небо висело низкое, тучи покрывали макушки дальних высоток. Интересно, думала я, там, на верхних этажах, люди смотрят на мир, точно из самолета? А вдруг у них, в заоблачных далях, стоит ясная погода в такие мрачные-тучные дни? Все мои родственники любили жить поближе к земле, чтобы, выглянув из окна, видеть деревья. В детстве я даже побаивалась смотреть из окна, если мы приходили в гости к «возвышенным» особам. Но когда все же осмеливалась – видела ясное небо, а внизу – крыши домов, трубы заводов… и ни одного дерева. Сейчас, стоя с друзьями под козырьком «Макдоналдса», я вновь думала о небе. И, конечно, вспомнила о своей мечте.
– Ребят, а кто-нибудь из вас видел северное сияние?
Друзья стояли нахохлившиеся, вжав головы в плечи, и мой вопрос оказался для них как бы из другого мира.
– Телевизор сейчас есть в каждом доме, – с удивлением взирала на меня Катька. – Левицкая, ну ты даешь!
– Телевизор – совсем не то! – вздохнула я. – Мне бы настоящее северное сияние увидеть, хоть на минуточку…
– Зачем тебе? – Марик, кажется, расстроился от того, что осуществить мою мечту было ему не под силу. – Не понимаю.
Лишь Ваня промолчал. А я не стала никому ничего объяснять. По правде говоря, я и сама не знала, зачем мне это северное сияние. Наверное, если свои желания можно объяснить, они перестают быть такими притягательными и загадочными. И мне вовсе ничего не хотелось доказывать – ни друзьям, ни себе.
Дождь все наяривал, но пора было расходиться по домам. Жизнь под козырьком «Макдоналдса» никого из нас не привлекала. И если у Ивана, Марика и меня было надежное укрытие от непогоды, то Катька осталась совершенно беззащитной перед стихией. Но, кажется, вовсе не расстраивалась из-за этого.
– Ванюш, ты не проводишь меня домой? – она прильнула к его руке. – Поместимся вдвоем под твоим зонтом?
Только теперь я впервые подумала, что правильная Катька вряд ли не взяла из дома зонт без веской причины. Имидж – это все неумелые отговорки. Ей просто нужно было остаться наедине с Ваней, и она сработала наудачу.
– Пойдем, – Иван распахнул свой здоровенный зонт.
Ребята попрощались. Катька победоносно подмигнула мне, а Иван лишь сдержанно кивнул, будто недавнего разговора о перемирии и не было вовсе.
– Марик, пойдем ко мне, – сейчас почему-то не хотелось оставаться одной.
И Марик радостно закивал. Всю дорогу до дома он пытался рассмешить меня своими шутками. А я все разглядывала и разглядывала лужи под ногами…
Глава седьмая
Домашний концерт
Дверь нам открыл Илья. С тех пор как Лера затаилась с ответом на его предложение руки и сердца, жених штурмовал наш дом с завидным упорством. Обязательно забегал каждый вечер, чтобы доложить об успехах на работе, а по выходным заваливался к нам еще днем. Он мог просто сидеть и читать книги в комнате Леры, пока та проверяла тетради, или же тихонько наигрывать что-то на пианино в гостиной, сочиняя свои мелодии. Мама давно относилась к нему как к члену семьи и вовсе его не стеснялась. При необходимости даже могла отправить в магазин за продуктами. Или же запихнуть на антресоли, разгребать старинные обрезы материй, в поисках ткани для подкладок. А Илья и рад был помочь, сам он рос без матери. И здесь, чувствуя себя нужным сразу трем женщинам, таял от удовольствия.
– Ил, здорово! – обрадовался Марик, крепко пожимая руку Ильи.
– Марчелло! Тебя-то здесь и не хватало!
Эта парочка была под стать друг другу. Стоило им оказаться вместе, как наша квартира превращалась в арену для выгула двух артистов. Здесь сразу же становилось шумно и весело.