Утомленная балом, стр. 33

Митя забыл про аудиенцию. Он наспех, не глядя в зеркала, набросил плащ, водрузил на голову цилиндр и бросился к дверям, оставив окружающих в недоумении. Оказавшись снаружи по щиколотку в воде и сразу насквозь промокнув, он сбежал по фонтанной лестнице вниз и направился к Лизе…

Заметив Митю, Лиза не поверила глазам. Только что она думала о нем, и вот он словно материализовался из воздуха. Первым ее желанием было провалиться сквозь землю или поскорее сбежать. Но дождь не позволил ей покинуть укрытие. Даже если она сейчас раскроет зонт и выбежит на дорожку, дождь мгновенно превратит ее платье в мокрую тряпку.

Лиза сделала шаг, но громкий голос ее остановил:

— Нет, Лиза, не уходи!

Она обернулась на голос и сразу же угодила в объятия.

— Что вы здесь делаете, сударь?

От Лизы веяло холодом, и это отрезвило Митю:

— Вы не поверите, но то же самое я хотел спросить у вас. Лиза, что вы здесь делаете?

— Я? — Лиза освободилась от объятий, надев маску безразличия. — Разве не видите, что я здесь гуляю?

Митя усмехнулся, снова становясь прежним:

— Время для прогулки выбрано вами необычайно удачно.

Лиза склонила голову набок. Эта ухмылка — визитная карточка Мити — не давала ей сосредоточиться.

— Так что вы здесь делаете, мсье Панин?

Митя снова усмехнулся:

— Я? А я проходил мимо и решил заглянуть. Это всего лишь визит вежливости.

— Охотно поверила бы, — Лиза нахмурилась, — вот только ваш цилиндр свидетельствует об обратном.

Митя снял цилиндр, с которого все еще стекали струйки воды.

— А что с цилиндром? — решил он уточнить.

Теперь смеялась Лиза:

— Он совершенно мокрый, как, впрочем, и ваш плащ.

— И как ваше платье, Лиза. Вы не боитесь простудиться?

— В это время года? Исключено, — добавила Лиза, чихая.

— Вот видите, вы уже простудились. Возьмите платок.

Митя заботливо протянул ей белоснежное кружево с собственными инициалами, и Лиза тот час же его узнала: это был именно тот платок, который она видела в пяльцах у Софи Шимановой.

— Подарок Софи? Нет, Митя, я прекрасно обойдусь и без вашей помощи, — съязвила она, снова чихнув.

Лиза выглядела комично: в мокром платье и со сбившейся набок прической она напоминала выбравшуюся из реки белку.

— Вы неподражаемы, Лиза! Видели бы вы себя в зеркало!

— Панин, вам действительно доставляет удовольствие отпускать колкости в мой адрес?

Митя перестал улыбаться:

— Ни коим образом. Просто ты очень смешная, Лиза. И беззащитная, — он подошел вплотную. — Я должен тебя защищать…

Лиза оказалась прижатой к колонне. Капли дождя с волос Мити падали к ней на лицо, а его дыхание обжигало щеку.

— От кого защищать? — спросила она на выдохе.

— От самой себя.

С этими словами Митя слегка прикоснулся губами к уголку ее рта, вдохнул запах ее волос, смешанный с волнующим, нежным ароматом духов.

Снова дотрагиваясь губами до ее рта, он прошептал:

— Я вернусь к тебе, Лиза. Прошу, подожди немного…

Лиза закрыла глаза, впитывая теплое прикосновение любимого, чувствуя его каждой клеточкой промокшего тела, запоминая и бережно сохраняя в памяти. А когда возвратилась к действительности, рядом никого не было. Она не помнила, сколько времени находилась в чувственном забытьи, — за это время Митя мог проделать обратный путь до дворца, — но ей казалось, что пролетели секунды, и Митя просто исчез, словно его и не было, словно это был сон.

Лиза сжала кулаки: «Довольно. Он играет со мной, превращая в послушную куклу. Он думает, что ему позволено так поступать! Глупец. А ведь именно он — причина всех моих бед, и пора платить по счетам. Митя, ты заплатишь за все!»

Она начала представлять, какой страшной станет настигшая его кара, с каким удовольствием она порадуется его падению: его беспутную душу втопчут в грязь, превратят в пыль. Судьба отомстит Мите за Аннушку, за ту боль и ревность, которую обе они испытали, за смерть сестры, погибшей по его вине, за ложь, за предательство, за все, за все…

Глава 20

— Отлично, ты переоделась и, кажется, обсохла, — Стаси присела на стул, приглашая Лизу к разговору. — Теперь, дорогая, мне нужно рассказать тебе нечто важное. Выпьем по чашечке горячего шоколада?

— Пока я гуляла, что-то произошло? — Лиза опустилась на стул рядом с подругой.

— Сначала я расскажу тебе все, что узнала, а потом ты задашь мне любые вопросы.

Лиза не стала возражать и приготовилась внимательно слушать.

— Это касается Мити. Сразу же после нашего расставания я вернулась во дворец. Нужно было получить кое-какие распоряжения от императрицы, которые к делу не относятся. После этого я направилась к кабинету Его величества, чтобы с ним поговорить. Но император был занят. Разговор, который я подслушала под дверью, показался мне интересным. Лиза, ты только представь: чтобы не спровоцировать охрану, пришлось сделать вид, будто что-то произошло с прической. Пока я ее поправляла, опершись о дверь императорского кабинета, то постаралась рассмотреть говоривших. Что стоило мне седых волос. Но все обошлось. Император стоял ко мне спиной, Дмитрий Петрович — в профиль. Речь шла о разводе. Я прислушалась.

Император смотрел на Панина холодно и чуть свысока.

— Мне доложили, что ваша жена умерла. Разве это не так? И о каком разводе может идти речь?

Митя чувствовал себя странно под этим пристальным взглядом. Не то, что бы он испытывал робость, но смущение чувствовал точно.

— Это не совсем так, Ваше императорское величество. Вернее, совсем не так.

Император промолчал, ожидая дальнейших объяснений, и Митя нерешительно продолжил:

— Трудно об этом говорить… Было только объявлено, что Катрин умерла.

— Разве она жива?! — император, который был привычен ко многому, казался по-настоящему удивленным. — Что же произошло?

Митя начал говорить быстро, предпочитая не смотреть на собеседника. Он прекрасно понимал, чем обернутся его слова.

— Видите ли, государь… Катрин серьезно заболела. Настолько серьезно, что эта болезнь могла сказаться и на благополучии ее отца. Мог случиться громкий скандал, отставка высших должностных лиц, что угодно. Губернатор поспешил скрыть болезнь дочери. Об этом знали только местный врач, некий Валериан Басов, знал я, знал сам губернатор и еще несколько посвященных. Ее посадили в карету и под присмотром преданных губернатору конвоиров отправили в лечебницу. Однако туда Катрин не прибыла. На каком этапе случился побег, неизвестно.

Голос императора приобрел угрожающий оттенок:

— Чем заболела ваша жена?

— Проказой.

Император повернулся к Мите и разразился гневом:

— Да как они посмели скрыть от меня это! — эхо разнесло его крик по дворцу. — Вы почему молчали?

Митя, видимо, предвидел подобный поворот в разговоре и произнес заранее приготовленные слова:

— Мне пригрозили, что если проговорюсь, то очень пожалею об этом. Клянусь вам, государь, что говорю правду.

— Вам угрожали смертью? — император задумался. Потом, заложив руки за спину, продолжил. — Я тотчас же прикажу разобраться и наказать виновных. Можете больше не беспокоиться о своей безопасности. Что-то еще?

— Прошу вас, найдите Катрин. Она теперь не в себе и… опасна. Отправьте ее в лепрозорий.

— Ступайте. Я отдам соответствующие распоряжения.

Стаси сложила руки, закончив рассказ.

— Теперь ты знаешь все. Я сильно рисковала, подслушивая, но игра стоила свеч.

Лиза поставила чашку на столик, у нее тряслись руки. Ей было страшно, бесконечно страшно за Митю. Его шантажировали, ему угрожали, могли лишить жизни. В любой момент он мог погибнуть. А она ни о чем не догадывалась, не могла понять его поведения! А он всего лишь стал жертвой обстоятельств.

Значит, Катрин жива… Получается, что Митя — человек семейный. Но если император удовлетворит его просьбу…. Митя сможет жениться снова! Он непременно женится, но на ком же?